В ожидании апокалипсиса - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 29

Все уже ужинали, когда в дверь постучали. Эльдар пошел открывать.

– Ты опоздала, – раздался его укоризненный голос.

– Да, – послышалось в ответ, – сегодня было очень много работы.

В комнату вошла незнакомка.

Дронго вдруг подумал, что его ударило током. Молодая женщина была очень красива. Чуть раскосые глаза, прямой нос с широкими ноздрями, ничуть не портящий лица, красиво очерченные скулы, собранные волосы и грациозная походка, свойственная только темнокожим женщинам. Она была в строгом костюме, но юбка заканчивалась значительно выше колен. Ноги красивые, стройные, может, немного худые, но это только усиливало общий эффект. Самым изумительным в ней были ее глаза какого-то непонятного вишневого оттенка.

Он назвался, и она кивнула ему, с улыбкой протягивая руку с длинными пальцами; ладонь была узкой и сухой.

– Садись за стол, – пригласил ее Эльдар. – Это наша Лона. Лучшая спортсменка в ООН. Настоящий чемпион по теннису.

Лона снова улыбнулась. Дронго, сумевший перевести дыхание, улыбнулся в ответ. Красивая женщина действует на мужчину подобно разряду молнии. Едва он приходит в себя, как энергетические волны его биополя буквально обрушиваются на женщину. И почти каждая чувствует эту концентрацию вокруг себя.

Но Лона только улыбалась. Они говорили обо всем и ни о чем. Эльдар рассказывал какие-то смешные истории, все весело смеялись, а Дронго, сидевший рядом с Лоной, явственно ощущал соприкосновение двух начал, отталкивающих и притягивающих одновременно, словно пространство вокруг них стало единым силовым полем. Женщина не могла этого не почувствовать.

– Почему вы все время молчите? – тихо спросила Лона, когда он передавал ей очередное блюдо.

– Я очень занят, – шепотом ответил Дронго.

– Да? – удивилась женщина. – И чем?

– Любуюсь вами.

Лона покраснела. На темной коже это было почти незаметно. Однако он заметил ее явное смущение пополам с плохо скрытым удовлетворением.

– О чем вы говорите? – громко спросил Эльдар. – Мало того, что ты весь вечер молчишь, так еще теперь и свои секреты. Перестаньте немедленно, а то рассажу вас. Лона, ты помнишь, как мы ездили в Атлантик-Сити?

– Конечно, помню.

– Ты тогда еще не хотела купаться. Мы все полезли в воду, а ты осталась на берегу. А когда решилась наконец, выяснилось, что ты не взяла купальный костюм.

– Хватит, хватит, – засмеялась жена, – а то такого наговоришь.

– Ничего я не выдумываю. Представляешь, – обратился Эльдар к Дронго, – она решила назло всем все-таки искупаться. Разделась догола и полезла в воду.

Все засмеялись. Дронго сделал попытку улыбнуться. Он вдруг начал ревновать ее ко всем присутствующим.

– Ну, что ты про это думаешь? – спросил Эльдар.

Дронго молча показал на свой рот.

– Что случилось? – спросил Эльдар.

– Боюсь разговаривать, – невозмутимо ответил Дронго, – нас могут рассадить, а мне хочется посидеть еще немного рядом с Лоной.

Смеялись все довольно долго, даже Лона, не выдержав, расхохоталась от души.

Прощались в первом часу ночи.

– Ты можешь не ехать, если хочешь, – шепотом предложил Дронго, – давай ключи.

– Так я тебе и дам, – торжествующе отозвался Эльдар, – у тебя нет прав, ты не знаешь города и, наконец, не умеешь водить.

– Дай ключи, негодяй.

– О чем вы спорите? – спросила Ингрид.

– Он хочет взять мою машину, а я ему не доверяю, – сообщил Эльдар, – поэтому я сам развезу вас по домам.

– Нет проблем, – отозвалась вдруг Лона, – я на машине, если нужно, смогу подвезти вашего друга.

Дронго взглянул на нее. В сумраке блеснули ее глаза.

– Хорошо, – слишком быстро сказал Дронго, – я согласен.

– В таком случае, я поеду в другом автомобиле. – Ингрид невозмутимо достала новую сигарету.

Перед машинами они еще долго прощались.

– Не увези его, он нам еще нужен живой, – смеялся Эльдар.

– Постараюсь, – улыбнулась Лона.

В автомобиле они молчали. Минуту, вторую, третью. Наконец женщина спросила:

– Куда вас отвезти?

– Разве это так важно?

Лона подумала, наклонив голову.

