Очень долгое путешествие, или Инь и Ян. Сердце Мира (СИ) - Соловьёва Яна - Страница 27

Он привстал на локте и внимательно посмотрел мне в лицо. Я стащила сапоги, обернулась, Иорвет не шевелился.

— Прекрати так на меня смотреть! — воскликнула я.

— Как «так»?

— Так!

— Иначе что?

— Иначе я за себя не ручаюсь!

— И что же ты мне сделаешь?

— Раз, знаешь ли, ты теперь моя собственность… — я прикусила язык и не сказала того, чего хотелось, — я тебя могу побить и мне за это ничего не будет.

— Я бы на это посмотрел… Гляжу, тебе по душе местные порядки, — он опять откинулся на подушку.

— Конечно, общество мечты, — съязвила я, вспомнив слова Хонзы. — Здорово же, когда у тебя появляются привилегии просто потому, что у тебя правильный набор гениталий между ног.

Иорвет тихо рассмеялся.

— Да уж. Мне повезло, что я пошёл с тобой, а не с Киараном. Мы бы сейчас с ним крепко влипли.

— То есть, теперь ты уже не жалеешь, что взял меня с собой? — я исподлобья посмотрела на него.

— Я никогда не жалел, — серьёзно ответил он и задумался. — А ты больше не жалеешь, что я заставил тебя идти со мной?

Я молчала, глядя на слегка шевелящуюся на ночном ветерке ткань и узоры от фонаря на ней. Каэр Морхен, Эскель — всё было так далеко и казалось, что в прошлой жизни.

— Нет, — едва слышно ответила я.

Иорвет закрыл глаз, перевернулся на бок спиной ко мне.

— Dearme, Яна.

*Спокойной ночи*

Я задержала дыхание — от вида его спины где-то под рёбрами защекотало. Мысленно чертыхнулась, потянулась к фонарю и задула свечу.

— Спокойной ночи, Иорвет.

ПУСТЫНЯ КОРАТ. Зена — королева воинов

С рассветом я спустилась в чайхану, Тэя обещала прислать за мной. Округлая чернобровая хозяйка, с которой я познакомилась вчера, тут же засуетилась и, приветливо улыбаясь, расставила на столе бесчисленные керамические баночки, принесла горячие сырные лепёшки и раскалённый медный чайник с традиционным мятным чаем. Ущипнула меня за щёку, укоризненно покачала головой и знаками показала, что это ещё не всё. Пока я исследовала баночки — в первой обнаружилось инжирное варенье, во второй персиковое и неопознанное в третьей, на столе появились пиалы с оливками, финиками и гигантский омлет, а хозяйка и не думала останавливаться. Если бы не распухшая от ночных изысканий голова, я вполне ощутила бы себя туристом в гостеприимной южной стране.

В ранний час в чайхане кроме меня не было ни одного посетителя. Оглядевшись, я разложила между мёдом и вареньем конспект по духам и призракам. Гуглёж по ментальным болезням и просмотры фильмов о работе психиатров с реальными больными оставили на душе тяжкий осадок и загрузили так, что к утру я стала находить кое-какие симптомы и у себя. Единственное, что полезного, помимо расширения словарного запаса, я вынесла из ночного бдения, так это мысль, что без соответствующего образования, опыта и чёрт знает чего ещё не следует даже пытаться лезть в эту область, и применимыми на практике сочла лишь советы для родственников больных: как общаться с заболевшими близкими, что стоит делать, а чего нет.

Однако заказ надо было выполнять. Если не решить проблему с матерью Тэи, пропусков в страну нам не видать. С болезнью я ничего поделать не могла, а вот на духов и призраков возлагала слабую надежду.

Когда я победила омлет и абзац про отличия духов от демонов (с выводом, что за исключением мира происхождения, принципиальной разницы и нет), дверь распахнулась, и в лучах утреннего солнца вспыхнула медная шевелюра Леи. Хозяйка засуетилась, но Лея решительным жестом остановила её и махнула мне в сторону выхода. Добрая женщина упёрла руки в боки, мотнула головой на горы недоеденной еды, и зерриканки, жестикулируя, закричали друг на друга. Я втянула голову в плечи, но через минуту очевидно довольные схваткой женщины рассмеялись, хозяйка шлёпнула Лею по спине и принялась уносить посуду. Спасшая меня от пищевой комы зерриканка повела в сторону штаба Хранительниц.

