Назад билетов нет (СИ) - Мищенко Денис Владимирович - Страница 23

Делать было нечего. Аркаша яростно взялся за изучение предмета, который когда-то для себя отложил как не важный и не существенный. И хотя, к прибытию короля-императора он еще путался в некоторых понятия и действиях, в целом, его знание правил высшего этикета можно было назвать удовлетворительным. С большой натяжкой. С очень большой натяжкой.

Затем была пышная торжественная встреча монарха. Знатный пир и выступление столичных музыкантов и актеров. А потом, король-император, не молодой уже, но крепкий телом дядька, позвал Аркона де Габрина на войну против обнаглевших кочевников, которые, по донесениям шпионов, планировали в скором времени напасть на восточные рубежи империи.

Понятное дело, отказ был равносилен самоубийству. И если войско графства Силонского было готово к походу практически мгновенно, благодаря стараниям командующего, который по опыту и косвенным данным уже был готов к намечающемуся походу, то сам Аркон де Габрин готов не был. Ему вновь в срочном порядке пришлось возобновить занятия с мечом, причем в полной выкладке. Ко всему прочему, выяснилось, что кроме как в карете, Аркаша передвигаться никак не может. Опыт управления верховым животным у него отсутствовал напрочь. И сидел он на коне как корова на заборе. И если с этим еще можно было смириться, то, когда к Аркадию подвели его личного боевого скакуна, то при виде эдакого монстра и машины для убийств вороного цвета, с пылающими ненавистью ко всему живому глазами, парень едва не потерял сознание. Для разрешения проблемы было принято решение взять коня попроще. В итоге, вместо боевого скакуна, Аркаша стал обладателем старого мерина, который в бою не очень, но зато обладает спокойным нравом. Даже скорее апатичным. При взгляде на коня сразу чувствовалось — этому мерину все по барабану.

Все, кто видел бравого вояку в лице Аркона де Габрина, едва могли сдерживать смешки. Аркадий сгорел бы от стыда, если бы его внимание не было переключено на одно событие. А именно, в первый же день приезда короля-императора, во время пира, к монарху пробилась кузина Розалия, которая быстро отвоевала себе место подле него, а затем и закрепила свой успех в его постели. Граф де Габрин сначала расстроился. Взревновал. С битьем посуды. А потом ехидно подумал о том, что кузина наградит короля своим подарком и немного смягчился. Далее он, конечно, сообразил, что в отличие от него самого, император более сведущ в любовных делах и не забудет защитить свое здоровье и свою честь. Но все же, мысли об этом помогли ему стерпеть насмешки и ухмылки других аристократов и даже воинов. Будь на его месте прежний Аркон де Габрин, он бы такого к себе отношения не стерпел. Надо признать, он бы такой ситуации в отношении себя и не допустил бы.

И вот, труба призвала! Аркадий оказался на войне, представление о реальности которой он черпал только из книг, фильмов и видеоигр. Реальность же разочаровала. Тяжелый походные условия. Неприхотливый быт и еда. Постоянный уход за своим боевым животным. А еще эти громоздкие и постоянно натирающие доспехи! С непривычки Аркадий уставал как никогда. Когда время подходило ко сну, он отключался, едва устроившись в горизонтальном положении. Наутро, у него сильно болела спина и сводило судорогой мышцы.

Но ничего. Под его началом был большой отряд из могучих рыцарей, которые смогут справиться с любой задачей. А уж благодаря его тактическому гению, как считал Аркадий, он сможет добиться ошеломительных успехов. Не зря же он столько времени проводил в игровых залах! Стратегии в его игровой практике занимали далеко не последнее место. А значит, кому как не ему следует освоить стезю полководца и прославить свое имя в веках!

Меж тем, шум битвы всё нарастал. Создавалось впечатление, что она приближается к месту устроенной засады. Похоже, что король-император и его военные советники все четко просчитали относительно хода будущего сражения. Аркадия всё чаще стал прибирать озноб. То ли от предвкушения начала сражения, то ли от того, что он, возможно, сейчас умрёт. Грохот всё приближался. Шум битвы становился всё громче и Аркадий уже готов был повернуть коня и спасаться бегством, но строй латных рыцарей за его спиной не давал ему возможности для отступления.

