Кровь и тени (СИ) - Жанпейсов Марат - Страница 34

Но в момент игры на холме до них донесся невероятно холодный ветер, хотя погода стояла жаркая. С востока приближаются черные тучи, и Амелла знает, что это такое. Клан Штормовых Небес из Домена Хаоса под руководством Иды Окин. Это начало Поветрия, но стоящие дети с любопытством смотрят на грозовые облака, которые движутся слишком быстро.

— Ирай! Ирай! Быстро домой! — зовет мать, и сын послушно сбегает с холма вместе с другими детьми. Для них это просто приближение скорого ливня, но взрослые в деревне с ужасом в глазах смотрят в небо и жарко спорят о дальнейших действиях. И общее настроение передается ребенку, так что теперь воспоминания как будто покрыты слоем слизи из неясной тревоги. Ребенок тогда не понимал, что происходит, но догадывался, что это что-то опасное.

В его жизни наверняка уже были случаи, когда приходили болезни, бандиты или волки, но никакие опасности не могут сравниться с Поветрием. Следом черные небеса пронзает яркая вспышка, которая пугает всех деревенских, а следом небо словно готовится расколоться до горизонта, настолько сильным был грохот грома.

А потом начинается ливень. Но не простой, а из раскаленных искр хаотического пламени. Молнии и гром теперь постоянно разрывают небеса, где сейчас кипит небывалое сражение. Амелла увидеть этого не может, так как Гнисир сидит в темном подвале и с замиранием сердца ждет следующего удара грома. Мудрая Лисица знает, что в этот момент боги борются с Доменом Хаоса, но в этой войне погибнут все до единого. За исключением лишь Ифрата, который не вступал в сражения.

— Не бойся, Ирай, всё будет хорошо. Император нас защитит. Империя Кронврэт — самая сильная во всем мире. И боги нас спасут, — Амелла снова от лица матери прижимает к себе Ирая и пытается успокоить. — Хочешь, расскажу что-нибудь?

— А можно про другие земли?

— Конечно, милый. Вот ты знаешь, что на материке Арген есть еще одна империя. Она называется Гвент-Дей, а столица называется Аль-Фион. Там живет мудрый император-чародей, который, говорят, смог найти секрет долгой жизни. Хотел бы там когда-нибудь побывать?

— Угу, — кивает Ирай, прижимаясь к груди матери. — А что там есть?

— О, много всего прекрасного… — в этот момент пространство снова разрывает удар грома.

Глава 17

Путешествие в воспоминаниях продолжается, и Амелла часто натыкается на глубокие прорехи, из-за чего не может увидеть всю линию истории Гнисира Айтена на этом участке. И причиной тому проклятье, которое наложил Ифрат на всех жителей Арреля.

Раз он не мог забрать их души просто так и уж тем более после окончательной смерти, то сотворил магию, которая всех сделала бессмертными. После смерти люди воскресали, но уже без части души, которую забирал бог игр в качестве платы. И так кусочек за кусочком он получил в свое распоряжение почти всех.

«Однако это стало не спасением, а еще большим отчаянием, ведь люди больше не могли убежать даже от жизни в аду. И с каждой смертью утрачивали воспоминания и эмоции. А без всего этого человек перестает быть собой. Превращается в животное, в голема, в ходячий труп. Странно, что Ирай смог сохранить так много с учетом его смертей», — Гримуар Разума видит в памяти, как маленький мальчик тонет во время переправы через бурную реку, но воскресает на следующий день в объятиях матери.

От прежнего беззаботного ребенка не осталось и следа, Мудрая Лисица смотрит на него через воспоминание, где он в составе колонны беженцев старается достичь столицы империи Кронврэт. Люди были уверены, что там их ждет спасение под защитой армии и богов, но как же они ошибались.

