Граф Булгаков. Том 3: Блеск Отражения (СИ) - "Архимаг" - Страница 29

Теперь я граф. И аж целый глава рода. С сегодняшнего дня это официально занесено во всевозможные электронные реестры. Чуть позже я также получу на руки и соответствующие документы. Это дает мне заметно больший вес в обществе.

Во-первых, как глава рода и граф я получал больше доверия от государства. Это давало мне доступ к секретным архивам и государственным тайнам первого уровня… не знаю, что за архивы и что за тайны, но раз дают, почему бы и не взять? Вдруг в будущем по хозяйству пригодится? Главное, не разглашать, а то могут сделать ата-та…

Во-вторых, я теперь решал судьбу всех прочих членов рода. Мог кого-нибудь выгнать из рода, если этот кто-то будет вести себя неподобающе. А мог, например, договориться о политическом браке. В частности, выдать свою младшую сестру замуж, если появится выгодная партия.

Я почесал в затылке. Ну даже не знаю… Я никогда не решал судьбы других людей. Своей свободой я очень дорожил, будучи полностью подчиненным своей матери-богине. Я знаю, каково это — быть невластным над собой.

Разве могу я подобным образом поступить с Наташей? Даже если это будет необходимо для блага рода. Выбрать пару для другого человека, решить его судьбу…

Может быть для дворян это нормально. И в политических браках есть своя логика и даже необходимость. Ведь как ещё скреплять политические союзы между кланами, как не браком?

Я вздохнул. И все-таки что-то глубоко внутри меня противится этой… ну в общем-то правильной логике. Я не хочу выдавать сестру замуж насильно. Даже для укрепления власти рода.

Ладно, чего я себя накручиваю… Как будто жених для Натахи уже где-то маячит на горизонте. В-третьих… что там в-третьих? Были еще какие-то плюшки… Надо подробнее со списком ознакомиться…

Пропиликал мой телефон, отвлекая меня от размышлений. Хм… какое-то сообщение от леди Черновой. Интересно, что там?

А там оказалось селфи с интересной надписью. Да такое горячее селфи, что у меня аж завибрировали кончики пальцев!

Чернова предстала передо мной в невероятно сексуальном нижнем белье. Что-то вроде корсета с подвязками, кружевами… м-м-м…

Великолепное фото… Даже слишком…

Я вдруг ощутил, что кровь стремительно покидает мой мозг, переливаясь в совершенно противоположное место…

Я развернулся, тайком перемахнул через забор и, избегая бдительных глаз охраны, через окно забрался на второй этаж в спальню леди Черновой, застав графиню врасплох…

Чернова испуганно пискнула, когда сграбастал её в объятия и крепко прижал к себе.

— Ах, Саша… Милый… Тебе так понравилось фото? — сквозь смех произнесла она, пока я покрывал её тело поцелуями…

Кажется, домой я вернусь совсем поздно… Как дворянин и офицер, я не могу оставить даму скучающей!

— Ах… о мой граф… вы украли мое сердце… вы просто преступник! — стонала графиня в моих руках.

Преступник… Я внезапно замер. Это слово от леди Черновой натолкнуло меня на одну интересную мысль…

* * *

В дверь раздался громкий стук.

— Войдите, — устало произнес генеральный секретарь совета этики. Граф Блэквуд сидел у себя за столом в кабинете. Перед ним стоял пустой стакан воды и упаковка с таблетками.

— Граф Блэквуд! — вошедшая в кабинет гостья с ходу взяла быка за рога.

Адвокат Рита. На ее лице было написано разочарование. Кажется, она уже всё знала.

Граф Блэквуд глядел на её весьма откровенное платье осуждающе. Но ничего по этому поводу не сказал.

— Граф Блэквуд, я заплатила вам значительную сумму за то, чтобы виконт Булгаков не стал графом, — сказала она, в ее голосе звучал гнев, — И что в результате?

— Я понимаю ваше разочарование, сударыня, — спокойно ответил граф Блэквуд, — Но, как я уже объяснял вам ранее по телефону, я не могу просто так наложить вето на решение, принятое комитетом по этике. Виконт… ныне уже граф Булгаков оказался необычайно хорошо подготовлен к заседанию. Вы не предупредили меня, что он настолько хорош в юриспруденции.

— Но я привела вам важного свидетеля, человека, который мог бы помочь вам убедить комитет! — запротестовала Рита.

— Я ценю ваши усилия, но комитет в конечном итоге решил, что виконт Булгаков действительно достоин графства, — сказал граф Блэквуд, бессильно разводя руками, — Я не волшебник. Невозможно просто так взять и переписать под себя законы.

Адвокат нахмурилась.

— Это неприемлемо, — сказала она, — Граф Блэквуд, я разочарована… Мне говорили о вас как о непревзойденном специалисте… одним из лучших в своем деле.

— Сударыня, пожалуйста, поймите, что у меня связаны руки, — сказал граф Блэквуд, — Я не могу пойти против решения комитета по этике. Я и без того поставил на кон свою репутацию, когда попытался наложить вето на решение комитета. И я верну вам все ваши деньги до последнего рубля. Надеюсь, это немного сгладит для вас ситуацию.

— Отлично. Всего доброго, — резко бросила Рита и развернулась к выходу

— И вам того же, — сказал граф Блэквуд, наблюдая за ее уходом.

Когда дверь за гостьей закрылась, он не мог не почувствовать облегчения. Все это испытание было сплошной головной болью. Несмотря на горечь поражения, граф был рад в глубине души, что все наконец закончилось.

Подойдя к окну, он открыл створку и глубоко вдохнул свежий воздух.

— Кто же ты такой, малец… — сумрачно произнес он, — Я не верю, что в восемнадцать лет можно так хорошо знать законы… Как ты меня провел?

Глава 17. Отдавай родинки по-хорошему!

Чернова встретила меня улыбкой и долгим страстным поцелуем.

— Что привело тебя в мои покои второй раз, мой дорогой? — спросила она, ее голос был полон веселья.

— Ты, любовь моя. И один вопрос к тебе, — ответил я, присаживаясь на край ее кровати, — Насколько хорошо ты разбираешься в юриспруденции?

Она подняла бровь. Чернова явно не такого вопроса ожидала.

— Зачем это тебе? — она с игривой улыбкой присела мне на коленки. Так что её вырез оказался совсем рядом с моим лицом. Огромные груди слегка колыхнулись, грозя накрыть меня, как цунами…

К счастью, моя яйца уже были достаточно пусты, чтобы противостоять искушению.

— Мне нужен совет по одному деликатному вопросу, — сказал я, — Связанному с моим кузеном Хилковым.

Я рассказал ей историю про нападению на мой особняк и про то, какую роль во всем этом играл Евгений Хилков.

— Я вообще думал, что мой кузен в розыске, — сказал я, — А он спокойно разгуливает и даже в роли свидетеля выступает. Он сумел как-то отмазаться от расследования? Внес залог и вышел на свободу? Мне нужно, чтобы кто-то занялся этим вопросом, поскольку времени еще и на суды у меня нет. А кроме тебя у меня знакомых юристов, получается, что и нет.

Графиня внимательно слушала, кивая. Иногда она рассеяно гладила меня по голове и плечам.

— Понятно, — сказала она, когда я закончил, — Что ж… у меня есть некоторый опыт в этой области. Я даже какое-то время после окончания университета работала адвокатом. Хотя, конечно, до графа Блэквуда мне очень далеко… он самый настоящий мастодонт от юриспруденции. Я до сих пор не представляю, как тебе удалось его переспорить…

— Ну, я хорошо подготовился к заседанию комитета…

— Вплоть до того, что проштудировал документы восемнадцатого века? — Чернова приподняла бровь.

— Въедливость и внимание к деталям — наследственная черта рода Булгаковых, — с улыбкой произнес я.

— Ха-ха, я заметила!

— Лучше расскажи мне про своё адвокатское прошлое. Я не думал, что ты занималась чем-то подобным…

Графиня улыбнулась.

— Я несколько лет занималась юридической практикой, прежде чем встретила своего покойного мужа. Я специализировалась на семейном праве, но у меня также был опыт работы с уголовными делами.

— Впечатляет, — сказал я, — Как думаешь, ты бы смогла помочь мне в этом деле?