Враг Самогеты (СИ) - Пушкина Анна - Страница 23

Тьма Эрешкиль временно насытилась и откатилась от эльфов. Мы вчетвером с некромагом, магистром и Великой по очереди шагнули в темный портал. Я поморщилась – когда проходишь сквозь временной залом, всегда обдает могильным холодом.

Наших гостей с другой стороны уже окружили четверо темных эльфов – стражников, облаченных в балахоны с капюшонами, скрывавшими их лица. Минолцы стояли, прижавшись друг к другу спинами, и пытались охватить взглядом это необычное место, простиравшееся так далеко, будто горизонт уходил в бесконечность. Здесь царствовало безмолвие, было тихо и светло, хотя никаких источников света не существовало. Только высокие ряды стальных тюремных клеток немного придавали эту месту ощущение реальности.

– Это гости, – сказал своим людям Лемьюр и показал на князя Минолы и его спутников.

Стражники расступились, ослабляя кольцо, в которое взяли эту троицу. Несмотря на то, что мы задержались после того, как минолцы шагнули в портал, для них это осталось незамеченным, тут время растягивается, но этого не ощущается. Ты словно попадаешь в небытие.

Лемьюр что-то шепнул старшему стражнику. Грузный эльф качнул головой и махнул остальным. Стражники в ногу развернулись, исполняя приказ, и исчезли в лабиринте коридоров между клеток. Вдалеке послышался протяжный скрип решеток и лязг цепей. Эрешкиль с наслаждением разглядывала созданную ею тюрьму и что-то шепотом говорила магистру. Он кивал, внимая каждому слову, но, как и я, не сводил глаз с минолцев.

Наконец стражники вернулись, ведя за собой под руки заключенных. Звеня, цепи волочились по земле, и минолцы подались вперед, чтобы разглядеть пленников. Беременная магичка удивленно охнула и приложила руку ко рту, разглядев закованных Рагонга Кроуги и Иритана Самогету. Последнего двоим стражникам приходилось практически нести на себе. Он еле передвигал ногами и периодически терял сознание. Чтобы узнать, что за магическая граница появилась вокруг Людеи, Первомать по чуть-чуть забирала его магию и пытала. Это я выбрала Иритана из всех заключенных для пыток и с нетерпением ждала, когда же он подохнет, чтобы отправить тело его брату. Чем больше Великая забирала, тем слабее он становился. Не смогла удержаться от удовольствия представить, как стирается проклятая ухмылка с физиономии Мора. Захотелось засмеяться в голос, но я сдержалась.

Ноги князя Кроуги сковывали кандалы, шаги получались короткими и медленными. Руки связывала цепь, тянувшаяся от ошейника из гномия на шее. Меня все больше и больше раздражало, что даже в цепях он не выглядел поверженным. Князь Кроуги смотрел прямо на Первомать, рассматривал ее, а она ему улыбалась, как старому другу, хотя до этого момента они не встречались.

– Ни шагу дальше, – приказал магистр, и эльфы, сопровождавшие князя Кроуги с обеих сторон, рывком удержали узника. Князь остановился и повел плечами, брезгливо сбрасывая руки стражников с плеч. Иритана эльфы продолжали удерживать под руки, без их помощи он, скорее всего, упал бы на пол.

– На колени его, – приказал магистр, заметивший, с каким нескрываемым пренебрежением Рагонг Кроуги смотрит на него.

Стражники спешно выполнили приказ и попытались опустить узника на колени. Сил явно не хватало, князь не поддавался. Он раскачивался и продолжал упрямо стоять, ловя равновесие.

– На колени его! – зло повторил Парагон, и звук разгневанного голоса разлетелся эхом в разные стороны.

Беременная магичка испуганно вздрогнула. Великая мать смотрела на эту сцену с наслаждением, ей явно нравилось упрямство князя. Лицо магистра, заметившего это, исказила яростная гримаса. В несколько шагов он оказался рядом и присоединился к потасовке. Только тогда, под тяжестью веса трех противников, князь Кроуги опустился, но продолжал смотреть грозным взглядом. Я презрительно фыркнула: все они тут гордые, пока тьма не начнет питаться их силой.

Рядом так же на колени двое остававшихся эльфов опустили тяжело дышавшего Иритана.

– Трое потомков братьев Людеи вместе. Самое время нам поговорить и решить, как избавиться от границы, укрывающей четыре княжества, – шипящим голосом произнесла Первомать, продолжая с интересом смотреть на князя Кроуги.

Все молчали, тишину нарушали только тяжелые вздохи князя Самогеты. Кажется, он совсем плох.

