Убийство по расписанию. Завещание для всех желающих - Макеев Алексей Викторович - Страница 10

Друзья-профессора списывали раздражение коллеги на непростую ситуацию в семье. Все знали, что супруга Шанина страдает бессонницей, и помочь ей не может никто из тех медицинских светил, которых с упорством мамонта отыскивал Евгений.

Но ни один из профессоров не мог предположить, что понадобилось Шанину на Дорогомиловском мосту, кто мог желать ему смерти и почему он ни разу не обмолвился о реальных проблемах, пока еще был жив. По какой причине Евгений впервые за долгие годы покинул стены НИИ в неурочное время, его коллеги тоже не знали.

Про инвесторов профессора посоветовали Гурову поговорить с Вишняковым, помощником Шанина. Они подсказали сыщику, где его найти, и распрощались с ним.

Лев Иванович отправился в восточное крыло здания, где обитал помощник Шанина. Плутал он долго, пока не встретил смышленого парнишку, который согласился довести его до места.

Вишняков расположился в кабинете профессора и разбирал бумаги. Приход полковника Гурова его смутил. Узнав, кто перед ним, он начал оправдываться, сказал, что вторжение в кабинет руководителя обусловлено крайней необходимостью. Новость о смерти профессора уже облетела все этажи. На Вишнякова посыпались всяческие жалобы, требования представить дополнительные отчеты, гарантии и просто план дальнейших действий. А что может он, простой помощник великого светила? Да практически ничего. Вот и пришлось ему копаться в бумагах покойного, не дожидаясь, пока тело опустят в землю.

Хорошо еще, что инвесторы пока не в курсе. А как только узнают, тут и начнется полнейший ажиотаж. Как он будет отчитываться перед ними за освоенные денежные средства? С неосвоенными проще. Разослал отказы во все организации, перечислил деньги физическим и юридическим лицам и забыл о них. Но ведь многие проекты уже проплачены. Кто будет заниматься их завершением? Неужели младший научный сотрудник Костюшкин? Но ведь он совершенно не подходит для этой роли.

– Неужели это человек настолько плох? – вклинился в монолог Вишнякова полковник. – Почему вы так считаете? Ведь по какой-то причине профессор Шанин выбрал Костюшкина себе в ученики. Или как у вас это происходит?

– Да не выбирал он его, – в сердцах бросил Вишняков. – Ситуация так сложилась. Иначе Шанин никогда в сторону Костюшкина даже не посмотрел бы.

– Поподробнее можно? – попросил Гуров.

– Зачем? Неужели вы думаете, что сможете что-то изменить?

– Эта информация может понадобиться мне в ходе расследования, – пояснил Гуров.

– Надеетесь, что это Костюшкин Шанина на тот свет отправил? – осведомился Вишняков. – Было бы неплохо. Избавиться от Костюшкина, я имею в виду. Конечно, смерть Шанина для всех невосполнимая утрата, но если это поможет освободиться от трутня Костюшкина, то большая часть научных сотрудников НИИ сможет считать смерть профессора не напрасной.

– Да объясните вы, в конце концов, чем вам так насолил этот Костюшкин! – Гуров уже не на шутку рассердился.

– Чем? Ладно, расскажу, но предупреждаю, что ни в каких инстанциях повторять сказанное не стану, а спросят, откажусь от всего.

– Идет, – согласился Гуров, полагая, что если возникнет такая необходимость, то он сумеет убедить Вишнякова изменить первоначальное решение.

Особой оригинальностью эта история не блистала. В один из крестовых походов за головами инвесторов профессор Шанин познакомился с бизнесменом Костюшкиным. Денежки у того водились в неограниченном количестве, но в нагрузку к ним имелся сын, студент МГУ. Знаниями этот мальчик, мягко говоря, не блистал. Шанин подозревал, что он попал в элитное образовательное учреждение исключительно благодаря финансовой поддержке любящего отца.

Если бы бизнесмен Костюшкин пошел напролом и сразу предложил Шанину взять своего бесперспективного сынка под крыло, то профессор наверняка отказался бы. Плодить в ученой среде недоумков, которых там и так слишком много, он не собирался. Но бизнесмен Костюшкин не на пустом месте свои миллионы заработал. В отличие от сына, голова у него варила как надо, и в бизнесе он разбирался покруче Рокфеллера.

