Враг Самогеты (СИ) - Пушкина Анна - Страница 44

– Их последний рубеж, который они зовут погребалищем, – это кладбище? – уточнила Алгерда, и Мор кивнул.

– Да, здесь кладбище гномов, довольно большой зал, по их словам. Проблема в том, что после этого рубежа никаких оборонительных заслонов не осталось, орден снес их еще в прошлый раз, и у гномов больше нет сильных геомантов, способных быстро возвести новые стены.

Эфира многозначительно уставилась на Мора.

– Злючка, я польщен верой в мои силы, но один я провожусь довольно долго. Двигать камень – не самое быстрое занятие, и, думаю, это не остановит врага надолго. Только время потеряем.

Он показал на большую арку на карте. Слишком широкий проход, поняла я.

– Какая чис-сленос-сть врага, гномы с-снают?

Мор отрицательно покачал головой.

– Даже если бы знали, их число уже могло увеличиться, – задумчиво добавила Эфира.

– Нас слишком мало, чтобы уничтожить два портала и перебить находящихся у входа тварей, монахов или кто там еще окажется. Нам нужно подкрепление, – Алгерда нервно кусала губы.

– Уходя за подкреплением, мы рискуем оставить гномов на растерзание, – ответил ей брат.

– Можно увести их с собой, – предложила я.

– Нам некуда идти, – буркнула Трантина, – в лесах поджидают дворфы.

Мор посмотрел на нее с осуждением:

– Малявка, неужели ты до сих пор не поняла. Дворфам нет дела до вас, на них тоже нападают. Гномам и дворфам пора вновь объединяться, пока вас по одиночке не перебили.

Трантина не стала возражать, и Мордау продолжил:

– Нас мало, думаю, самым верным решением будет увести оставшихся гномов за собой.

– И отдать горы с магическим металлом врагу?! – свирепо оскалилась Эфира.

– Если ты сможешь наколдовать нам армию солдат, я готов рискнуть и выступить против них сегодня же, – огрызнулся князь.

– Мы можем отправиться к последнему рубежу и своими глазами увидеть, что там происходит. Глаза не обманут, и там решим, что делать. Если их окажется слишком много, то уйдем. – Эфира уперлась в князя цепким взглядом.

– Согласна, – я решила ее поддержать. – Вдруг, на наше счастье, там окажется два с половиной гаргона и один вшивый монах. Разделаемся с ними по-быстрому и закроем Восточные ворота.

– Радует ваш оптимизм, но рассчитывать на это, судя по донесениям гномов, не приходится, – в своей привычной полуусмешке ответил Мордау.

Однако все согласились, что стоит посмотреть на противника своими глазами. Гномы повели нас низкими тоннелями в полной темноте. Сетсей периодически ударялся головой и угрожающе шипел, отчего сопровождающие нас гномы старались держаться от него подальше. Пахло свежей землей. Как объяснил Брамли, это последнее творение их магов-геомантов, и именно этот коридор они собираются обрушить, если вдруг враг прорвется через последнюю преграду. Это их не спасет, но даст какое-то время для бегства гномам, которые остались в гномьих городах.

Почему последний рубеж назвали «погребалищем», я поняла сразу, как только увидела. Горящие, наверное, целую вечность факелы и огромный мрачный зал из черного, холодного камня, а его стены… Вместо кирпичей до самого потолка – сотни, тысячи, нет, тысячи тысяч черепов гномов с пустыми провалами вместо глаз. Они будто глядели прямо на нас: скалились, усмехались, пугали. Хотелось отвернуться, но они были повсюду, со всех сторон – чудовищная, но завораживающая картина. Костяной зал, хранящий покой мертвых.

Эфира с омерзением сморщилась:

– А остальное где? Или гномы хоронят только свои головы?

– Мертвецов хоронят в камне, остальные останки замуровывают прямо в стены, – ответил Мордау, с неподдельным интересом рассматривая кладбище.

– Гномы – порождение камня, и поэтому уходим мы туда, откуда пришли, – в камень, – пояснил Брамли.

– Если думаете, что это чудовищно, напомню, что драгоны своих мертвых просто в болота скидывают. Правда же? – Ортос ухмыльнулся и развернулся к Сетсею.

