Путешествие по чашам весов. Левая чаша 2 (СИ) - Старлайт Ёжи - Страница 20

Комда слушала молча, никого не перебивая. Но когда после слов командира кивнула головой, стало понятно, что женщина давно уже все решила и просто ждала, когда остальные придут к единой точке зрения. Йяццу подумал: «Интересно, что бы она сделала, если бы их решение не совпало с ее выбором?» Почему-то ему показалось, что в этом случае она просто отдала бы приказ. Таким решительным и лишенным эмоций было ее лицо.

Потянулись дни, похожие друг на друга. Менялся только окружающий путешественников пейзаж. Сначала они двигались прямо по руслу реки. В это время года она сильно обмелела, что позволяло идти по сравнительно ровной поверхности. Правда, дно было покрыто камнями. Они высохли под осенними теплыми ветрами и бело-серой каймой обрамляли воду. Озгуш обратил внимание на то, что Йяццу иногда наклоняется и что-то поднимает с земли. Это «что-то» он клал в карман. На первом же привале он задал Ло вопрос. Тот ответил, что собирает камешки для игры в сапу. Такой ответ ничего не объяснил, но заинтриговал командира. После следующего перехода Озгуш уже не один, а вместе с Мстивом приступил к «допросу».

Йяццу достал из своей дорожной сумки небольшую тонкую доску. Она состояла из двух половинок, которые были скреплены между собой. Мужчина бережно раскрыл ее, и вагкхи увидели, что ее внутренняя поверхность расчерчена на клетки. Йяццу принялся объяснять правила игры, в первую очередь заявив, что они достаточно просты и естественны. Их можно освоить за несколько минут. Чуть тише он добавил, что для того, чтобы понять содержание игры на самом простом уровне, необходимо сыграть не менее ста партий. Но, если гости пожелают, он с удовольствием обучит их этой игре.

Впрочем, не сегодня. Он не собрал еще необходимого количества камней. Для начала нужно иметь сто восемьдесят белых и сто восемьдесят один черный камень. На следующий день не только Йяццу, но и Озгуш со Мстивом собирали в высохшем русле реки небольшие, гладкие и чем-то похожие на пуговицы галыши. Тресс снисходительно и высокомерно усмехался, наблюдая за ними. Йяццу случайно заметил это и вспомнил слова Комды о том, что отношения у них в отряде «своеобразные». За эти несколько дней он понял, что именно она хотела сказать.

Ло присматривался к гостям, и постепенно каждый из мужчин занял определенное место в его мысленной иерархии. Он решил, что отношения между Озгушем и Мстивом больше напоминают дружеские. Мужчины почти никогда не спорили друг с другом и не пытались привлечь к себе внимание Комды. Да этого и не требовалось. Все трое понимали друг друга с полуслова. С первых дней Йяццу почувствовал, что попал Озгушу «под крыло». Видимо, командир мысленно зачислил его в свой отряд и взял над ним шефство.

Вторым подшефным был Раст. Здесь имелся небольшой нюанс, на который Йяццу сразу обратил внимание. Забота Озгуша сводилась к тому, чтобы не давать молодому мужчине ни минуты передышки. Йяццу замечал, что такое поведение командира выводит Раста из себя. Но, видимо, Озгуш обладал настолько непререкаемым авторитетом, что спорить с ним молодой человек не решался. Если нужно было принести воды, наколоть дров, переделать массу тяжелой и неприятной работы, Озгуш давал задание Расту.

Если Комда просила в чем-нибудь ей помочь, делал это сам или, в крайнем случае, просил Мстива. Он словно специально не давал Расту возможности приблизиться к женщине. Это было странно и необъяснимо. Йяццу еще на празднике обратил внимание на то, что молодой мужчина влюблен в Комду. С каждым днем это становилось все очевиднее. На Йяццу такая «забота» командира не распространялась. Хотя Озгуш видел, что бывший правитель тоже ищет ее внимания. Ло подумал и решил, что это можно объяснить только тем, что он был «временным» членом их группы. В конце концов, им предстояло расстаться и, судя по всему, скоро и навсегда.

День клонился к вечеру. Путешественники решили устроить привал. Пока все принимали участие в организации ночлега, Йяццу незаметно исчез. Он отправился на поиски Комды. Та скрылась довольно давно, и мужчина начинал тревожиться. Впрочем, почти как всегда, когда она неожиданно исчезала. Стоило Ло только несколько минут не видеть ее, как он начинал волноваться. Словно нить, связывающая их, натягивалась до предела, грозя через секунду порваться. Мужчина шел вдоль берега, стараясь ступать тихо, словно охотясь, а не разыскивая человека.

