Убийство по расписанию. Завещание для всех желающих - Макеев Алексей Викторович - Страница 45

– Нет, нет! Мой отец не мог покончить с собой!! Это попросту невозможно! Однозначно, его убили! – Высокая стройная блондинка влетела в кабинет генерала будто ураган. Молодая женщина была одета в черные брюки и шелковую блузку ярко-малинового цвета, на ногах – туфли известного итальянского бренда, а в руке она сжимала сумочку той же фирмы.

– Риточка, ты, как всегда, вовремя, – поднявшись, пошел ей навстречу генерал.

– Нет, Петр Николаевич, я безобразно опоздала, поэтому и позволила себе войти! Ваша секретарь сказала, что у вас следователь, как раз по моему вопросу, и я проявила некоторую бесцеремонность, простите. Я случайно услышала последние слова следователя и пришла в негодование! – Красивые, правильные черты лица женщины перекосились от гнева, а большие серые глаза метали молнии.

– Маргарита, будь добра, успокойся! – примирительно произнес генерал.

– Но как же, я ведь сама слышала! Если человек чего-то не желает делать, то он всегда найдет массу причин, оправдывающих это самое бездействие! А время, понимаете, оно ведь и так уже упущено. Одни полицейские провели предварительное расследование спустя рукава, теперь другой приводит аргументы, оправдывающие их и свое бездействие. А убийца тем временем, оставаясь безнаказанным, уничтожает улики, стирая все следы! Плюс время, оно тоже стирает следы, это неминуемо! Нам нужно торопиться!

– Риточка, дорогая, не кипятись! – успел ввернуть генерал, когда молодая женщина прервала свою эмоциональную тираду, чтобы вдохнуть побольше воздуха в грудь! – Мы просто перебирали факты и строили предположения. Ты услышала лишь конец нашего разговора.

– А фразу, вырванную из контекста, можно истолковать по-разному, – добавил Гуров.

– Да! Ты сделала неправильные выводы! Никто не собирался отказываться от проведения расследования. Просто мы с полковником пытались выстроить предварительный план.

– И обсуждали работу коллег. Ведь нужно знать, какая именно работа уже проделана, чтобы понимать, от чего отталкиваться.

– Именно! Давай, присаживайся, Риточка, успокойся, переведи дух, выпей водички. Или, если хочешь, попрошу секретаршу сварить кофе?

– Нет, спасибо, сегодня очень жарко. Мне правда лучше просто воды выпить.

– Лева, а тебе предложить кофейку?

– Лучше чай, в такую жару он полезней.

– Да, пожалуй, ты прав. Маргарита, в суете совсем забыл тебе представить: прославленный сыщик, лучший оперативник моего отдела, Гуров Лев Иванович.

– Маргарита Николаевна. Для вас – просто Рита.

– А это удобно?

– Да, тем более что вам нужно привыкнуть называть меня Рита и на «ты». Вас же, Лев Иванович, позвольте называть просто Лев или, может быть, Лева?

Гуров слегка растерялся от подобного напора и бросил вопросительный взгляд в сторону своего начальника, как бы спрашивая: «Не слишком ли эксцентрична эта девица?»

Орлов, который как раз в этот момент заказывал три чая секретарю, недоуменно пожал плечами в ответ на немой вопрос полковника.

– Не пугайтесь, Лев Иванович, я не сумасшедшая, и вообще, вполне нормальна и адекватна. Просто мои слова нуждаются в дополнительном пояснении.

– Да, конечно, уж будь добра, Маргарита, – хмыкнул Орлов.

– Начну издалека, чтобы не возвращаться потом к деталям. Мой отец «сколотил», как говорят нынче, состояние почти три десятилетия назад. Он волевой, умный, смелый, талантливый, и, как бы странно это ни прозвучало, честный человек.

– Был, – негромко поправил генерал.

– Да, был. – Молодая женщина пару секунд помолчала, опустив голову, затем продолжила: – Простите, Петр Николаевич, пока не могу привыкнуть говорить о нем в прошедшем времени. Глупо, наверное, но в моем сознании он все еще жив, просто его нет рядом. Может, это потому, что я пока не присутствовала на его похоронах и вообще не видела тела. Наверное, мозг так защищается от стресса, или так происходит потому, что мы с отцом в последние годы совсем не общались.