Этот господин проявил нешуточную заинтересованность в продвижении проектов Шанина, тем более что сфера научных исследований профессора оказалась весьма перспективной. Он много лет работал над проектами удешевления энергии во всех ее видах. Кому же не захочется вложиться в такое перспективное дело? Костюшкин так и поступил.

Когда проект заработал в полную силу, он и подкатил к Шанину с предложением взять сынка под личную опеку. Тот сопротивлялся сколько уж мог. Но над проектом нависла реальная угроза заморозки ввиду приостановки финансирования, и сопротивление Евгения Ивановича было сломлено.

Надо отдать ему должное. Поначалу Шанин добросовестно пытался вылепить из малоумного Костюшкина что-то более-менее подходящее для научной работы. Он таскал его на конференции, заставлял штудировать специальную литературу, выполнять определенные обязанности в личных проектах. Но выше должности младшего научного сотрудника, для которой было достаточно иметь диплом о высшем образовании, опубликовать один научный труд за пять лет и получить должность в научно-исследовательском институте, подтянуть данного субъекта профессор не смог.

Даже просто до научного сотрудника, где достаточно было отработать три года в том же исследовательском институте, при жизни Шанина Костюшкин недотянул. И вот теперь он претендует на место профессора. Как такое вообще могло прийти ему в голову? Он ведь не имеет ни ученой степени, ни звания, даже аспирантуры за плечами у него нет.

Возмущению Вишнякова не было конца. Он теперь надеялся лишь на то, что на проекты Шанина охотников найдется достаточно. Причем не только в стенах их института.

Потом Гуров перевел разговор на личные дела Шанина. Как он проводил свободное время, где бывал, с кем встречался?

На такие вопросы Вишняков отвечал крайне неохотно. Сыщику было видно, что данная тема ему неприятна. Лев Иванович немного подождал, да и спросил в лоб, что конкретно смущает Вишнякова. Почему он не желает говорить о личной жизни профессора?

Тот чуть помедлил, а потом все-таки ответил:

– Знаете, для меня вторгаться в личное пространство профессора все равно что по могиле его ходить. Вы ведь не просто так задаете такие вопросы, верно? Вы пытаетесь найти что-то, что позволит вам искать преступника в кругу приближенных Шанина, надеетесь услышать нечто такое, что охарактеризует моего работодателя с неприглядной стороны. С кем он конфликтовал, кого недолюбливал, кто не особо уважал, а то и ненавидел его. Быть поставщиком подобной информации довольно неприятно.

– Я вас понимаю, но ведь и ситуация непростая. Главная цель всех моих вопросов состоит в том, чтобы найти преступника, задержать его и привлечь к ответу. Ради этого стоит пожертвовать личным комфортом, вам не кажется? – так же рассудительно произнес Гуров.

– Пожалуй, – подумав, согласился Вишняков. – И все же того, что вы ждете, я вам не скажу. У меня просто нет подобной информации. Мы с профессором общались исключительно на профессиональной почве. Секретов своих он мне не поверял, проблемами не делился. Что же касается его морального облика, то тут можете не копать. Только зря время потратите.

– Благодарю вас за помощь, – сказал Гуров и поднялся. – Еще одна просьба, если можно.

– Слушаю вас. – Вишняков, только что расслабившийся, снова напрягся.

– Если в документах, которые вы разбираете, вам попадется что-то такое, что, по вашему мнению, будет иметь интерес для следствия, то не сочтите за труд, позвоните мне. – Сыщик достал визитку и положил на стол перед Вишняковым.

Тот взял в руки белый картон, прочитал номер телефона и ответил:

– Если это случится, то я непременно позвоню вам.

На этом Гуров и Вишняков расстались.

Дальше на очереди у полковника стояла встреча с младшим научным сотрудником Костюшкиным. Где его искать, подсказал ему Вишняков.

– Если не застанете его в первой лаборантской, у девчат из долгосрочного проекта, то ищите в ресторане, расположенном на противоположной стороне улицы. В других местах он практически не бывает, – сказал он, и Гуров его советом воспользовался.