Гнисир держит мать за руку и старается идти пешком, не обращая внимание на усталость. Теперь воспоминание наполнено ужасом перед неизвестностью, из-за чего образ событий подернут мраком со всех сторон. Пока что только мама и друзья из деревни остаются светлыми пятнами в окружающем сумраке, но чем дольше они идут, тем хуже становится.

Даже детям из разговоров взрослых очевидно, что есть риск не сбежать от волны демонов, что движутся со стороны гор Мрака. Они полностью перед ними беззащитны, а боги почему-то бездействуют. Амелла знает историю, поэтому в курсе, что в тот момент несколько богов уже пало в битвах против Двуединства, но обычные люди об этом не догадывались. Для них боги являлись чем-то неуязвимым и абсолютным.

«Да, они совершенно не такие. Никогда такими не были и уже никогда не станут. Все боги на самом деле подобны этим людям со своими чувствами и страхами. Но в отличии от них еще обладали огромными силами, бесконечной жизнью и раздутым эго», — девушка погружена в мысли, наблюдая за разворачивающейся историей.

Бог солнца не мог по-настоящему повлиять на небесное светило, как и богиня луны и звезд на гостей ночного неба. Богиня природы никак не управляла своей сферой, то же касается богов торговли, войн и других взаимоотношений среди людей. Человечество само решило раздать всем богам маски, хотело чувствовать себя в безопасности перед возможными угрозами невероятного масштаба. А боги приняли эту игру и почет, и даже попробовали остановить Поветрие, но были уничтожены, чем доказали тот факт, что не являются настоящими богами.

«Да, надеяться нужно только на себя и товарищей. Гнисир это явно знал», — Амелла уже находится в следующем воспоминании, где безумный пророк стоит под раскидистым дубом. Люди в молитвенном экстазе вопят в небеса с просьбой помочь и спасти, но в ответ получают молчание.

Вот только шестилетний Ирай молчит и просто сидит на земле. Его взор не обращен к темным небесам, откуда помощи не придет. Он смотрит на окружающих людей и словно изучает их подобно ученому.

«Понятно. Он стал таким с детства. Он выжил во время Поветрия ребенком, утратил большую часть души, но все равно продолжал расти. Этот процесс никак не остановить, а вместе с взрослением происходит формирование психики взрослого человека. Подобное детство вырастило настоящее чудовище», — Амелла увидела это еще при первой встрече в библиотеке, когда лишь взглянула на душу Гнисира.

Его душа — это омерзительная бездна, наполненная смертями, кровью и тьмой. Лишь изредка там проскакивают светлые лучи, но по большей части подобное испугает любого. Вероятно, поэтому Ирай сейчас постоянно держит на душе маску самой обыденной. Причем делает это силой самовнушения, а не с помощью древних Наречий или навыков Языковой Системы.

«Как я думала», — Лисица смотрит на то, как пылкая проповедь заканчивается резней, когда появляются демоны Поветрия самой разнообразной формы. Монстры напали неожиданно, терзая тела несчастных людей, многие из которых все равно вернутся после смерти.

— Ирай, бежим, — мать подхватывает Гнисира на руки и стремится убежать от опасности.

Вокруг раздаются крики ужаса и боли, а потом один из демонов что-то выкрикивает на Наречии Хаоса, и кровь людей в жилах буквально вскипает. Область заклятья чуть-чуть коснулась спины матери Гнисира, из-за чего женщина со вскриком падает на землю.

— Ирай, дальше беги сам. Спрячься, я скоро все равно вернусь, — сквозь боль шепчет женщина, внешность которой почему-то в памяти не сохранилась, только исходящий свет. Лишь ладони имеют четкость, и Амелла вглядывается в них. Они грязные и исцарапанные, многие ногти обломаны, а кожа становится очень красной из-за резкого повышения температуры тела.

Мальчик кивает и послушно бежит, заодно помогая какой-то девочке, а потом еще одному ребенку. Даже спасаясь, он продолжает смотреть вокруг без всепоглощающего ужаса. Волнение — да, страх — да, но нет бесконтрольного ужаса.