Сражение уже настолько приблизилась к месту засады, что Аркадий начал различать перекошенные в боли и ярости лица сражающихся воинов, видные сквозь густую листву. Наблюдательный пункт был подобран грамотно. Естественно, не самим Аркадием.

Немного поразмыслив, граф Силонский уже решил отдать приказ для наступления, но один из опытных воинов остановил Аркадия, положив ему руку на плечо. «Милорд — обратился он к своему господину — ещё слишком рано! Мы можем нарушить ход битвы». Молодой Граф был готов отмахнуться от совета, но вовремя спохватился, вспомнив, что не далее, как вчера вечером на королевском военном совете, на котором он имел честь присутствовать, он был ознакомлен с планом нынешней битвы. Войска короля должны были сойтись в долине с кочевниками и после упорного сопротивления должны были планировано подать назад. В это самое время в открывшийся фланг кочевой кавалерии должен был ударить засадный отряд Аркона де Габрина. Поразмыслив ещё немного, он всё же решил последовать совету и придержать коней. Спустя пару десятков минут опытный воин тронул плечо своего господина, намекая, что сейчас атаку можно начинать. Аркадий на это отмахнулся. Его военный гений подсказывал, что сейчас не время для атаки. Признаться себе, что он струхнул Аркадий не мог. Вместо этого он напустил на себя умный вид и принялся что-то нашептывать себе под нос, как бы размышляя о ходе битвы.

Прошло несколько минут, и опытные воины стали замечать, что момент может быть упущен. А из-за этого может быть проиграна вся битва. Ропот начался не шуточный. Аркадию ничего не оставалось сделать как согласиться с доводами бывалых воинов. На самом деле он испугался, что его могут скинуть с коня и затоптать копытами боевых животных. Напустив на себя важный вид, Аркадий согласно кивнул и махнул латной перчаткой в сторону сражающихся. Раздался звук рожка, и конная лава из нескольких сотен рыцарей бросились в атаку на открывшейся фланг кочевой кавалерии. Аркадий устремился в атаку вместе со всеми. У него не было шансов свернуть или увильнуть, потому что по бокам и позади его подпирали боевые товарищи.

Напряжение нарастало. Сердце готово было вырваться из груди и, пробив пятки, ускакать куда-нибудь подальше. Так как Аркадий был предводителем своего воинства, он находился в первой линии атакующих. Это было самое почётное, но и самое опасное место в сражении. Минуло не более двух минут, когда небольшая конная лава достигла основного места сражения и тяжело вооружённые латники своей массой вмяли мощный железный кулак в мягкое подбрюшье врага. Мгновенная сшибка. Вокруг Аркадия замелькали знакомые и незнакомые лица. Кровь, крики, удушающая вонь из распоротых кишок! Аркадий готов был сойти с ума. Он махал копьём как остервенелый, пока оно не вырвалось из его рук. Тогда он достал из ножен меч и продолжил сражаться им. К слову сказать, «сражаться», это было мягко сказано: Аркадий всё также же будучи неумелым всадником, отвратительно держался в седле и ещё более отвратительно умел обращаться с оружием. Смертельные удары, нацеленные в молодого графа, то и дело отражались верными рыцарями и только чудо спасало его от неминуемой гибели. Время замедлилось и стало безумно тягучим. Аркадию показалось, что он сражается уже целую вечность. Мышцы ныли от усталости, а сердце болело от переполнявшей его тревоги и напора адреналина. На самом же деле, прошли считанные минуты с начала сшибки его воинов с кочевниками, но этого хватило чтобы переломить ход сражения и обратить врагов в бегство. Степняки, как будто единый организм, развернулись и бросились наутёк, подминая под себя тех, кто не успел увернуться от копыт разгоряченный коней.

Аркадий почувствовал вкус битвы и его ликование достигло предела. Видя перед собой спины убегающих врагов, на самом пике эйфории он призвал за собой своих воинов и бросился вдогонку. Так как их кони были свежие, хотя и тяжеловооруженные, они могли дать фору лошадям степняков во время погони. Конный строй рыцарей распался и стал достаточно редким и разобщённым, что позволило охватить большее количество удирающих врагов.