– Ох, какие все скрытные, тогда начну я, – с довольной улыбкой добавила Эрешкиль и перевела взгляд на князя Самогеты у ее ног. – Мы немного покопались в памяти Иритана. Оказывается, князья Самогеты и Кроуги, не жалея своей силы, возродили линию Акарана. Весьма изобретательно. – Эрешкиль вновь одобрительно посмотрела на князя Кроуги.

Эруан и его советник нахмурились, явно пытаясь понять, о чем речь. Впрочем, Эрешкиль это не интересовало, все ее внимание было сосредоточено на князе Кроуги. Магистру, стоявшему за ее спиной, это явно не нравилось.

– Меня интересуют все оставшиеся наследники – продолжила Первомать. – И если с мальчишкой, потомком Монахана, все ясно, то вот любопытно, как княгиня Кроуги смогла отдать свою силу? Древний ритуал берет только силу мужчин. – Великая резко развернулась к минолцам. – Потомок Минола, ты писал ордену о княгине Кроуги, утверждая, что она арканник второго порядка, не так ли?

И впервые Рагонг Кроуги посмотрел на Эруана, будто только что его заметил.

Князь Минолы скривил губы, избегая взгляда Рагонга, и неохотно ответил:

– Да.

– И это странно вдвойне! Мало того, что она женщина, но истинным наследником Потавы может быть только маг смерти, а не княгиня-арканник. Не сходится.

Последнее предложение Эрешкиль прошипела задумчиво, просто рассуждая вслух.

– Не соизволишь ли рассказать нам, как твоей жене это удалось? – Первомать глядела на князя сверху вниз, и их глаза встретились. Он смотрел с безразличием, явно не собираясь отвечать, и это лишь позабавило Эрешкиль. Она развела руки. Тьма, окружавшая их, потекла вниз, спадая длинными рукавами, и потянулась к князю.

Рагонг Кроуги дернулся, но эльфы позади удержали его. Эрешкиль внимательно смотрела на князя, наслаждаясь пыткой. Тьма черной цепью обвила князя за пояс. Стала сжимать и продвигаться выше. Он не кричал, лишь сжимал сильнее зубы.

– Потомок старшего брата, ты упрям, как и твой предок, – произнесла довольным голосом Первомать, и чернота неохотно отпустила мага. – Я расскажу тебе, к чему это привело в прошлом.

Князь Кроуги громко дышал, пытаясь восстановить дыхание, и исподлобья поднял взгляд на Первомать, слушая, что она скажет дальше.

– Очень давно я убила любимую жену твоего предка – Кроуга. Об этом нет упоминаний. Кроуг скрыл этот факт, решив, что не стоит омрачать утрату любимой столь плачевным фактом, что ее убила я. Хотя он так же повинен в ее смерти. Мне бы не хотелось повторять эту ужасную трагедию. Ты ведь не хочешь, чтобы из-за твоего упрямства погибла любимая? Расскажи, как твоей княгине удалось возродить линию Акарана?

Эрешкиль сделал паузу в надежде, что князь начнет говорить, но он продолжал упорно молчать. Я заметила изменения в ее лице, Первомать разочарованно улыбнулась, и ее зрачки загорелись ярче. Она начинала терять терпение.

– Тебе ведь известно, упрямый князь, что стерпеть пытку ты сможешь совсем недолго. Чем больше твоей силы я заберу, тем слабее ты станешь. И даже если не расскажешь сам, совсем скоро твоей силы не хватит, чтобы сопротивляться даже самому слабому ментальному магу. Когда силы в тебе совсем не останется, мы узнаем все, что нужно, – сообщила Эрешкиль и в подтверждение своих слов покосилась на дрожавшего и еле дышавшего Иритана.

Князь Кроуги медленно обвел взглядом всех собравшихся, на мгновение задержался на беременной магичке и затем, чуть повернув голову назад, бросил себе за плечо:

– Пора, Кел.

Рагонг резко дернулся назад и коротким ударом локтя зарядил ближайшему стражнику под коленку, тот кубарем полетел на пол. Второй стражник, наоборот, стремительно шагнул к Рагонгу и приложил ладони к его вискам. Мне потребовалась пара мгновений, чтобы понять, почему князь не сопротивляется, и, быстро поднять руки, направляя их на князя и стражника. Сильный порыв ветра полетел в них, но не успел достичь цели, наткнулся на мощный защитный барьер. Урон – лишь сдутый со стражника капюшон и рассыпанные по его плечам рыжие волосы. Минолцы отпрянули, явно узнав этого стражника.