Троецарствие. Стратег - Останин Виталий Сергеевич - Страница 12

Отлично! Работает!

Однако тут под описанием квеста появилась еще строчка.

«Дополнительное (необязательное) условие. Ученик берет в плен вождя разбойников Чэнь Дэна и получает награду из рук богини».

Оп-па! Эта штука что, еще и подстраивается под принятые мною решения? Или это Гуаньинь так, минуя обычный для нее канал связи во сне, со мной общается? Что логично, вообще-то. Кнут она продемонстрировала, теперь – пряник. Плюс контроль своего чемпиона, который ей зачем-то нужен.

6. Командир принимает непростое решение

Триста всадников, как оказалось, – это тоже большая и шумная толпа. Пока планировал боевой выход, цифра эта, особенно в сравнении с армией, численность которой измерялась в десятках тысяч, не казалось впечатляющей. Помню, думал: три сотни – это же немножко. Тихонько подъедем, потом с криками и улюлюканьем накинемся на разбойников, те с перепугу и побегут.

Теперь я смотрел на свой конный батальон и понимал, что тихонько не получится. Пока стоим – люди болтают, кони ржут, когда начинаем двигаться – грохот стоит такой, что черти в аду слышат! Как такой оравой вообще можно подкрасться незаметно?

Амазонка, командовавшая тремя эскадронами конных арбалетчиков по тридцать человек в каждом, на это мое замечание отреагировала удивительно флегматично. Пожала плечами и показала рукой куда-то на север – подозреваю, что это был север.

– Мы отправили разведчиков. Они следят за логовом Соловья. Разъездов у них нет, так как нет кавалерии, так что подберемся на дистанцию броска безо всякого риска.

Женщиной она была зрелой, лет тридцати-тридцати пяти, и очень интересной. Миниатюрной, чуть выше ста шестидесяти сантиметров, но очень ладно сложенной, что подчеркивал ее мужской наряд из темно-синего сукна. Вроде обычный для местных костюм – халат до середины бедра, шальвары, но это все сидит идеально, а кожаная броня стрелка облегает все выпуклости… М-да, что-то не туда мысль пошла.

– К тому же здесь не горы, звуки так сильно не разносятся, – закончила Гу Вайцзинь, не обратив, к счастью, внимания на мои плотоядные взгляды.

Я осмотрелся по сторонам и хмыкнул. Как по мне, тут как раз были горы. Что тогда горы, если не это? Высоченные, густо поросшие деревьями, которые на расстоянии выглядели как мох. Изрезанные ущельями и снабженные даже парочкой небольших водопадов, они располагались в нескольких километрах от нашей тропы, идущей по тропическому лесу. Который, конечно, глушил движение трехсот конных, но далеко не в полной мере.

– В горах – да! – с готовностью подхватил Гань Нин, обозначенный мной как Пират. Он держался слева от меня, а в бою должен был командовать сотней ударной конницы. С длинными копьями которая. – Там постоянно нужно следить за каждым словом. Горные духи разносят звуки на много ли вокруг, а иной раз и специально забрасывают их в уши тем, кто тебя ищет. Или, наоборот, тебе. Пару раз, еще до падения Хань, мы с братьями так от облавы и спасались.

Гань Нин был мужчиной видным, я бы даже сказал, красивым. Вообще, китайцы, которых я тут встретил, были хороши собой, совсем почему-то не напоминая тех жителей Поднебесной, которых я встречал в прошлой жизни. Здешние люди были хоть и привычно мелкими, но обладали приятной внешностью, мало кого даже тянуло назвать узкоглазым – нормальный разрез глаз. Может, за тысячи лет они намешались с кочевниками всякими, вот и превратились в то, что я видел дома?

Так вот, Гань Нин был красавчиком. Из тех, знаете, которым все девчонки дают не раздумывая. Среднего для европейца роста, то есть высокий для китайца. Чернявый, как все это племя, с длинными волосами, собранными на макушке под тонкой работы серебряной заколкой, с изящными чертами лица и на удивление светлой кожей. Тоненькие усики – было заметно, что за ними Пират ухаживает – делали его похожим скорее на придворного, чем на искателя удачи и вояку. Свой красный халат с богатой вышивкой и легкую броню, состоящую из одного лишь нагрудника толстой кожи, он носил с потрясающей небрежностью, которую мои современники назвали бы стильной.

