Князь Демидов. Том VII (СИ) - Бергер Евгений - Страница 68

— Не понимаю, о чём ты. Но даже если это тело раньше принадлежало другому человеку — скажи, кому именно?

— Не знаю, поможет ли тебе эта информация… Люди Бориса уже во всю охотятся за нами и отставать точно не будут.

— Лилит. Давай всё, что знаешь о моём теле и по порядку. Хорошо?

— Ты когда-нибудь слышал имя — Лех Хезовецкий? — женщина устало посмотрела на меня.

— Кажется… правая рука Царя Бориса?

— Правая или левая… Рука или нога — это не важно. Важно то, что Хезовецкий — тот самый человек, без которого Борис и шагу не может сделать. Хезовецкий из обычного Подполковника секретной службы стал серым кардиналом, который вертит Царём, как захочет. И больше всего Лех был помешан на оружии. Заклинателей в Польше маловато… Поэтому Хазовецкий открыл невероятное количество Чёрных лабораторий, которые должны были создать армию боевых заклинателей для Царя.

— Боже…

— Ага. А в семьдесят втором году… один злой учёный запустил программу «Идеальный код», которая пропагандировалась, как помощь селянам… Мол, они хотели скрещивать различные породы домашних животных, растений и микроорганизмов, чтобы улучшить простых жителей периферии. Да только вот… любой здравомыслящий человек поймёт, что, изменив ДНК той же коровы — ты вряд ли как-то повлияешь на ДНК людей, которые её съедят. Возможно, какие-то изменения и будут… Но спрогнозировать точно не выйдет. И естественно — результаты будут только через несколько поколений.

— И что потом?

— Царь Юзэф инициативу поддержал. Да только вот, на деле ни о каких животных речи не шло. Учёные в этой программе проводили эксперименты на живых людях! О, сколько страданий и поломанных душ я там повидала… Ты бы знал.

— Погоди, так ты же сама эксперимент?

— Всё верно. Меня модернизировали в семьдесят пятом году. Единственный выживший образец из всех… Мне тогда было четырнадцать лет. И я подумала, что лаборатория всё-таки лучше, чем дом с алкашами-родителями, которые каждый божий день грозились меня убить. О, как же я ошибалась… В итоге, где-то в восемьдесят первом программу закрыли. Она обходилась слишком дорого для казны… Ещё и Комиссии из Российской Империи, и Священного союза постоянно давили. А из выживших в итоге остались я и ещё одна девчонка.

— Вы с ней сбежали?

— Нет. Программа закрылась, а нас отправили работать в разведку. Правда, когда к власти пришёл Борис и объявился чёртов Хезовецкий — про нас вспомнили. Кажется, это было начало девяностых? Точно! Расцвет Чёрных лабораторий… Про все мои военные заслуги забыли. Про все мучения, пережитые в детстве — тоже. Именно тогда я и стала двойным агентом. Да и русские платили намного больше!

— Погоди, так ты не проект Чёрной лаборатории?

— В официальных документах так и написано. Но, что толку? Да и к тому же — разве есть разница? Меня сделали заклинателем через силу. Это почти тоже самое, что делают в Чёрной лаборатории.

— Хорошо. А, я каким боком во всей этой истории?

— Самым, что ни на есть — большим. — ответила Лилит: — В девяносто третьем году мне сделали искусственное оплодотворение. Я… Я так держалась за это! Я мечтала, что, как только у меня родится ребёнок, то всё сразу же станет иначе… Думала, что мы сможем уехать! Сможет жить нормальной жизнью… Я мечтала, закрывая глаза на то, что дитя такой же эксперимент, как и я сама. Но моим мечтам не суждено было сбыться. Во время родов произошли осложнения… Врачи долго боролись за его жизнь, но не справились. Я тогда впала в продолжительную депрессию… Не могла ничего делать. Не жила, а скорее — существовала.

— Соболезную…

— Нет-нет, это было слишком давно. Я уже всё это пережила…

— И что было дальше?

— Где-то спустя год Лех зашёл к нам в лабораторию и сказал, что привёз новых «лабораторных крыс». Выкрали из Российской Империи. Мы посмотрели — а там было десять ребятишек! Малых совсем. Лет по двенадцать-тринадцать. И среди них был ты. Меня приставили к тебе для воспитания. Способность у тебя была… мог бесшумно ходить и предметы с места на место взглядом передвигать без помощи зарницы. А ещё ты практически не разговаривал. Как будто немой! Первым твоим словом было «отдай», когда Лех забавы ради отобрал у тебя подвеску.

