Между Сциллой и Харибдой (СИ) - Вонсович Бронислава Антоновна - Страница 25

— Почему вы стоите у входа, сеньоры? — пропищала она, пытаясь скрыть смущенье. — Время не терпит.

— Альба, Бернар, разрешите вам представить моего друга, Хосе Игнасио Альвареса, — церемонно сказал Рауль, — Надеюсь, с вашей стороны не будет возражений, если он поможет мне поставить стазис на взрывной артефакт Сиятельных.

— Разумеется, сеньор Рауль, — торопливо ответил Бернар, не забыв укоризненно посмотреть на Альбу. — Мы рады познакомиться с вашим другом.

— А уж как я рад знакомству, и не передать, — сказал Альварес, подбросил на руке мешок и спросил: — Так куда нам идти? Время действительно не терпит.

Пошли мы все вместе хотя Рауль галантно предложил подождать их наверху, напомнив о влиянии артефакта. Но я отказалась. Очень уж было интересно и как будут ставить стазис, и встанет ли он вообще. Слишком многое зависело от того, удастся ли реализовать мою идею. Слишком многие пострадают, если ничего не выйдет.

К влиянию артефакта Альварес оказался не готов совершенно. Уж не знаю, что ему говорил Рауль — а в том, что предупреждение было, я не сомневалась — но мой куратор, быстро шагнув вперёд, столь же быстро шагнул назад, прижав к лицу руки в попытках сдержать тошноту. При этом он чуть не сбил меня с ног, что его сразу же привело в чувство.

— Катарина, прошу меня простить.

— Прощу, если вы поможете Раулю, а не будете стоять в дверях, —ответила я.

Тем временем принц достал из мешков несколько артефактов и принялся что-то по ним определять, вычерчивая мелом намётки будущего рисунка, неправильного многоугольника, в углах которого встали кристаллы на специальных подставках.

Второй раз воздействие артефакта оказалось не столь выбивающим из колеи, возможно потому, что я была занята делом: участвовала в расстановке кристаллов и в начертании вокруг них рун мелом, чтобы ускорить работу. Да, конечно, за мной проверяли, но исправили только в одном месте. Затем руны были соединены между собой в сложный рисунок, и всю эту красоту мы в три кисточки старательно обводили зельем, которое принесли Рауль с Альваресом. Линии у меня выходили на удивление чёткие и аккуратные. Наверное, сказывалась память тела, потому что я раньше рисованием не увлекалась и руку набить никак не могла.

Обводили мы долго: время от времени кто-нибудь из нас выскакивал из комнаты, чтобы отдышаться и выпить воды, которую приносили сердобольные горгульи. После чего с новыми силами возвращались к работе.

Законченный рисунок неожиданно засиял мягким золотистым светом, что меня встревожило, но Рауль лишь удовлетворённо кивнул, показывая, что всё идёт по плану. Порошком, который тоже извлекли из мешка, обсыпали рисунок уже не столь аккуратно, больше следили за равномерностью нанесения, чем за точностью. Альварес со своими дёрганными движениями так вообще походил на сеятеля, а не на мага. Был он уже бледно-зелёным и держался наверняка из последних сил. Я тоже дышала через раз, но это не очень-то помогало: отвратительно воздействие артефакта шло словно изнутри, вызывая желание всё бросить и убежать.

Рауль ещё раз прошёлся, проверил рисунок, досыпал порошка в паре мест и лишь потом начал читать заклинание, длинное, тягучее и сопровождающееся множеством пассов. Судя по тому, что я его не запомнила, Эстефания заклинанием стазиса не владела. А если владела, то точно не таким.

Свечение с рисунка переползло на кристаллы, они вспыхнули, словно факелы, и накрыли светом уже взрывной артефакт, после чего тот перестал мигать и гудеть, а также создавать толпы гадких мурашек и вызывать тошноту.

— Получилось? — неверяще спросила я.

— Разумеется, получилось, Катарина, — снисходительно ответил Альварес. — Не зря же мы с Раулем столько высчитывали и вымеряли.

Положим, вымерял в основном Рауль, а мой куратор в это время только и делал, что выскакивал из комнаты, чтобы отдышаться.

— Проблема в том, что стазис этот артефакт долго не удержит, — заметил Рауль. — Даже при постоянной подзарядке.

Прибирать место ритуала он начал сразу же: складывал нерастраченные остатки зелий и порошка, а также все артефакты, которые участвовали в расчёте и расстановке.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Взрывать надо, — бросил Альварес, который и не подумал помочь и сейчас стоял с таким гордым видом словно принцем здесь был он.

— Что вы говорите, сеньор! — возмутилась я. — Здесь нельзя взрывать.

— Я и не говорю, что здесь, — удивлённо ответил Альварес. — Всю эту конструкцию придётся вырезать и переправить куда-нибудь туда, где взрывом ничего не повредит.

— Желательно поближе к Пфафу, — сказал Рауль.

— Почему вдруг к Пфафу?

— Чтобы никто не удивился, когда мы отправим группу на исследование этого феномена. Но сначала надо решить вопрос с имитацией взрыва тут, чтобы у Муриции не появилось сомнения, что устройство сработало.

Альварес нахмурился.

— Как бы наши суеверные обыватели не посчитали это плохим знаком.

— Напротив. Запустим слух, что это знак Двуединого, что наша страна в Сиятельных не нуждается. А это повод для молебнов по стране, которые будут прикрытием для сокращения количества червеобразных демонов. Обстановка улучшится, и обыватели заговорят уже о правильности курса и благословении Двуединого.

— А если заклинание не сработает? Вдруг оно требует Сиятельности? — неожиданно предположил Альварес. — Нужно, чтобы с нами поехала Катарина, если что — проведёт она.

Надо же, я была уверена, что он потерял ко мне интерес, как только узнал о моей Сиятельности, но нет, его предложение указывало на обратное.

— Я уверена, что такого ограничения нет, сеньор Альварес, — возразила я. — Вы прекрасно справитесь без меня. И без того уже обо мне ходят сплетни. Ваша любимая Эрнандес постаралась.

— Катарина, вам уже без разницы: сплетней больше, сплетней меньше, — усмехнулся Альварес. — Всё равно ведь сплетни ходят про Катарину Кинтеро, которой скоро не будет.

— Кто знает, как долго мне придётся носить эту личину, — сказала я. — И кто знает, не удастся ли потом связать её со мной настоящей. Так что чем меньше я подам поводов для сплетен, тем лучше.

— Катарина права, Хосе Игнасио. Мы её привлечём, только если заклинание у нас не пойдёт, но мне кажется, сложностей не возникнет, — решил Рауль. — А вот когда соберёмся в Пфаф, возьмём с собой.

Выглядел он усталым, но всё же не ушёл из комнаты, пока не добавил контролирующее заклинание, которое даст знать, если стазис внезапно слетит раньше времени. Дверь Рауль запер из предосторожности, сказав, что кто-то ненароком может нарушить контур, чего допустить нельзя.

При этих его словах горгульи дружно посмотрели на Альвареса, почему-то решив, что из всех присутствующих в корпусе он больше всех способен на такую пакость. Но маг вёл себя довольно прилично, разве что заинтересованно осматривался, но даже никуда не пытался прорваться.

— Ну что, Катарина, пойдём менять вас обратно? — предложил Рауль. — Хосе Игнасио сходит за вашим двойником, а мы их подождём перед Сиятельным корпусом.

Маги вышли, а я задержалась, чтобы поблагодарить горгулий. Альба чуть выдвинулась и сказала:

— Донья, мы с Бернаром посовещались и решили выдать вам литературу по блокам, но с условием, что вы будете читать только при мне. Жду вас завтра.

Не знаю, что явилось тому причиной: искреннее желание помочь или страх, что со взрывным артефактом что-нибудь пойдёт не так, если за ним не присматривать — но это решение фамильяров было мне на руку. Несмотря на объяснение Альбы, мне всё равно казалось, что, если пойму, как был поставлен блок, появится возможность его снять.

— Альба и Бернар, вы замечательные, — расплылась я в счастливой улыбке. — Огромное-преогромное спасибо. Вам принести что-нибудь завтра? Ведь за столько лет наверняка в чём-то возникла нужда.

— У нас всё есть, — твёрдо ответил Бернар.

— Вы дали нам надежду, донья, — добавила Альба. — Вы и сеньор Рауль, да будет к вам добр Двуединый.

Глава 16

Теодоро опять нагло ворвался в мой сон. В этот раз он действовал осторожнее. Сначала заглянул через окно, тихо перелез через подоконник и сделал несколько шагов, что меня, признаться, сильно встревожило, а уж потом, убедившись, что дальше продвинуться не может, вкрадчиво позвал: