Между Сциллой и Харибдой (СИ) - Вонсович Бронислава Антоновна - Страница 17

— Это не совсем окно. Скорее, иллюзорный артефакт.

Рауль что-то сделал, и лицо тёти резко увеличилось в размерах, заполнив почти весь экран, который раньше мне казался окном. Донья Хаго была напряжена и явно магичила, потому что вид у неё был то ли прислушивающейся, то ли принюхивающейся. При этом она пыталась сохранить вид доброжелательной и добродетельной особы, но что-то шло не так и флёр постоянно пытался сползти ,обнажая её хищную натуру.

— Я её здесь не чувствую, — голос прозвучал так, словно донья Хаго стояла за спиной.

Я вздрогнула и повернулась, но там был лишь Рауль, который жестом предложил мне сесть за кофе и успокоиться очередной булочкой. Но я внезапно поняла, что боюсь так, что не смогу проглотить вообще ничего.

— Вы уверены, донья? — Диего сейчас в зоне видимости артефакта не было, но это был точно он.

Рауль что-то подправил, и теперь мы могли наслаждаться обеими Сиятельными физиономиями, от лицезрения которых у меня окончательно пропал аппетит. Возможно, теофренийский принц это понял, потому что внезапно изображение стало меняться, показывая гостей с разных ракурсов, но на звук это не повлияло.

— Честно говоря, не совсем, дон Дарок. — Тонкие губы тёти сложились в странную усмешку. — Что-то такое витает в воздухе неопределённое. — Теперь она точно дёрнула носом, словно пытаясь это неопределённое поймать. — Возможно, это результат зелья.

— Непредусмотрительно с вашей стороны было учить племянницу изготовлению такого зелья. Слишком сложно её теперь искать.

Тётя окатила высокомерным взглядом Диего и бросила:

— Я смогу её обнаружить, если окажусь рядом. В любом случае поиск я запущу.

Она сладко улыбнулась запыхавшемуся ректору, который подошёл как раз после этих слов.

— Донья Хаго, какая честь для нашего университета.

— Сеньор Муньос, благодарю вас, что вы дозволили осмотреть святая святых Теофрении, университет, где ваши дети учатся магии.

— Катарина, прекратите задерживать дыхание, — с лёгкой насмешкой сказал Рауль, — они нас не слышат. И звук, и изображение проходят только с одной стороны.

— Это радует, — согласилась я, не отрывая взгляда от лица тёти.

Сейчас, когда на меня не действовал её флёр — слишком далеко она от меня находилась — я перестала испытывать к ней всякую симпатию, и чувства мои представляли что-то среднее между страхом и отвращением. Иррациональный страх, поскольку в отношении меня она ничего в действительности угрожающего жизни и здоровья не использовала.

— А фамильяр? Он должен быть рядом с ней? — спохватилась я.

— Не обязательно. Он мог уже давно просочиться в стены университета и обследовать здесь каждый уголок самостоятельно. Насколько я понял из объяснений Бернара, он не только может действовать независимо, но и чуть ли не приказывать Эрилейским.

Тем временем ректор и Сиятельные продолжали обмениваться комплиментами, что тётушку заметно нервировало: её губы становились всё тоньше и тоньше, а она сама начала напоминать готовящуюся к прыжку кобру. Да не простую, а королевскую, с огромным раздувающимся капюшоном и клыками, с которых капает яд.

— Интересно, в фамильярах змеи могут быть? — невольно спросила я.

— Могут, — ответил Рауль. — Там широкий выбор. Каждый маг может найти что-то отвечающего его вкусам или пристрастиям. Но чаще достаётся предопределённый ранее типаж.

— Сеньор Муньос, — наконец не выдержала тётушка, чья улыбка уже напоминала оскал, — Его Величество Луис обещал полное содействие, а вы болтаете о всякой ерунде, явно пытаясь меня задержать.

От её вежливости не осталось ровным счётом ничего. Даже тон подразумевал, что она стоит неизмеримо выше не только собеседника, но и самого теофренийского короля. Диего, стоявший рядом, насмешливо прищурился и даже не сделал попытки намекнуть достопочтенной донье на неприличность её поведения. Впрочем, он сам вёл себя ничуть не вежливее. Но ректор словно бы не замечал хамства гостей.