И о своей привлекательности этот паршивец отлично знал. По пути он незамысловато флиртовал с Амазонкой, причем подкаты у него были настолько прямолинейными, что я просто диву давался, как он еще от воительницы по морде не отхватил. Но та лишь молча улыбалась, не имея ничего против подобных ухаживаний.

– Поэтому в горах лучше не заниматься любовью, – сообщил Пират, у которого каждая история так или иначе была связана с сексом. Причем эти слова он сопроводил таким многозначительным взглядом, обращенным к командирше арбалетчиков, что та зарделась как девочка-первокурсница. – Но здесь, в джунглях Цзяньаня, духи благоволят такому – точно говорю!

Блин, на это вообще реально кто-то ведется? Хотя что я спрашиваю?! Ведется – воительница наша уже ко всему готова, смотрю. И, главное, как они вообще могут думать о чем-то, кроме битвы? Ведь впереди враг и возможная смерть, а они тут устроили!

«Боишься?» – с ехидством уточнил внутренний голос.

«Конечно, боюсь! – отозвался я. – Если что, нас обоих убьют, понял?»

«Не будь девчонкой и живи полной жизнью!» – с презрением к смерти произнес мой вымышленный собеседник, после чего умолк и больше до деревни разбойников не высовывался.

Пока вся моя армия маршировала на квартиры в Пояне, наш небольшой отрядик сделал крюк на восток, потом повернул на север и двинулся к логову Соловья-разбойника, как с моей подачи стали называть Чэнь Дэна все мои соратники и подчиненные. Расчет был на то, что, отступив с пути войска, бандит переждет и вернется обратно, на оборудованную локацию. И тогда мы нападем лихо и по-казачьи. И вот, когда до реализации этого грандиозного стратегического плана остались считанные часы, меня охватил мандраж.

Второй день в этом мире, в этом теле, а уже веду куда-то три сотни людей, чтобы убить и разогнать полторы тысячи крестьян, ставших разбойниками. Как-то это перебор немного. Читал я про попаданцев, но и те себя так дерзко не вели!

Может, не стоило так рьяно кидаться на выполнение квеста богини? Плечо болит, в седле сидеть тяжко, мысли о смерти не отпускают – что я делаю вообще? Куда еду, зачем? Это не мой мир, не мое время, даже не понимаю, что на меня нашло, когда я дал Гуаньин свое согласие. И назад уже не отыграешь – понятно, что все реально, сохраненок по ходу игрового процесса не будет.

Вскоре к центру построения, в котором вместе с двумя другими командирами ехал я, подскакал разведчик. Мелкий мужичок, которого я сперва даже не разглядел на спине здоровенного жеребца, так низко он пригнулся к гриве, отсалютовал и доложил:

– Чэнь Дэн вернул своих людей в лагерь. Дозоры с их стороны выставлены только с двух направлений – только с них на лагерь и можно выйти. С двух других его окружают горы.

Амазонка глянула на меня, как бы спрашивая разрешения. Я не сразу сообразил, что она хочет отдать приказ разведчику, но не может этого сделать, поскольку находится в компании старшего офицера. Армия как она есть, ага. Кивнул женщине, и та сразу же обратилась к разведчику:

– Наблюдать за дозорами. Когда наш отряд приблизится на два ли к ним, убить. О выполнении доложить.

– Слушаюсь, – мужичок снова отдал салют и поехал выполнять поручение.

Я же про себя подумал, что это хоть и очень толковый, все же жестокий приказ. Особенно когда его озвучивает женщина. Да, идет война и все такое, а люди, которых мы собирались атаковать – грабители и, скорее всего, убийцы. Но не от хорошей же жизни вчерашние крестьяне встали на эту скользкую дорожку. В стране бардак, власти нет никакой, точнее, она меняется в зависимости от того, чьи войска держат тот или иной уезд. Жрать хочется, цены растут, деньги обесцениваются чуть медленнее, чем человеческая жизнь.

Какой у них вообще был выбор, у этих селян, которые стали бандитами? Сдохнуть с голоду, быть зарубленным воинами одного из многочисленных князей или взять в руки оружие и попытаться хоть на что-то повлиять? Это я понимаю, кучу книг по истории Китая прочитав, что ни на что они не повлияют, эти бедолаги, а им-то откуда знать?