— Что за подвеска?

— Слушай, я уже так и не вспомню. Но там, как будто герб был. Охрана смеялась и называла тебя в шутку бароном, поскольку думали, что ты из знатной семьи.

— Может быть, так и есть?

— Знатные семьи внимательно следят за своими детьми. Да и детей дворян не воруют. Зачем, когда есть куча бесхозных шпанюков в деревнях? В общем, я не знаю, откуда у тебя была эта побрякушка, но Леху отчего-то стало скучно, и он решил забрать её. Ты тогда вышел из себя! Злой был… Приложил ублюдка об стенку так, что с ним потом три дня целитель возился.

— А что со мной?

— Тебя избили охранники. Сильно избили. И ту подвеску так и не вернули. Помню, словно это было вчера… Лежим мы с тобой на нарах. Я только-только перебинтовала тебя. Пою колыбельную, чтобы хоть как-то тебе жизнь облегчить. А ты смотришь в потолок. Злой такой… И слёзы размером с виноградину текут.

— Ужас, какой. — вздохнул я: — Ты была моей сиделкой?

— Воспитательницей и тренером. Можно сказать — это я научила тебя всему. Не хочу льстить себе, но как-то раз ты даже назвал меня мамой. — с улыбкой произнесла Лилит: — А когда тебе исполнилось восемнадцать, ты охранника металлической палкой рассёк напополам. Идеально так… В итоге, Царь, когда узнал, дал тебе прозвище — Хирург, которое в итоге стало твоим позывным. Я говорила тебе, что мы обязательно уедем из того кошмара! И ведь я хотела. Хотела, чтобы у тебя была настоящая семья. Чтобы ты, наконец-то, научился разговаривать… Чтобы не вздрагивал по ночам. Но потом Хезовецкий прознал про моё предательство… — ностальгическая улыбка мгновенно покинула лицо женщины: — Он пришёл ко мне в комнату и за волосы потащил на площадь. Хотел сжечь. Ты вступился за меня. Жёстко избил его… Но охранников было слишком много. Ты резал их самодельным мечом, пока один из них не выстрелил тебе в живот. И всё… нас оттащили к Собору Святого Яна. Лех пытал меня раскалёнными спицами… А, тебя в итоге убил.

В голове тут же пронеслось воспоминание… Тот человек в странном зале и крик женщины. Точно! Я видел это, когда впервые пришёл на Место Силы в Перми.

— Он проткнул меня насквозь…

— Откуда ты знаешь? — удивилась Лилит.

— Видимо — остаточное воспоминание. — вздохнул я: — Но, зачем Борис за мной охотится?

— Ты работал в разведке, дружок. Мы с тобой знаем слишком много грязных тайн… поэтому, от нас проще избавиться. Борис наверняка не знает, что ты — это совсем другой человек. — пояснила женщина: — Но… тот молчаливый зашуганный мальчишка был единственным смыслом моей жизни. Хезовецкий знал это… Он хотел, чтобы я сломалась и сошла с ума в темнице. Но в итоге — мне удалось сбежать!

— Когда меня убили?

— Три года назад. Честно — я понятия не имею, как тело могло сохраниться. За столько времени, от тебя бы мало что осталось.

— Это уже не важно… Главное, что теперь всё встало на свои места. — с облегчением выдохнул я: — Что же касается моего прошлого… Хезовецкий, когда убивал меня, говорил, что я самое мерзкое создание.

— Нёс бред, как и всегда. Кто ж его знает?

— А в теории… он мог знать, кто я такой?

— В теории — вполне. Это же он тебя выкрал из Российской Империи.

— Хорошо. Значит, в ближайшее время слетаю на экскурсию в Варшаву. — усмехнулся я: — Вместе со своим металлическим другом.

— Это очень плохая затея! — предостерегла Лилит: — У Бориса прекрасная группа защитников. Тебя опять убьют…

— Не переживай. За себя я постоять смогу. Вопрос — ты останешься со мной? Могу предложить кров, еду… Всё, что нужно.

— Прости, но нет. — с грустной улыбкой ответила она: — Я уже слишком привыкла к одиночеству… Буквально так, что теперь оно является частью меня. Да и видеть тебя, помня, что случилось в Соборе… Да ещё и с осознанием, что это совсем не ты… Прости, но это выше моих сил. Позволь мне остаться здесь до завтрашнего дня, а потом я уйду.