Эколог в СССР. Весна 1975 (СИ) - Востриков Михаил - Страница 33

А всё, проклятый алкоголь! Пока летели, не спала, в самолёте прикладывалась к халявной бутылке, но толком не закусывала, нервничала. Прилетели, охи, вздохи, цветы, лимузин и сразу поехали к его родителям на ранчо, около 100 миль от аэропорта. Аня, с устатку, в лимузине, пару раз примеривалась поспать, но ей не дали, угощали просекко «брют» и опять, без закуски. Родителям жениха под 90, они собрали соседей, им всем очень хотелось посмотреть на русскую невесту сына. И опять, море разного алкоголя, а закуски практически нет, так у них, блин, принято. В итоге, когда жених привез невесту к себе домой, Аня была уже в хлам. Но, ещё держалась, буквально, на морально-волевых. Дальше, хуже, она заходит в выделенную для неё комнату, а жених шмыгает за ней, мол, я же твой жених, то-сё. Злобная, голодная, усталая, бухая Аня, вышвыривает жениха за порог и полночи слушает монолог с порога про то, как он её любит и вообще. Но за порог он так и не зашел, воспитанный, так и стоял на черте, закон соблюдал, ибо, нельзя там без согласия. А с утра, похмельная Аня схватила в охапку сына и в аэропорт. «Дал бы в ухо, может и дала бы…», - резюмировала Аня свой горький рассказ. Потом, пиндос ещё ей звонил некоторое время, но уже бесполезно, чувства погасли.

А ещё, на новой кафедре уже есть первый доцент по фамилии Трахтман. Эммануил Иосифович. Вообще, он с кафедры «Химия», но нам такой очень нужен и Вайсберг его уговорил перейти к нам. Он специалист по полимерам, читай, пластикам, коих, в коммунальных отходах, скоро будет вагон и маленькая тележка. Ректор не против. Сейчас в Институте вообще уже никто не против, что Вайсберг попросит, всё ему дают.

Пока, доцент Трахтман тоже работает в помещении Деканата, кафедры ещё нет как таковой. И те его студенты, с кафедры «Химии», теперь ходят сдавать свои «хвосты» по химии, естественно, к нам.

Миша в Деканате один, все пошли на обед, а он в Институте не обедает, дома успевает. Открывается дверь и в щелку заглядывает симпатичная девичья мордашка:

- А можно зачёт по химии сдать?!

Не отрываясь от проекта учебного плана, Миша задумчиво произносит:

- Это, девушка, только через Трахтмана, приходите через пол-часика.

Дверь закрывается, но, сразу, решительно открывается вновь. И раздаётся тихое:

- Я согласна…

Глава 19. Кофман и Лёва

- Вот если бы, кто-нибудь, меня спросил…, а что мальчик Дима делал 9 мая 1945 года, я бы рассказал! – забрасывает наживку Кофман.

- А что делал мальчик Дима 9 мая 1945 года?! – хором заглатываем наживку мы.

- Я сидел в милиции! – Кофман делает театральную паузу и начинает свой рассказ…

Знакомьтесь, Дмитрий Исаакович Кофман, 1931 г.р., кандидат технических наук, Главный конструктор инсинераторостроительной компании. Это он всё здесь изобрёл, это с ним мы написали наш учебник, вернее, он писал, а я ему помогал.

Когда я приобрёл компанию, он ещё вовсю работал и совсем не проникся моим статусом владельца и генерального директора. Как, когда-то, незабвенная Фёдорова, по моему прибытию, он задал мне несколько специальных вопросов, тут же определил, что как теплотехник я «нулевой», и при каждом удобном случае стал меня этим жестоко чмурить. Ему было 75 лет, он никого не боялся, и для него мир уже давно делился на теплотехников и придурков, и он этого не считал нужным скрывать. Теплотехникам - респект и уважуха, остальным - позор и забвение. Кроме просто глупых баб, конечно. И я у него, сразу был определен в… не теплотехники. Когда мне всё это надоело, я пришел к нему в кабинет и предложил сделку - он дает мне учебник по теплотехнике и я ему сдаю экзамен и, если сдам, он прекращает на каждом углу…, ну вы поняли. Вариант, что могу и не сдать, я исключал, кандидат наук, всё же. Кофман кивнул, достал с полки и молча протянул мне толстенный фолиант – учебник «Теплотехника» для «котельных» вузов, издательства «Учпедгиз» (Учитель Пения Едет Домой Голодный И Злой, так это название шутники расшифровывали в свое время), издания 1937 года.

