Шемяка (СИ) - Башибузук Александр - Страница 48

Похлебал ушицы, поглядел на Феклу, прикинул, а не употребить ли ее по назначению, но понял, что не хочу и отослал. Черт... понимаю, что без бабы не обойдется, организм уже вовсю требует, тело-то молодое, но не лежит душа и хоть тресни. Пробовал недавно одну сисястую девку из дворни зажать — так и вовсе спротивило — никак Зарка из сердца не уйдет.

Подавил в себе желание вздремнуть и отправился на пушечный двор.

Куда нам без пушек? Правильно, никуда.

Пушки уже пробовали лить, и вполне успешно, нужные мастера нашлись среди чехов, правда из-за дороговизны и дефицита материалов большую часть стволов артиллерии все еще клепали из сварных железных полос. Но лафеты к ним ладили уже на новый манер.

Пушечный двор встретил оглушительным грохотом и чадом. В сами мастерские я соваться не стал и остановился подле выставленных на дворе уже собранных готовых пушек.

Выглядели он уже вполне современно, то бишь, где-то на уровне конца века шестнадцатого.

Калибр около ста миллиметров, зарядная камора отделяемая. Сам ствол врезан и приклепан в деревянную колоду, а уже сама эта колода прилеплена к лафету на шарнире. Вертикальная наводка реализована, окованные полосами колеса на железных полуосях, но конструкция предназначена для транспортировки только на крайне короткое расстояние. А к месту перевозится в разобранном состоянии, благо разбирается быстро и легко. Не бог весть что, конечно, а с другой стороны — по нынешним временам настоящий прорыв. Полевой артиллерии такого типа сейчас ни у кого нет. Оттого пушечные дворы и полки под строгой охраной, а за раскрытие конструкции наказание одно — смерть.

С деньгами стало полегче, но организацию массовой регулярной армии я все равно не потянул. Пришлось ограничился пушечными полками при каждом княжестве на жаловании, да расширением личной дружины. А еще, я начал подготовку к организации регулярных частей по типу стрелецких, правда процесс находился только в самом начале. Да, понятно, стрелецкие подразделения — это тупиковый путь развития, но в моей ситуации — это временный выход.

— Княже... — из мастерской выбежал коренастый, хромой мужик в кожаном переднике. За ним спешило еще один с массивной ручницей в руках.

Не доходя пару метров, мастера упали на колени.

— Княже...

Я жестом поднял их и показал на пушку.

— Испытывали?

— А как жа, милостивец... — Федор Липа, старший мастер пушечного двора, ткнул пальцем в клеймо на стволе. — Все как положено. И большой и малой навеской, дробом и ядром.

— Хорошо. Давай ручницу...

Мастер подал мне ручницу, уже очень похожую на классический мушкетон. Ствол длиной около сорока сантиметров с раструбом, калибр около тридцати миллиметров, фитильный спусковой механизм крайне примитивный, но он все-таки есть.

— Испытывали? Нет? Заряжай...

Помощник споро зарядил ручницу, раздул фитиль и покрепче утвердился на ногах.

Бабахнуло знатно, когда дым рассеялся, стало видно сидящего на заднице стрелка, со страдальческой мордой потирающего плечо.

Но в бочку за тридцать шагов он все-таки попал, правда не ядром, а рубленной картечью.

— М-да... — я подумал и рушил набирать в стрельцы парней покрепче. По-другому никак — меньше калибр делать не выгодно, а малый заряд не даст нужной дальности и эффективности.

— Заряжай еще.

Но продолжить испытания не получилось, сообщили, что прибыли представители Ордена — по соглашению с тевтонцами, мы открывали представительства друг у друга. Сам Тевтонский Орден духовно-рыцарская организация, торговать им невместно и не положено по уставу, но при них есть свои купцы, так что без торговли не обходится. Тоже нужное дело — война в первую очередь — это соревнование экономик, а у нас с этим все очень пока скверно. Наши купцы начали торговать на выезде, на дальше Риги им ходу нет, сбывают там товар перекупам. Затык в Ганзе, они не дают, но с ними нам тягаться пока очень рано.

