Между Сциллой и Харибдой (СИ) - Вонсович Бронислава Антоновна - Страница 4

— Фамильяра, конечно, заиметь весьма заманчиво. До сих пор они были только при Сиятельных. Но я не вижу, каким образом я решу мои проблемы, если обзаведусь магическим помощником.

— Это только первый этап, — ответила я. — Если они согласятся перейти под вашу руку, то вы узнаете, в чём причина происходящего в вашей стране и как с этим справится.

— А если мы не договоримся?

— А вы не хотите с ними договариваться? — удивилась я.

— Я не знаю, что они запросят и смогу ли я им это дать.

Я заметила движение сбоку, повернулась и встретилась глазами с Эрнандес, которая тут же замерла, вытаращившись на нас. Эх, надо было хоть отвод наложить, но я не подумала, что кто-то так быстро появится. Увидеть, что я вышла из Сиятельного дома, она не могла, но мне и сплетни про роман с Раулем не нужны. Я повела плечами, освобождаясь из его рук, и сказала:

— Уверена, что вы с ними договоритесь. Это в интересах обеих сторон.

Он тоже заметил Эрнандес нахмурился и бросил на нас отвод глаз. Сеньорита сразу потеряла нас из виду, но не сказать, чтобы это её сильно расстроило: хищная улыбка, появившаяся на её лице, намекала на весёлый день у меня завтра. Испугаться я не испугалась, но неприятно стало.

— Что ж, попробуем договориться, — решил Рауль.

Глава 3

Возможно, не нуждались бы столь сильно бесхозные фамильяры в поддерживающей их существование энергии, договориться бы не получилось, так как что у Бернара, что у Альбы время от времени в разговоре проскальзывало нечто неуловимо презрительное по отношению к несиятельному собеседнику. Замечал ли это Рауль? Наверняка. Но невозмутимо продолжал разговор. Точнее, торговлю. Горгульи решили, что если уж они понижают свой статус, то должны получить за это компенсацию. Со своей стороны, Рауль, похоже, решил, что он тоже может рассчитывать на компенсацию, если уж уважения не отсыпают.

— Бернар, а вы вообще уполномочены говорить от всех? — не выдержала я.

Сидели мы в общей гостиной, и, хотя разговор уже длился достаточно давно, Раулю не предложили никакого угощения. А ведь это диктовали обычные правила вежливости. Мне не предлагали тоже, но горгульи были на меня в большой обиде, что и доносили всеми возможными способами.

— Я уполномочен, — подтвердил Бернар. — Я считаюсь главой местного анклава, поэтому имею право принимать решение за всех. Но я отвечаю и за то, что наша сторона не будет ущемлена.

— Поэтому вы должны как можно скорее договориться с Его Высочеством Раулем Теофренийским, — как можно небрежнее сказала я. — Потому что, когда Сиятельность пропадёт, а она непременно пропадёт, вы будете единственными, кто окажется готов к такому повороту.

Горгул повернулся ко мне и уставился мёртвым каменным взглядом.

— Я одного не могу понять, донья, — проскрежетал он. — Почему вы предаёте своих? Вы согласны утратить Сиятельность, которая является недостижимой мечтой для большинства, лишь бы её утратили и остальные.

Ко мне повернулся и Рауль.

— А ведь знаете, Катарина, мне тоже это интересно, — неожиданно сказал он. — Вы так спокойно говорите, что можно уничтожить Сиятельных…

— Не Сиятельных, а Сиятельность, — торопливо поправила я его. — Я против какого-либо убийства. Рауль, Сиятельность держится на подпитке извне, на проколе в другой мир.

— Донья, вы же обещали! — возмутилась Альба.

— Я обещала, что ничего не скажу о прочитанном, пока опять не вернусь сюда. Я здесь, а значит, я не нарушила обещание, — возразила я.

— В случае чего просто не выпустим обоих, — меланхолично заметил Бернар.

Но судя по вспыхнувшим глазам, которые он быстренько притушил, он попросту блефовал.

— В случае чего мы просто вынесем изнутри защиту здания, — отрезала я. — Не обольщайтесь.

