Вернуть Боярство (СИ) - Мамаев Максим - Страница 26

— Гм... Ну, рассуждения у тебя, конечно, строго утилитарные — о том, что бы лично выжить, но в целом — логичные, — заметил он. — Дальше?

— Ну, дальше и вовсе просто — я не имею никакого опыта командования, особенно такими большими массами людей, — ответил я. — Да и не знаю я ни здешних порядков, ни даже местности, ни типа возможных угроз и противников, ни многого другого. Так что решение найти того, кто всё это знает и умеет — самый логичный и простой выход из ситуации.

— Гм... Что ж, твоя сообразительность весьма похвальна, Аристарх Николаевич, — покивал Воронцов. — А вы берите с него пример — человек первый день в Имперской Страже, не зная ни уставов, ни инструкций, своим умом догадался, что делать и более того — заставил остальных выполнять свой долг. Даже вам, госпожа Хельга, рекомендую об этом задуматься. В необычных обстоятельствах иногда нужно уметь брать инициативу в свои руки, это важное качество. Хвалю, Аристарх. А теперь все в строй.

Остановившись перед самым центром построения, Алексей Алексеевич с улыбкой продолжил:

— А теперь позвольте сделать вам важнейшее объявление...

Глава 13

От входа в казарму раздался шум. Скосив глаза, я увидел группу офицеров, торопливо шагающую к нам. Лейтенантские погоны, ранги крепких Адептов, возраст около двадцати восьми, максимум тридцати лет — в общем, они определённо были неплохи. И впереди — молодая, красивая и эффектная брюнетка нечитаемого возраста — ей могло быть как двадцать, так и тридцать. Пожалуй, всё же тридцать — иначе ранг Мастера я объяснить не мог.

— Позвольте представить вам лейтенантов Скорпенко, Шевчука, Солонина, Варшавскую, Почкина — это ваши командиры взводов, — широким жестом обвёл пятерку Адептов капитан. — А это — капитан Мария Семёновна Бестужева, моя заместительница. Прошу любить и жаловать — с этого дня эти люди будут заниматься вашим обучением наравне со мной.

— Как сухо, Алексей Алексеевич, — кокетливо заметила брюнетка. — Прежде, чем предлагать кому-то нас любить и жаловать, не стоит ли вам начать с себя?

— Мария Семёновна, — в голосе Воронцова лязгнула сталь. — Прошу соблюдать правила приличия и субординацию. Мы в армии, а не на великосветском рауте.

— Как скажите, свет мой Алексей Алексеевич, — с улыбкой подняла руки, будто сдаваясь, девушка.

На это Воронцов лишь закатил глаза. Видно, эту парочку связывал не один год знакомства, и продолжать спор капитан посчитал пустой тратой времени. Даже нам, украдкой заулыбавшимся от этой сцены, было ясно — девушку ему не переговорить.

— Неразлучная пятерка, — перевел взгляд на Рысакова и Ко он. — Рад вам представить — Скорпенко Илья Игоревич, старший лейтенант Имперской Стражи, командир вашего взвода. Вся ваша пятёрка, вместе с вашими бойцами, разумеется, поступает в его распоряжение. Замком назначаю тебя, Рысаков. Потянешь настоящую ответственность?

— Так точно, ваше благородие! — щелкнул каблуками парень. — Ваше доверие оправдаю любой ценой! Разрешите вопрос?

— Спрашивай, — кивнул он.

— Что значит — замком?

— Заместитель командира, — пояснил капитан. — Сокращенно — замком, в данном случае взвода. Ещё вопросы будут, обезьяна ты моя безховстая?

— Никак нет, господин капитан! — рявкнул новоиспеченный заместитель.

А Воронцов не церемонится, отметил я про себя. Плевать ему на чьё-либо происхождение — если он решит кого-то обругать, то в выражениях не особо стеснялся — лишь мат не употреблял, почему-то.

— Вот и хорошо... Дальше.

Мне в наставники достался Шевчук Дмитрий Анатольевич. Естественно, заместителем командира стал я — насколько я понял, весь этот цирк в столовой был как раз и призван определить потенциальных лидеров. Со мной во взвод попали Вельяминов Антон, Буханкина Анна, Сечин Георгий и Потапов Василий — все бывшие крестьяне, которых подобрала и вырастила Империя. Я остался своим назначением вполне доволен — первые успехи, что не говори.