– Наш-ши тела с-сабирает теплое болото, а вы с-сакапываете с-себя в холодную с-семлю. Чем это лучш-ше?

– А как орки хоронят своих? – с любопытством спросила Трантина.

– Мы предаем наши тела огню.

– Но после огня ничего не остается. Куда же вы ходите навещать и общаться со своими умершими? – уставилась на нее гномиха.

– Мои предки навсегда в моей крови, в моем имени и навечно в памяти, мне не нужно куда-то ходить, чтобы помнить о них.

В блеклом свете факелов я заметила насмешливую улыбку Мора. Они с Эфирой обменялись острыми, как клинки, взглядами, но промолчали. На этом разговор о вариантах упокоения мертвых был закончен, и мы пошли к стене, отгораживавшей нас от захватчиков.

В погребалище стояла необычайная тишина, и все обстояло еще хуже, чем мы надеялись. Несчастная горстка солдат грелась возле маленьких костров. Появление Брамли с незнакомцами немного взбодрило гномов, но смотреть на них без отчаянья было невозможно. Эти оставшиеся в живых сломленные и уставшие гномы не смогут дать отпор при необходимости. От заносчивости и самоуверенности, которые мы встретили в пещере гномов в начале путешествия, не осталось и следа. Они были повержены, их мир разрушен, а дух сломлен. Пожалуй, враг и вправду может ликовать – гномы не будут больше сражаться, только убегать.

Как ни странно, я понимала, каково это. Я такая же сломленная. Только у меня были время и верные друзья, подхватившие меня, когда я падала. А кто поддержит гномов, кто протянет им руку помощи, кто будет их Веладом, который взвалит на себя их обязанности, или Сетсеем, который, даже против их воли, не позволит собой рисковать? Кто закроет гномов свой спиной, даст им время на передышку? Непроизвольно перевела взгляд на друзей, которые, как и я, с тяжелыми думами оглядывались по сторонам.

Брамли открыл для нас крошечные смотровые окошки, на деле всего лишь прорези, чтобы посмотреть, что творится за спасительной стеной. С той стороны было шумно от гула голосов и светло от плясавшего пламени костров. Солдат много, в основном демоны. Я сжала зубы от злости и усилием воли велела себе успокоиться. Враг нас не видит, будет глупо выдать себя.

Я внимательно рассматривала демонов. Такие непохожие друг на друга, с разным цветом кожи: от ярко-желтого до бледно-серого. Загнутые назад кольцами рога тоже отличались величиной. Короткие толстые или длинные тонкие хвосты. И самое поразительное: они парят над землей. Помню, это удивило меня, когда увидела их впервые. Некоторые демоны закрывали лица масками, другие выкрасили их пестрой краской.

Непроизвольно я стала пересчитывать: десятка четыре или пять, и это только те, которых можно разглядеть. А дальше настежь открытые огромные ворота и два светящихся портала вдали. Возможно, там тоже демоны.

– Мерзкие предатели, – тихо ругнулась рядом Эфира.

– Кого они предали? – поинтересовался Сетсей.

– Орков, – ответила она. – Демонов пустыни Излимор ненавидят все. Но мы никогда их не трогали. Хотя демонских отродий меньше, и они слабее.

– Поэтому вы их и не трогали, – решительно бросил Мордау и продолжил внимательно разглядывать врага. – Представляй они для орков хоть малейшую опасность, вы бы перебили всех до одного.

Он будто специально бесил Эфиру. Наверное, сказывались усталость и удручающая картина, которая открылось перед нашими глазами. Демонов много, а если они призовут через порталы еще и монстров, нам ни за что не выстоять.

– Можно подумать, что мы, люди, не поступаем так же, – поспешила я встрять, пока разговор не перешел в открытое противостояние орка и князя Самогеты. Ссориться сейчас – самая неудачная мысль.

– Поступаем, – тихо согласился Мор и заткнулся.

Он злился, это читалось по голосу, по наклону головы в капюшоне, даже по тому, как он сжимал рукоять меча.

Из молчаливого раздражения всех вывел голос одного из гномов за нашими спинами:

– Надо обрушить тоннель, пока они не добрались до нас.

Похоже, гномы больше не видели иных возможностей.

– Нет! – рявкнул Брамли. – Если его сейчас обрушить, выбраться отсюда не сможем.