– Пожалуй, вы правы.

Еще целую вечность они молчали.

– Какая у вас туалетная вода? – вдруг спросила Лона.

– «Фаренгейт».

– В Америке все мужчины предпочитают Кельвина Кляйна и его «Обсейшн», а мне всегда нравился «Фаренгейт». У нас схожие вкусы.

– Видимо.

– Куда вас все-таки отвезти?

– Ко мне в гостиницу. Бродвей, угол Сорок девятой улицы.

– Ладно.

Она повернула руль.

– Вы хорошо знаете город? – спросил Дронго.

– Я здесь родилась. Мои родители работали в Нью-Йорке.

– Они и сейчас здесь?

– Только отец. Мать живет в Филадельфии. Они разведены.

– А ваша семья?

– Не пытайтесь хитрить, – засмеялась Лона. Смех у нее был приятный, грудной и мягкий, не раздражающий слух. – Вы, наверное, все знаете. Я не замужем.

– У вас есть друг?

– Мы расстались полгода назад. Он был хороший парень, но ужасно глупый. Согласитесь, нельзя уважать себя, если встречаешься с дураком.

– Вы всегда так максималистски оцениваете людей?

– Всегда, – улыбнулась Лона.

– Тогда у меня нет никаких шансов.

– А вы хотели бы получить шанс?

– А разве вы этого не почувствовали?

– Вашего желания? Вы не считаете, что этого слишком мало?

– Считаю, – серьезно ответил Дронго, – и поэтому всегда хотел, чтобы желание было обоюдным.

– Я вас совсем не знаю.

– Мы оба не знаем друг друга.

– После трехчасового знакомства лечь в постель с мужчиной? Не слишком ли вызывающе?

– Я этого не предлагал. Хотел просто пригласить вас завтра на ужин.

– Да? – изумилась Лона, поворачиваясь к нему. – Вы еще более загадочны, чем кажетесь.

Плащ она не надела, бросив его на заднее сиденье. Ее ноги были совсем рядом, и он заставил себя не смотреть на них.

– Вы очень красивы, Лона, – немного печально заметил Дронго, – а я через три дня уезжаю. И уже не скоро вернусь.

Они подъехали к отелю.

– Через три дня? – задумчиво переспросила Лона.

Она ловко вырулила автомобиль на площадку.

– Спокойной ночи, – Дронго взялся за ручку, – и большое спасибо.

– Подождите. – Лона вышла из машины, передавая подбежавшему швейцару ключи и десятидолларовую банкноту. – Припаркуйте машину, – попросила она и, обращаясь к Дронго, добавила: – Я иду с вами.

Он ошеломленно стоял на месте, когда она взяла его за руку.

– У нас же есть еще в запасе три дня, – рассудительно сказала Лона.

«Как глупо», – подумал он с горечью.

– Нет, – вырвал Дронго руку, вспоминая мертвую Марию на заднем сиденье автомобиля. Еще одного убийства ему не выдержать.

– Уезжайте, пожалуйста, – попросил он, – и простите меня.

Она явно обиделась.

– Что-нибудь случилось? – спросила Лона.

– Я улетаю через три дня, – сцепив зубы, повторил Дронго, – и вряд ли когда-нибудь еще вернусь в Нью-Йорк.

– Почему? – изумилась Лона. – И потом, какое это имеет значение?

– Уходите, – выдавил Дронго.

В его взгляде было нечто такое, что заставило Лону поверить.

– Спокойной ночи. – Она отошла от него, засвистев уже отъезжающему автомобилю.

– Подождите, я передумала, – закричала Лона и, не оборачиваясь, побежала к своей машине.

Он повернулся и вошел в отель. Поднялся по эскалатору в вестибюль. Потом в лифте на свой семнадцатый этаж. Открыл магнитной карточкой дверь. Захлопнул ее и ожесточенно начал раздеваться. Пуговицы рубашки брызнули в разные стороны, галстук полетел на кровать, пиджак на кресло, брюки остались на полу. Он пошел в душ и стоял там долго, очень долго, словно собираясь смыть все сегодняшние воспоминания.

Глава 6

Весь день он гулял по Нью-Йорку, благо город знал совсем неплохо. В разговоре с Эльдаром подсознательно, всегда обязанный быть настороже, Дронго насочинял.

В Манхэттене он ориентировался прекрасно и теперь, бесцельно слоняясь по знакомым улицам, находил особое удовольствие в неспешном узнавании старого знакомого. Новых городов он боялся, старые, где он бывал раньше, его как-то успокаивали. В пять часов вечера, не выдержав, позвонил Любарскому.