Да, соратники мне достались, конечно, сильно ниже среднего, но лиха ль беда начало? Мы ещё сделаем из них элитный отряд...

После того, как остальных тоже распределили по взводам, нас отправили-таки завтракать — а то со всей этой чехардой мы толком и не успели поесть. После обеда же мы, разбившись по взводно, сходили в оружейную, получили оружие — да-да, я тоже — и затем отправились на полигон.

— Итак, у вас в руках, господа солдаты и курсанты, — начал Дмитрий Анатольевич. — Великолепный образец современного оружия. Причем весьма дорогой в изготовлении, а потому такими винтовками вооружены лишь мы, Имперская Стража, да элитные дивизии нашей армии. Кто из вас мне расскажет, что это за оружие?

Естественно, в ответ прозвучала лишь тишина. Все решили, что вопрос именно к курсантам, и оглядев нас в поисках желающих ответить — безуспешно, само собой — наш новый командир лишь вздохнул.

— Вопрос ко всем, включая солдат, — пояснил он. — Курсанты, ясное дело, могут и не знать, но вы, солдаты? Это же ваше основное оружие. Неужели никто не может хотя бы своими словами рассказать нам, в чем его уникальность?

— Дозвольте ответить, ваше благородие? — подал голос Хмельницкий, сержант моего отделения.

— Говори, сержант, — кивнул старший лейтенант.

— Трёхлинейная винтовка Соснова модифицированная пятая, максимальная скорострельность в минуту — двадцать выстрелов, — бодро начал мой сержант. — Дальность прицельного огня от полутора до двух тысяч метров. Уникальность конкретно этой модификации в том, что удалось разработать и успешно внедрить в данный тип огнестрельного оружия относительно недорогой и при этом неприхотливый и весьма надёжный магический механизм автоматической зарядки патронов маной. В связи с чем исчезла одна из главных проблем стрелкового оружия в условиях постоянного конфликта с тварями Разлома — малая эффективность обычного оружия против чудовищ.

— Ого, — присвистнул Шевчук. — Да это ж практически дословное описание из учебника. Неожиданно глубокие познания, сержант. Откуда?

— Дак я это... увлекаюсь я оружием, ваше благородие, — чуть смущенно поведал он, вновь переходя к своей простоватой и местами архаичной манере речи. — Особливо тем, что обладая чарами в руках простолюдина работать может. А такого, к сожалению, немного.

— Тогда поведай-ка нам, сержант, какова приблизительная убойная мощь сего оружия? С чем сопоставим один выстрел простым патроном, и какова мощь бронебойной пули? — уточнил командир взвода.

— Обычный патрон к пятой Сосновке, или просто — Пятёрке, как её называют среди солдат, сопоставим с заклинанием мага уровня Подмастерья — самого первого ранга магов, — отчеканил Хмельницкий. — Бронебойный — что-то среднее между первым и вторым рангами, Подмастерьем и учеником, но тут ещё следует учитывать, причем в обоих случаях, силу, с которой пуля летит... Ну, не магическую в смысле, а силу самой пули.

— Всё верно, — кивнул Шевчук. — Патроны к ним дороги, а изготовление самих пятёрок — тем более, потому они не получили слишком широкого распространения среди остальных родов войск. И эта винтовка, друзья мои — ваш самый главный и лучший друг. Даже для курсантов. Мана может закончится, враг может быть слишком далеко, что бы поразить его чарами, да в конце концов у вас может банально закончиться мана — и в этом случае у вас два лучших друга. Винтовка и револьвер, но вторым мы займёмся отдельно и позже. А пока — пора начать стрельбы!

И до самого обеда мы, сжигая драгоценные боеприпасы, стреляли, оттачивая мастерство. В отличии от нас, солдаты здесь ничего нового не узнали — бойцы были действительно неплохо натасканы. А вот нам предстояло ещё немало тренироваться, увеличивая скорострельность, да и с меткостью было куда расти.

Я осваивал новое оружие с большим удовольствием. Надо же, до чего здесь дошла инженерная мысль — суметь изготовить достаточно дешево оружие, способное бить пусть и слабой, но магией! Нет, в моём мире тоже был магический огнестрел — но там это было больше штучным товаром, изготавливаемым на заказ для тех, кто мог позволить себе это очень дорогое удовольствие. О том, что бы вооружать чем-то подобным целые дивизии и речи не шло.