Если Рауль и удивился моей уверенности, то этого не показал, лишь склонил голову, подтверждая мои слова. А может, ему и удивляться не пришлось, если он уже в прошлое посещение понял, что может здесь всё сломать. Другое дело, нужно ли…

— Донья, как вы можете быть на их стороне? — простонала Альба. — Двуединый, как же я ошиблась, дав хозяйское право вам, а не тому милому Сиятельному, который не скрывает свою суть, но которому не повезло появиться позже.

— И который собрался вас подрывать? — мило улыбаясь, уточнила я. — Я не замечала за вами склонности к суициду. Напротив, мне казалось, что вы хотите выжить.

— Мы хотим выжить, — согласился Бернар. — Но уничтожение защиты здания нас тоже уничтожит пусть и не сразу. Да, я не уверен, что смогу унести вас с собой, но библиотека будет стёрта в порошок. А она вам нужна.

— Нужна, — согласилась я. — Но самое главное оттуда я уже знаю. А именно: Сиятельность даёт некая энергия, приходящая из другого мира, а вместе с ней сюда, как противовес, поступают червеобразные демоны, которые медленно, но верно захватывают власть. Подозреваю, когда они её захватят окончательно, здесь не останется не только Сиятельных, но и людей вообще. А с нами уйдёте и вы.

— Вы уверены, Катарина, в том, что говорите? — с долей недоверия спросил Рауль. — Я помню, что вы по какой-то причине обижены на графиню Хаго, если не на Сиятельных в целом, но это не может быть достаточным основанием для подобного заявления. Это слишком серьёзно, чтобы игнорироваться Сиятельными.

— У них есть заклинания по вычистке, — ответила я. — Чтобы их использовать, не надо быть Сиятельным. А исходя из того, что проблемы ширятся и затрагивают теперь не только Теофрению, можно сделать вывод, что черви не только адаптировались, но и проводят успешную экспансию при попустительстве Сиятельных, которые о них прекрасно знают. И кстати, маг, который сделал прокол, хотел его закрыть, только ему не дали. Прокол опасен, поэтому я не могу понять Сиятельных, которые живут по принципу «После нас хоть потоп».

— Потоп? Что вы имеете в виду, Катарина? — недоумённо спросил Рауль.

А я поняла, что понятия не имею, на чём основаны местные верования и какие теологические истории здесь в ходу. Не удосужилась я залезть даже в тоненькую книжечку по основам религии, а зря. Что вот сейчас говорить про потоп, если тут мифов про него не было? И маркизы Помпадур, которая ввела в оборот выражение, тоже не было. Зато были Сиятельные, которые не только прекрасно бы поняли, что она имела в виду, но и поддержали бы.

— Я имею в виду, что им абсолютно всё равно, будет ли существовать после них мир. Главное — их собственное положение.

— По факту паре поколений ещё ничего не грозит, — недовольно возразил Бернар.

— По факту, если ничего не делать, то через пару поколений что-то исправить будет невозможно. Прокол надо закрывать быстро, а потом быстро вычищать остаток червей, которые, кстати, могут сдохнуть без подпитки из родного мира.

— А могут не сдохнуть, — проворчал Бернар.

Его каменная физиономия искажалась гримасой недовольства. Не нравилось ему, что до столь очевидных вещей он не додумался сам, а принимать мои выводы считал ниже своего достоинства.

— Это можно выяснить экспериментальным путём. Одно точно — оттуда дополнительных легионов не будет, если прокол схлопнется.

— Донья, вы молоды и импульсивны. Вы не осознаёте, что тоже потеряете Сиятельность, — грустно сказала Альба.

— Если бы Сиятельность представляла для меня ценность, меня бы здесь не было, — отрезала я.

— Донья, Сиятельность осталась при вас, — напомнила Альба. — Вы просто её замаскировали, но пользуетесь почти всеми преимуществами и всегда можете вернуть. А так вы потеряете её насовсем.

— Лучше жизнь без Сиятельности, чем Сиятельность в гробу, — отрезала я. — Причём не факт, что этот гроб вообще будет.

Горгульи переглядывались. Как мне показалось, они общались ментально, не желая делать предмет обсуждения общим достоянием.

— Так вот, возвращаясь к нашему разговору. Мне кажется, что ваши требования к Его Теофренийскому Высочеству завышены, потому что вы в нём заинтересованы больше, чем он в вас. Уясните это наконец и начните относиться с должным уважением к нему, как к принцу и как к сильному магу.