— Полноте, ваше Сиятельство, — смущённо сказал он, — нам скрывать нечего. Его Величество сообщил о ваших подозрениях, но, уверяю вас, они беспочвенны. При приёме проходит такой тщательный отбор, что никаких Сиятельных у нас быть не может.

— Вот и проверим.

Тёте окончательно надоело играть воспитанную донью, и она величественным жестом отодвинула ректора с пути. Диего бросился вперёд, показывая дорогу.

— Рауль, насколько опасно сейчас использовать заклинание по выявлению связи с фамильяром?

— Если он где-то недалеко, то вы сразу указываете своё местонахождение. Из-за того, что комната в пространственном кармане, с точностью его не определят, но найдут очень быстро. Поэтому не стоит.

Я кивнула, принимая его решение, и спросила то, что стало беспокоить меня после разговора тёти с ректором.

— Ваш отец совсем ничего не знает обо мне?

— Разумеется, нет, — ответил Рауль. — И это хорошо, потому что в сложившейся ситуации он бы вас выдал Муриции без долгих разговоров.

— О ситуации, пожалуйста, поточнее.

Говоря, я продолжала следить за Сиятельными. Артефакт работал безупречно: за ними словно постоянно летала камера и передавала изображение. И дон, и донья молчали, и даже ректор был непривычно тих и трусил за ними, сосредоточенно что-то обдумывая.

— Теодоро прислал письмо с угрозами, — пояснил Рауль. — Муриция намного сильнее нас как армией, так и количеством магов.

— То есть если меня всё-таки найдут, у вас будут серьёзные неприятности?

— Не волнуйтесь, Катарина, не найдут, если не будете намеренно лезть к Сиятельным. Фамильяра сейчас тоже искать не надо.

— Но я уверена, что он где-то рядом с тётей.

— И что? Вы вылезете и броситесь в бой? — усмехнулся Рауль. — Катарина, на стороне вашего фамильяра будут два Сиятельных, а на вашей — только вы. Вы пустите прахом и свой побег, и будущее моей страны. Вы думаете, я это допущу?

Закончил он неожиданно жёстко, и это меня отрезвило: иррациональный страх перед тётей не должен влиять ни на меня, ни на тех, кто мне помогает. Я села и ухватилась за свою чашку, словно пыталась найти в ней опору. Чашка была артефактной, и кофе в ней был всё так же горяч. Но вкуса его я не чувствовала.

Процессия дошла до нужной аудитории, в которой уже началась лекция, но Диего это не остановило: дверь он распахнул, даже не постучав, и широким жестом предложил войти графине Хаго. Видно, решил, что будет лучше, если гнев мага-преподавателя на себя примет дама. Но гнев на себя мужественно принял ректор, а дама же лениво осматривала ряды студентов, ни на ком не задерживаясь и не переживая, что сорвала лекцию целого курса. Нашего курса, между прочим. Рауль что-то подправил, и на экран выводилось теперь изображение притихших студентов. Вот и Ракель со «мной».

— Не вижу никого подходящего, дон Дарок, — прошипела тётя явно так, чтобы слышал только Диего.

— Сеньорита Кинтеро, будьте добры подойти к нам, — неожиданно сказал Диего, хищно оскалившись.

— Я? — удивилась моя копия, и после подтверждающего снисходительного кивка спустилась к Сиятельным и уставилась на Диего преданными глазами.

— А теперь, донья Хаго? — с превосходством в голосе спросил Диего.

Тётя посмотрела на сеньориту, причём явно не обычным взглядом, потом повернулась к Диего и презрительно бросила:

— Дон Дарок, вы идиот. Вы заставили меня проделать столь долгий путь ради чего? Ради собственных фантазий?

— Вы уверены, донья Хаго? — удивился Диего и недоверчиво посмотрел сначала на тётю, потом на «меня». — У девицы поведение в точности, как у Эстефании.

— Доньи Эстефании, — прошипела тётя, указывая Диего его место. — Я абсолютно уверена, что это не моя племянница. И также я уверена, что моей племянницы в этой аудитории нет.

Глава 11

Диего продолжал разглядывать «меня», подозрительно щурясь. Но сеньорита оказалась прекрасной актрисой. Сейчас она, распахнув глаза и рот, с таким восторгом смотрела на Сиятельных, словно флёром её не просто накрыло, а до полной потери мозгов.