Наследник фортуны 2 (СИ) - Решетов Евгений Валерьевич "Данте" - Страница 10

— А это ещё что!

Мля-я-я… кажется, он заметил мои штиблеты, оставшиеся на подоконнике! Наверное, шторы разошлись, обнажив доказательство того, что в спальне кто-то есть помимо магички.

— Отец, я уже взрослая! — сурово заявила Романова.

— Да, но ты мне давала обещание больше не читать подобных гадских книг! — сердито рыкнул её батя.

А-а-а! Это он заметил ту книгу с замочком! Тайник-то Лиза скрыла ковром, а книга так и осталась лежать на полу. Фух-х-х, меня не раскрыли, пока, по крайней мере…

— Отец, это моё дело, что мне читать. Оставь меня, прошу! — выдохнула девушка, подпустив в голос немного слёзных интонаций. Классика…

— Хорошо, хорошо, — сразу же смягчился аристократ, испугавшись возможных рыданий дочери. — Уже ухожу. Доброй ночи, душенька.

— Доброй ночи, папенька.

Спустя пару секунд раздался звук закрывающейся двери, а потом еле слышный скрежет проворачиваемого в замке ключа.

— Выходи, — приказала девушка.

Я поспешно выбрался из душного шкафа, с облегчением вдохнул воздух, который был не так сильно напоен ароматами духов, а затем спросил:

— А почему я вообще прятался? Ну любовник? И чего?

— Папенька страстно хочет внуков. Он бы мигом взял тебя в оборот. Посулил бы всё, чего твоя душа желает, лишь бы ты женился на мне.

— Да, правильно, что я спрятался.

Девушка бросила на меня колкий взгляд, неопределённо хмыкнула и задумчиво спросила:

— Что же нам теперь делать?

— Сперва расскажи мне о том ритуале, — попросил я и двинулся к окну. Осторожно раздвинул шторы, взял штиблеты и глянул за окно. Там в тумане мелькали силуэты с горящими жёлтым светом керосинками и раздавался негромкий лай собак.

— Зачем тебе знать о ритуале? — сощурила глаза девушка и выключила свет, погрузив спальню во тьму.

— Может, что-то пойму из него или вспомню.

— Хм-м-м, хорошо, слушай…

Романова принялась рассказывать обо всех хитросплетениях ритуала: о том сколько требовалось человек, какие нужны были свечи, время года, время суток и даже какая требовалась кровь для пентаграммы. Оказалась, что кровь чёрного козла, а в свечах помимо свиного жира был ещё и человеческий.

Я внимательно слушал её и наблюдал за садиком, где постепенно поиски «грабителя» сходили на нет. Собаки потеряли его след около особняка, практически под окнами Лизы. В доме ворюгу тоже не нашли, после чего отец Романовой приказал оставить во дворе несколько постов охраны. Наверное, они будут куковать там до самого утра. Гадство.

—… И когда ритуал подходил к концу, свечи вспыхнули громадными языками пламени, — продолжал звучать в темноте торжествующий голос Лизы, коя будто снова переживала миг своего триумфа. — Огонь устремился к потолку и поджёг его, точно он был из промасленной бумаги. Следом что-то взорвалось, вылетели окна, а меня повалило на спину. А дальше ты знаешь… Из дома мне помог выбраться тот лекарь, живущий напротив графа Перепелицына.

— Ежели я правильно понял, то этот ритуал можно провернуть лишь раз в год?

— Верно, — кивнула она головкой, сидя на кровати. — И теперь я знаю, что помимо всего прочего ещё нужен человек, способный принять душу… э-э-э… существа из иного мира.

— Да не просто человек, а такой, который находится между жизнью и смертью. Никита ведь из-за взрыва сильно ударился головой и разбил затылок. Ежели бы не лекарь, то я бы мог и помереть. И это, опять же, если учитывать то, что я из иного мира, а не всё тот же самый Никита, у которого лишь что-то произошло с сознанием после удара головой. А откуда вообще взялся этот ритуал? Ты давно им владеешь? И у тебя есть ещё что-то подобное?