Всплеск воды заставил его остановиться, а потом повернуть звук. Он почти добрался до места, когда услышал еще один всплеск. Йяццу замер, внимательно глядя по сторонам. Отметил место, где ветки кустарника как-то неестественно шевелились, словно их двигала чья-то рука, а не дуновение ветра. Сделал еще несколько беззвучных шагов. Над кустом взлетело что-то белое и опустилось на ветку, примяв золотистую листву. Ему показалось, он заметил промелькнувшее тело женщины. Чтобы проверить свою догадку, Йяццу стал приближаться к кусту, ступая очень медленно и не делая резких движений. Но через несколько минут светлая ткань исчезла, и шум стих. Мужчина нерешительно остановился, а затем, уже быстро и не скрываясь, сделал несколько последних шагов. Раздвинул ветки только для того, чтобы убедиться, что за кустом никого нет. Он огорченно вздохнул и вдруг услышал тихий смех. Комда насмешливо произнесла:

— Очень жаль, Йяццу, но ты так долго шел, что я устала тебя ждать. На будущее учту, что ты так медленно ходишь, и никогда не буду посылать на охоту. Иначе мы просто умрем с голоду.

Он посмотрел чуть левее и увидел женщину, которая сидела на толстом стволе дерева. Один конец его лежал в реке, почти упираясь в противоположный берег. Комда переоделась, сменив черный костюм на темно-синий комбинезон. Её волосы были влажными и лежали на плечах. «Она купалась», — догадался Йяццу. Комда с усмешкой смотрела на мужчину, болтая в воздухе босыми ногами. Он собрался ответить на её замечание, но женщина рукой поманила его, а вслух сказала:

— Садись рядом. Смотри, как красиво…

Йяццу ступил на бревно. Сделал несколько осторожных шагов и устроился возле женщины. Кора дерева была жесткой и колючей. Он провел по ней рукой, словно не веря своим ощущениям, а потом посмотрел на Комду. Её глаза были широко распахнуты, но смотрели не на него. Её взгляд скользил по противоположному берегу, задерживаясь то на одном дереве, то на другом. Осень все увереннее вступала в свои права. И раскрашивала листья во всевозможные цвета. Начиная со светло-желтого, почти белого и заканчивая пурпурно-красным.

— Действительно, очень красиво…

Она утвердительно кивнула и еще несколько минут продолжала восхищенно смотреть на нарядную листву. Её нога свесилась ниже и дотронулась до воды. Зеркальная гладь реки дрогнула, и следом задрожали отражения деревьев на противоположном берегу. Краски в реке перемешались. Комда удовлетворенно вздохнула и повернулась к Йяццу.

— Как хорошо! Правда? Как-то удивительно спокойно и чуть грустно…

— Как всегда осенью.

— Ты прав.

Вдруг она тихо произнесла несколько слов на неизвестном Йяццу языке.

— Что ты сказала?

— Это строки одного поэта с моей родной планеты.

— Переведи, если можешь.

— Это довольно сложно. Как поймать ветер, представить печаль и грусть одиночества, ощутить томление духа… Но я попробую.

Комда замолчала. Несколько раз что-то сосредоточенно прошептала, словно пробуя слова на вкус. Затем медленно произнесла:

— Спать бы у реки

Среди пьянящих цветов

Дикой гвоздики.

Йяццу молчал. Теперь уже его глаза медленно скользили по противоположному берегу. Когда Ло посмотрел на нее, Комда поняла, что он чувствует то же, что и она: пролетающее мимо время, несущее с собой печаль и красоту. Йяццу как тогда, возле деревни, взял ее ладонь в свою руку. Мужчина продолжал молчать. Только, не мигая, смотрел на женщину, словно пытался заглянуть ей в душу. Комда с удивлением поняла, что не может отвести в сторону взгляд.

Черные глаза Йяццу притягивали ее к себе словно магнит. Она почувствовала, как он взял ее за вторую руку и медленно потянул к себе. Её тело послушно подалось навстречу. Руки мужчины отпустили ее ладони и осторожно дотронулись до лица. Пальцы медленно, словно рисуя, скользнули по бровям, потом опустились ниже и дотронулись до губ. Это нежное прикосновение внезапно разрушило странное гипнотическое состояние, в котором находилась Комда. Заставило вспомнить о других прикосновениях. Почти также до нее дотрагивался другой мужчина, тот, с кем она попрощалась около двух недель назад. Женщина вздрогнула и резко отпрянула. В эту же минуту она услышала громкий голос: