Хозяйка проклятого острова - Орланд Лилия - Страница 8

Незнакомка всматривалась вглубь пещеры, будто там находилось что-то важное для нее. А оттуда тонкой струйкой над землей стелился туман. Он не был обычным, не такой молочно-белый, как иногда бывает поутру над рекой. Лена видела туман в детстве, когда убегала на рассвете, чтобы порыбачить со своим лучшим другом – лохматым бездомным псом Шариком.

Здесь же туман был темно-серым, почти черным. Он собирался нелепой кляксой у ног женщины. Сначала коснулся только подошв ее сапожек, затем разлился по краю подола. И вот он уже поднимается выше, медленно заключая женщину в черный кокон.

А та, словно не замечая этого, продолжала вглядываться в пещеру.

Елене захотелось крикнуть, предупредить незнакомку, но она словно лишилась голоса. Не могла ни выдохнуть, ни шевельнуться, лишь беспомощно наблюдала за происходящим.

Что-то в очертаниях незнакомки показалось Елене до боли родным. Она рефлекторно подалась к зеркалу, чтобы рассмотреть лучше. Но в этот момент “камера” максимально приблизилась, и женщина обернулась.

Нет!

Лена резко отпрянула, поскользнулась, едва ухватившись руками за стойку с раковинами.

Глава 5

У женщины было ее лицо! Лицо Елены Николаевой. В этом она не усомнилась ни на секунду. Те же черты, те же глаза. Из-под чепца выбивались пряди ненавистного махагонового оттенка, в который Елена покрасилась, чтобы сыграть роль Дианы.

Незнакомка словно стояла с той стороны зеркала и в упор смотрела на Лену.

Неужели она видит саму себя? Но как, почему? Что это за место?

Позабыв про жуткий туман, колыхающийся за спиной ее двойника, Лена жадно вгляделась в лицо, подмечая каждую черточку.

Та, вторая Елена выглядела осунувшейся, даже усталой. Скулы казались острыми, губы – обветренными, взгляд – напряженным.

Страх сжал сердце Лены.

Неужели она сходит с ума? Это галлюцинации? Шизофрения? Или у нее внезапно открылся дар предвидения?

Но если так, то она сейчас видит свое будущее?

И что же оно означает? Она снимется в историческом фильме?

Лена подалась вперед, стараясь не упустить ни одной мелочи в своем двойнике.

Если это фильм, то гримеры знатно постарались, чтобы она выглядела настоящей древней крестьянкой. Тогда ведь не было средств по уходу за кожей – ни гигиенической помады, ни увлажняющего крема. Одним словом – Средневековье.

Ни черный туман, ни потрепанный внешний вид двойника уже не пугали ее. О карьере актрисы Лена мечтала с детства, но провалилась на первом же просмотре в институте кино, хотя отчаянно флиртовала с преподавателем, намекая на близкое продолжение знакомства.

Если ее детская мечта сбудется, она сможет бросить опостылевшую жизнь во лжи с ненастоящим мужем. Уедет на съемки и там, вдалеке, вновь станет самой собой.

Наполненная предвкушением Елена протянула руку. Ее двойник с заминкой сделал то же самое. Но в миг, когда их пальцы должны были встретиться, ладонь Елены уперлась в стекло.

Двойник, туман, остров, свинцовое небо – все исчезло, будто кто-то переключил каналы на телевизоре. Картинка сменилась. Все случилось за доли секунды.

Лена разочарованно выдохнула. В зеркале вновь была туалетная комната, переполненная глянцем и позолотой, и ее собственное бледное отражение.

Нахмурившись, она уставилась на себя.

Значит, ей померещилось? Это самый логичный ответ. Не может ведь этот остров и она сама в дурацком платье существовать в реальности!

Отдышавшись, Елена вымыла руки. Ополоснула лицо и прошлась по нему пуховкой, убирая залегшие под глазами тени.

А затем с тоской сообщила своему отражению:

– Все, хватит пить, а то уже мерещится всякое…

***

Барон лежал, не двигаясь, и, кажется, не дышал.

Диана не знала, сколько простояла столбом, глядя на него, и не в силах двинуться с места. Лицо мужчины, покрытое черной паутиной вздувшихся вен, будто магнит притягивало взгляд и не отпускало. А страх, что он мертв окончательно и бесповоротно, не позволял сделать ни шага.