– Как так? – удивленно протянул Гуров.

– Я обязательно поясню, но чуть позже. Главное, что вы сейчас должны уяснить: отец был рожден в обычной семье и практически всего в жизни достиг сам. Его не пугала возможность разорения или утраты положения, ни одна жизненная ситуация не смогла бы загнать его в угол. И никакая беда не заставила бы его свести счеты с жизнью. Разумеется, я не могу этого доказать, поэтому прошу просто понять и принять как факт.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Гуров с Орловым переглянулись.

– Рита, я могу обещать вам, что проведу тщательное и беспристрастное расследование. Мы не станем притягивать за уши факты к желанному результату и будем исходить из двух возможных вариантов: убийство и самоубийство, и дальше, опираясь на реальные факты, делать выводы исключительно из них.

– Хорошо, этот вариант меня полностью устраивает. Если вы обещаете честно проделать всю необходимую работу.

– Вот и договорились, но ты продолжай, Риточка, – вставил Орлов.

– Папа, как и многие по-настоящему богатые люди, упорно работал. Но не загонял себя, будто лошадь на конном заезде. Он умел отдыхать, любил развлекаться, имел любимое хобби – еще с подростковых времен занимался резьбой по дереву. И нужно сказать, что достиг в этом деле настоящего мастерства. Не все понимали это увлечение, некоторые даже пытались смеяться или иронизировать, но моему отцу было все равно. Я это говорю к тому, что отцу всегда было плевать на общественное мнение, и на него никто не смог бы оказывать давление.

– То есть вы хотите сказать, что доведение до самоубийства мы можем смело отметать?

– «Ты хочешь сказать!» – настойчиво поправила она. – Да, именно об этом я и говорю: папа не мог свести счеты с жизнью ни под грузом обстоятельств, ни из-за воздействия других людей.

Гуров с Орловым снова переглянулись, но не стали ничего говорить.

– Отец имел недвижимость в Москве и за границей, но постоянно жить предпочитал в загородном доме, расположенном в Подмосковье, – продолжила Маргарита. – По праву называл его особняком или усадьбой и очень им гордился. Он приобрел эту недвижимость пару десятилетий назад, когда дом был в весьма плачевном состоянии. Старинный особняк до революции принадлежал потомку графа Разумовского, потом молодой граф бежал за границу. А дом за эти годы переходил от одних нерадивых хозяев к другим, пришел в упадок и сильно обветшал. Отец сделал не просто ремонт, а полную реставрацию помещений, да так увлекся, что искал в областных архивах документы с описанием отделки дома и планы прилегающего к нему парка, чтобы восстановить все максимально точно. Разумеется, во время ремонта он оснастил дом всеми благами современной цивилизации, но главное – лично участвовал в реставрации деревянных элементов отделки. Папа любил свой особняк и часто собирал там гостей. Вернее, он устраивал настоящие приемы, с толпами гостей, музыкой, развлечениями, столами, ломящимися от еды и выпивки. А в обычные дни в доме вечно обитали родственники и близкие друзья отца. Уверена, и в день его смерти особняк отнюдь не пустовал. И значит, это кто-то из них приложил руку к гибели моего самого близкого на свете человека.

– И мы обязательно во всем разберемся, – кивнул Орлов.

– Очень надеюсь, что вы сумеете выйти на след убийцы, несмотря на то, что время упущено.

– Не переживай, дорогая, Лев Иванович – наш лучший следователь, он соберет правду по крупице и, без сомнения, сумеет докопаться до истины.

– Хорошо, потому что я рассчитываю на вас, – выдохнула Рита. – Теперь давайте обсудим детали моего плана. Он предельно прост, кстати. На завтрашний день назначены похороны отца, значит, все родственники и приятели снова соберутся в особняке на поминки. И по привычке останутся на несколько дней. Именно тогда будет удобней всего провести негласное расследование. Я смогу провести полковника в особняк и расскажу все, что знаю, о нашей родне и ближайших друзьях отца.

– Но, Рита, дорогая, расследование пока будет носить неофициальный характер. Как ты собираешься объяснить тот факт, что Лев Иванович станет тебя сопровождать? – озадачился Орлов.