Милостиво принял немцев и вернулся в свои хоромы. Отписал Василию в Москву, почитал бумаги, а потом соизволил принять для отчета глав приказов, которых создал уже немало. Торговый приказ, Таможенный приказ, Пограничный приказ, приказ Заморских дел, Тайный приказ и прочая, и прочая. Кую основу государственности — без чиновничьей братии тоже никуда. Намучался с ними, мама не горюй, нужных и толковых людишек хрен найдешь, да и жрет вся эта братва немало, но деваться некуда.

По традиции устроил грандиозный нагоняй, чтобы лучше доходило, одного остолопа даже за бороду оттаскал, а последним принял думного дьяка Никифора Вяземского, главу Тайного приказа.

В комнату вошел щупленький и весь скособоченный паренек в запачканной мелом рясе и простой сумой через плечо, из которой торчали свитки.

Мои бояре и князьки, как водится, первым делом пытались пристроить своих ближних на выгодные местечки, по большей части народец они предлагали никчемный, но кое кто толковый все-таки попадался.

Вот и князь Вяземский, назначенный мной князем-наместником в Смоленск, сосватал мне своего племянника. Хромой, с искривленный позвоночником, из-за своей увечности парень к в военному делу был совершенно неспособный, но совершенно неожиданно в нем обнаружился очень нужный талант.

Никифор за очень короткое время создал вполне работоспособный тайный политический сыск, а попутно организовывал службу внешней разведки. Процесс находился еще в самом начале пути, но результаты уже были — в зачатке вскрыли еще один заговор, уже с участием поляков.

— Присаживайся... — я сам подвинул к нему кресло. — Да не жмись, вижу же, что трудно стоять.

— Княже, — Никифор поклонился и неловко сел, поставив свою клюку между ног. Помимо всех его остальных достоинств, дьяк не страдал особым показным раболепством, что мне тоже пришлось по душе.

— Говори. Что по делу боярского сына Федьки Голована? Подтвердилось? Опознали его и его людей?

Никифор выдернул свиток из сумы и ровным, хорошо поставленным голосом начал зачитывать.

— Их ставили с татьми с очей на очи и татей пред ними пытали, оные признались...

Я слушал внимательно: речь шла о обычном разбое, но пренебрегать таким не стоило — безопасность в государстве — основа самой государственности. Опять же, простой народ должен знать — за злодейство никому не спустят.

Доложившись по делам внутренним, Никифор перешел к делам заморским.

— Оный Стшемпинский засылал послов к Михайле...

Михаила, сына Сигизмунда я отпустил, он стал князем вместо покойного отца и подписал со мной мирное докончание. Вел себя образцово-показательно, но о доверии к нему речь даже не шла. Впрочем, у Мишки просто пока не банально было сил для новой войны с нами.

С Польшей все обстояло сложнее, у пшеков как раз мобилизационного ресурса все еще хватало, но у них только-только закончилась свара за престол. Корону получил как я и планировал сын Ягайлы, а регентом стал Мартин Стшемпинский. Мирное окончание с ним мы тоже подписали, однако шляхта прямо на дерьмо исходила в жажде реванша. Мартин пока их успешно сдерживал, но при этом было совершенно ясно, что новая война лишь дело времени. Год, два? Не знаю, но очень хочется верть в то, что мы будем готовы. Во всяком случае я сделаю для этого все.

«Так и живем, мать его ети... — грустно подумал я. слушая дьяка. — Но ничего, прорвемся...».

— Боярин Головня высказывал, что, дескать, молодой князь традиции не чтит, безродных привечает, а родовитых зажимает. Было бы ладно, если бы с ним что-нить случилось...

Я вынырнул из раздумий.

— С кем говорил?

— С братом своим, — коротко ответил Никифор. — Брат соглашался. Донесла Лушка, стряпуха евоная.

— Пока Головню не трогать, но под особый надзор. Что с купцами орденскими?

— Обрабатываем. Удалось своего человека к ним на двор пристроить...

Переговорив с Никифором, я отпустил его и уже было собрался в баню, как появился Вакула.

— Что еще?

Стремянной виновато улыбнулся, отчего его порубанная физиономия стала еще больше похожа на медвежью морду.