— В следующий раз разбей чашку, иначе тебе придётся доедать всё, — посоветовала она. — И бери ту, что без узоров, она дешевле.

— Это как-то уж слишком, — неуверенно ответила я.

— А ты странная, а вроде драться умеешь! Так тебя просто не будут уважать! Ну, или стукни по столу кулаком, — подумав, добавила она. — Может и сработает.

— Попробую, — рассмеялась я. — Расскажи, что там будет.

— Каждый день Мать Ненина выбирает себе дочь, — голос Леи изменился, зазвучал обречённо. — Каждый день Эотэанерле надеется, что она выберет её. Ненина была главой касбы много лет и не оправилась после пыток чародеев.

Улицы заполняла утренняя суета. В сторону рынка тянулись женщины с кувшинами на плечах, мужчины тащили на загривках мешки. Ребятишки прутками гнали отару блеющих овец, жестяные колокольчики дребезжали, овцы пихались и топтались копытами по мыскам сапог. Я примечала руки мужчин — и действительно, у тех, у кого удалось рассмотреть, на больших пальцах мелькали кольца. У большинства такие, как у Иорвета, но встречались и другие. Часовые отворили двери и что-то крикнули Лее.

— Началось! — она помчалась через двор в уже известный мне коридор. Откинула полог, приказала остаться у порога и исчезла в комнате матери Тэи.

Лицом ко мне, освещённые лившимся из окон ярким утренним светом, выстроились шеренгой одиннадцать Хранительниц. Лея пробежала за их спинами в конец. При свете дня я с удовлетворением рассмотрела под правым глазом Рэи чёрный синяк и царапину на распухшем носу, что немного примирило с собственной разбитой и до сих пор саднящей физиономией. Миниатюрная Ненина, на этот раз самостоятельно, медленно переходила от одной зерриканки к другой и вглядывалась в лица.

— Вы не обманете меня, — бормотала она. — Я узнаю мою дочь даже заколдованной!

Она остановилась перед Тэей, провела рукой по её щеке. Тэя закусила губу.

— Нет, не обманете!

Ненина отдёрнула руку и двинулась дальше. Около Рэи, стоявшей предпоследней и на голову возвышавшейся над остальными, она задержалась.

— Я всегда узнаю тебя, доченька, — сказала она. — Когда-нибудь Они вспомнят обо мне и снимут чары, и мы вернёмся домой, втроём, как прежде. Я, ты и… и…

Она вперилась взглядом в пол, шевеля губами. Рэя подхватила её под локоть, выжидающе посмотрела на Тэю. Та горестно кивнула, и зерриканки потянулись вон из комнаты. Тэя задержалась около меня, и мы наблюдали, как Рэя подвела Ненину к креслу, поднесла воды и уселась у ног, раскрыв на коленях книгу. Глаза пожилой женщины сегодня были живыми и лучистыми, и она благосклонно кивнула.

— Иди за мной, — приказала Тэя.

Мы опять очутились в гомоне переулков, и я неслась за Тэей, лавируя между людьми. Она исчезла в боковой арке, и мы вынырнули в тенистом дворе, оглушившем тишиной после уличного гвалта. Моих ноздрей коснулся запах, который я и не мечтала услышать в этом мире.

— Кофе! — воскликнула я и, как бандерлоги на зов Каа, последовала за Тэей в низкую дверь.

Помещение кофейни, как и в доме Хранительниц, опоясывали сидения. На разложенных на белой плитке коврах и подушках устроились те, кому не досталось места у окон. Посередине в изящной каменной чаше бил питьевой фонтанчик. Тэю приветствовал молодой человек с орлиным носом, одетый в длинную до пола белую рубаху, и сопроводил на балкончик в углу. Лицо юноши показалось знакомым, но я никак не могла понять, где я его видела. Полукруглый балкон, возвышавшийся над полом на несколько ступенек, обрамляли окна в заросший внутренний двор. Очевидно, что этот уютный уголок был зарезервирован за Тэей, так как он пустовал, несмотря на то, что народу в кофейне было битком.

— Спасибо, Бади, — Тэя ослепительно улыбнулась ему.

— Всё, что угодно для госпожи и её гостьи, — юноша махнул кудрями в мою сторону и исчез.

— Семья Бади владеет караваном верблюдов и возит кахве с юга. С детства он помогал им, а потом, несмотря на юный возраст, решил осесть и открыл пару лет назад это место, — она склонилась к моему уху: — Далеко пойдёт. Целыми днями он подаёт кахве и знает всё обо всех в этом городе.