— Ничего подобного у меня более не имеется, — печально вздохнула девушка. — А этот ритуал я купила в начале лета, когда проездом была в городке Гать. Он находится в полдне пути от Петрограда за Чернолесьем у речушки Дикой. Крошечный провинциальный городок с суеверными горожанами и мало чем отличающимися от них нечёсаными дворянами. Поодаль от города, в лесу, по слухам, жила ведьма. Меня разобрало любопытство, и я отправилась к ней в сопровождении слуг да местного провожатого. И он действительно привёл меня к покосившейся избушке, в которой жила древняя старуха, кою годы согнули чуть ли не до земли. Надо сказать, что она весьма неприятная особа, не имеющая никакого уважения к дворянской крови. Мне еле-еле удалось выторговать у неё этот ритуал, а заполучив его, я пообещала вернуться, ежели он окажется действенным. На это старуха лишь усмехнулась беззубым ртом и захлопнула дверь, да так, что аж все вороны с карканьем в стороны разлетелись.

— Когда ты собираешься навестить её? — спросил я, пытаясь сохранить спокойствие, а у самого-то внутри отчаянно заколотилось сердце. Вот у кого может быть «тропинка» в мой мир! Лесная бабка!

— Некого более навещать, — повесила голову магичка. — Давеча вернулся мой слуга, коего я отправляла в Гать. Так он поведал, что пропала ведьма, а на месте её избы лишь горелые головешки.

— Твою мать, — выругался я сквозь зубы и даже кулаком ударил по бедру. Час от часу не легче…

— И из местных никто не ведает, что произошло.

— Возможно, нам все же стоит самим отправиться к месту, где жила эта ведьма, — задумчиво проговорил я и вспомнил Сафронова. Может, и его под каким-нибудь предлогом прицепить к этому путешествию? У него же большой опыт в делах, связанных с мистикой.

— Да, наверное, ты прав, mignon ami, — с прежней теплотой произнесла девушка. Вот только хрен его знаете эта теплота настоящая или она снова играет?

— А пока тебе стоит телефонировать Орловой и примириться с ней, — сурово выдал я.

— Как скажешь, Никита, — неожиданно покладисто произнесла Романова. — Я телефонирую ей поутру, поскольку сейчас под рукой нет телефонного аппарата, а в гостиную мне спускаться нежелательно, ведь я сказала папеньке, что собираюсь отойти ко сну.

— Ладно, — нехотя буркнул я, потому что хотел как можно скорее уладить вопрос с дуэлью.

— Не переживай, душа моя, я телефонирую ей, — промурлыкала магичка. — А также… я подумала, что могу попробовать восстановить твою память, пусть я всего лишь и лекарь, имеющий только опосредованное отношение к душевным расстройствам.

— Потеря памяти — это не душевное расстройство, однако благодарю за помощь. Может, чего и выйдет, — вынужденно согласился я. А что оставалось делать? Отказаться? Тогда бы Романова меня сожрала, а мне такого союзника пока нельзя терять. А потом, когда подвернётся возможность, я постараюсь отбояриться от её помощи.

Пока же я улыбнулся, хотя мою улыбку в темноте не было видно, а затем осторожно спросил:

— Лиза, ты же лекарь, так зачем тебе вечная молодость? Лекари ведь и так могут продлять её.

— Знаю. Но рано или поздно старость всё равно настигнет меня, — мрачно сказала девушка, понизив голос. — Я с ужасом представляю дни, когда моё лицо покроют морщины, кожа потеряет упругость, грудь обвиснет, точно два пыльных мешочка, а волосы поседеют… — она шмыгнула носиком, а потом вдруг порывисто вскинула голову, распахнула халат и жарко протараторила: — Я хочу получить всё, пока красива и молода. Иди же сюда, мой демон. Я снова хочу погрузиться в ту страсть, кою ты однажды показал мне.

Я глянул за окно на охрану и подумал, что до утра всё равно не покину особняк, так что можно и покувыркаться.

— Ты только сильно не стони, — предупредил я девушку и двинулся к ней, раздеваясь на ходу.

Глава 6

В постели мне пришлось знатно потрудиться. Аж во рту всё пересохло, а сердце трепетало, как пойманная в силки свободолюбивая птичка. Но мои старания прошли не зря. Романова пластом вытянулась на кровати, шумно дыша. Её грудь бурно вздымалась, а животик, на который падал пробивающийся между шторами лунный свет, поблёскивал от пота.

— Воды бы… — промычал я, облизав сухие губы.

— Около кровати… душа моя, — отозвалась девушка, перевернувшись на бок лицом ко мне. Теперь лунный свет падал на её крутое, упругое бедро. Я покосился на него, а после перевёл взор на прикроватную тумбочку и с радостью обнаружил на ней силуэт пузатого графина. Бокал искать не стал и принялся совсем не по-аристократически хлебать тёплую воду прямо из графина.