Через три недели я запросился на экзамен. Вряд ли за такой срок я выучил этот предмет на «отлично», но на твёрдое «хорошо» я рассчитывал не без основания. Во-первых, так, в свое время, я выучил «Высшую математику», а, во-вторых, мне действительно было необходимо разобраться в профильном предмете деятельности компании. Дело было в мае, за окном жарило солнышко и экзамен проходил так - Кофман взял с подоконника графин с водой, поставил его передо мной и задал первый вопрос:

- Почему, та сторона, что была повернута к окну, прохладная, а обратная, теплая? - я потрогал, точно! И я не знал, почему так, ведь, по логике, должно быть наоборот! Начал что-то плести про возможное преломление солнечных лучей через воду… Кофман меня послушал, а потом…, заржал как конь:

- А-ха-ха! Я же его повернул, когда нёс, а ты и не заметил, а-ха-ха! - ну что, посмеялись вместе, действительно, этот я…, не теплотехник. Но, с тех пор Кофман перестал меня чмурить и, по косвенным признакам, даже признал своим. Видимо, зачёл мой экзамен.

Вот такой он был, Кофман. Он орал, брызгал слюной, топал ногами, матерился, если я его сразу не понимал по новым конструкциям. Но, в компании были люди, которые его понимали с полуслова. Так, при мне, он давал задание слесарю Владимиру Петровичу, своему ровеснику:

- Володь, ты возьми ту х.., отх… от неё 20 и прие.. на ту пи….! - я специально чуть задержался, подошел к слесарю и спросил:

- Владимир Петрович, а что Вам Кофман сейчас поручил?

- А-а…, велел укоротить эжекторную трубку дымососа на 20 сантиметров и закрепить её муфтой с четырьмя болтами на инструментальной полочке.

– А как Вы поняли? Он же только матерился!

– Кто матерился, Кофман? Я не слышал.

Вместе с Кофманом тогда в компании работали ещё несколько его друзей и ровесников, детей войны, школьников, блокадников. Мальчика Диму с сестрой, зимой 1941-го, вывезли с детдомом по «Дороге Жизни», видимо, поэтому, лично он, блокадником почему-то не числился. Родители-коммунисты, Исаак и Сара, сдали детей в детдом и пошли воевать, а когда пришли, забрали. Тогда, обычное дело. Но, на той стороне Ладоги, детдом оказался на острие удара немцев. А потом, наши их отвоевали. И так, несколько раз! В общем, как-то выжили, пряча детей по сараям и погребам.

Удивительно, но этот эпизод, про тот детдом, который несколько раз переходил из рук в руки, мне потом рассказывала и матушка Георгия, бессменная игуменья Горненского женского монастыря в Иерусалиме. Видимо, детьми, все они вместе там были, она и маленькие Кофманы, хотя друг друга они не помнят, я спрашивал. Да и не Георгией тогда ещё была маленькая Валечка Щукина.

Вообще, блокадники, железные люди. Я где-то читал, что, пережив в детстве лютый голод и дичайший стресс, они потом как «замороженные», живут очень долго. Так и было! Они в 70-75 лет работают в компании на полную, ездят в дальние командировки, слесарят, работают в снабжении. 27 января у них законный, по моему приказу, выходной. Выпив водочки, рассказывают иногда… Выходит мальчик Лёва из квартиры в парадное, в школу торопится, а у холодной батареи, дяденька сидит, но живой ещё. Возвращается Лева из школы, а дяденька уже не живой, и щеки у него уже кто-то вырезал... А на следующий день, стал Лева дверь открывать, а никак, чем-то прижата, пошел в школу через чёрную лестницу. Возвращается, а в парадном штабель, кого за ночь с улицы собрали, им и прижали дверь в квартиру…

Одна моя знакомая питерская бабуля, родилась 26 января 1944 года, за день до официальной даты снятия Блокады, и по закону имеет удостоверение, приравненное к Участнику войны. Дед у неё умер, огород продала и теперь, красивая такая, ухоженная, пышущая здоровьем, ей всего-то сейчас 75, каждый год, на майские, летает в бизнес-классе к зятю, на Алтай. С внучкой-сопровождающей, которая, тоже в бизнесе! А таковы преференции всех наших авиакомпаний для ветеранов! На майские, по Стране их возят бесплатно, с одним сопровождающим. И с небольшой доплатой, по Европе. Она как начала мне перечислять, где она была за последние годы… Франция, Испания, Канары и др. Прямо, бабка-путешественница, итить твою… Повезло вовремя родится!