Внутри Дианы билась одна мысль: надо закричать, позвать на помощь, хотя бы проверить пульс! Сердце грохотало в груди, отдаваясь болью под ребрами. Но она продолжала стоять, только обхватила себя за плечи руками, потому что все тело начало мелко дрожать.

– Госпожа Диана?

Удивленный голос за спиной прозвучал так внезапно, что она едва не подпрыгнула. Резко обернувшись, наткнулась на знакомое лицо и облегченно выдохнула:

– Майра! Что ты здесь делаешь?

Это была одна из девиц, прислуживающих на замковой кухне. Бойкая, смешливая, такая, что за словом в карман не полезет. Диана частенько видела Майру в окружении молодых парней, с которыми та перебрасывалась острыми шуточками и зубоскалила. Но при этом девушка не отлынивала от работы и была у главного повара на хорошем счету.

– Привезли хворост для праздничных костров, но на улице дождь, а все навесы заняты под дрова. Никто не знает, что делать, – отрапортовала Майра, с любопытством поглядывая Диане через плечо. – Ой, господин ди Вильясс, и вы здесь.

Она сделала поспешный книксен, не забыв выпятить грудь.

У Дианы замерло сердце. Паника захлестнула горло, сдавила легкие.

– Майра, помоги мне дойти до комнаты, – будто во сне услышала она слабый голос Рауля.

– Какой вы шалун, господин барон, – заулыбалась служанка.

– Никаких шалостей, я сегодня не в том настроении…

Барон говорил тихо, скрипуче. И от этого скрипа кожа Дианы покрылась мурашками. Она едва нашла в себе силы, чтобы посмотреть на него.

Рауль стоял там же, где еще минуту назад лежал хладным трупом. Бледный, осунувшийся, с обозначившимися вокруг глаз синяками. Вид у него был болезненный и унылый, но никаких жутких вен на лице осталось.

Диана жадно вгляделась в него.

– Господин барон, – выдавила осторожно, – как вы себя чувствуете?

– Кажется… я вчера перепил?.. – он обвел вокруг себя мутным взглядом, облизнул сухие  губы и добавил: – Не помню, как я сюда попал… Что я здесь делаю?

Диана и Майра обменялись удивленными взглядами.

– А что вы помните? – рискнула Диана.

Все происходящее выглядело очень странно. Пугающе. Все-таки барон ди Вильясс не какой-то слуга, чьего исчезновения никто не заметит. Он – один из тридцати аристократов Лабард-и-Нара, точнее, уже двадцати девяти, ведь граф Винсент ди Лер покончил с собой, выбросившись из окна.

– Ну… – Рауль потер виски, силясь вспомнить, – кажется, маркиз ди Браз предложил пострелять чаек. Хотя… это было вчера… или позавчера? Ох, голова трещит, как с перепою.

Сообразительная Майра быстро шагнула к нему, обняла за талию и закинула руку барона себе на плечи.

Диана сглотнула комок, застрявший в горле.

Значит, барон не знает, что с ним случилось? Так же, как и она…

Единственное, что помнила сама Диана, это как ди Вильясс схватил ее за руку. А потом ее словно на миг перенесло к какой-то пещере. И если для нее это было кратковременное помутнение рассудка, видение, то что случилось с бароном?

Диана поежилась, глядя, как Майра помогает мужчине идти. По спине пробежал озноб – отголосок того мертвенного холода, который окутал ее во время видения.

Но времени на рефлексии не было.

Барон жив – и ладно, решила Диана. Чем ломать голову над вещами, которые не поддаются разуму, лучше вернуться к насущным вопросам. Обо всех странностях она подумает вечером. После сытного ужина и теплой ванны, когда будет лежать в кровати.

А сейчас пора заняться мокнущим хворостом и Северной башней. В ту башню, если верить слугам, уже лет сто никто не входил. А Инесс захотелось, чтобы там поселили ее отца! И как, скажите на милость, за три дня можно превратить старые развалины в жилые покои, достойные герцога?

Диана нарочно сердилась, лишь бы не чувствовать паники перед тем, чего не могла объяснить. Она загрузила себя работой и весь день не давала себе ни минуты покоя.