Почти цивилизованный Восток (СИ) - Лесина Екатерина - Страница 16

- Ты преувеличиваешь.

- Ну или богатые. Очень богатые… такие, которые могут потратить пару тысяч на молоденькую невинную девицу. Не суть. Главное, что… понимаешь, они лишь бы с кем дела иметь не станут.

Бертрам перевел взгляд на стену.

- Да и она… наша мамашка крепко шерифа привечала, да и мэру не забывала поклониться, хотя, конечно, о том никто вроде как не знал.

Эдди замолчал.

- В полицию идти бесполезно? – уточнил Орвуд.

- Ну… скажем так, ты, конечно, сунулся бы, после того, как сестрицу не вернули бы. И тебя бы выслушали. Покивали бы. Учинили бы расследование, которое ничем бы не закончилось.

Выразился Бертрам вполне определенно.

- Но есть и хорошие моменты.

- Хорошие? – Бертрам стиснул кулак так, что костяшки побелели.

- Время. Оно еще есть. Конечно, существует возможность, что она предложит твою сестру конкретному человеку, но… обычно мамаши предпочитают аукцион. А собрать его не так и просто. Никто не бросит дела ради прихоти старой сводни.

- Сколько?

- Дней пять точно, а там… как повезет.

- Найдешь её?

Эдди вздохнул.

- Я заплачу!

- Не в деньгах дело, - Эдди указал на кресло. – Да сядь ты уже. Думать мешаешь. Тут не деньгт. Другое. Я города не знаю. Людей в нем. Я могу сказать чего-то по верхам, но… там у меня были знакомые. И приятели. Я знал, куда пойти и кому задавать вопросы. Здесь же… я попробую, только как бы хуже не вышло.

- Думаешь, есть куда хуже?

- Всегда есть куда хуже.

- И что мне делать?

- Деньги. Когда их надо отдать?

- Сегодня. Из банка уже должны были доставить.

- Отлично… у тебя найдется это… ну… ливрея побольше.

- Зачем?

- Как я понял, здешние господа сами и до ветру не ходят. Так что приоденусь.

Бертрам закрыл лицо рукой.

- Ты… серьезно?

- Чего?

- Боюсь… ты и вправду… да, там, на Западе, может, кто и нанял бы в слуги подобного… уж извини.

- Головореза?

- Точно. А здесь, боюсь, сразу будет видно, что ты вовсе не слуга. Только спугнешь. Но… - некромант хищно оскалился. – У меня есть свои способы. Так что не волнуйся. Деньги – тоже инструмент. Если они не вернут Эву, то…

Пальцы хрустнули.

- Слушай, - в голову Эдди пришла мысль. Не сказать, чтоб такая уж гениальная. – А может, ты своих порасспрошаешь… из этих… великосветских. Намекнешь, мол, тяжкою поездка была, невеста обидела, а потом и вовсе преставилась, и теперь тебе срочно нужна баба на утешение. Только такая, чтоб чистая и невинная… чего?!

- Боюсь… - Бертрам слегка покраснел. – У меня нет того количества приятелей… у меня вовсе нет приятелей.

- Это ты зря.

- Извини. Не думал, что понадобятся. Некромантов не любят, а вот…

Он замолчал.

- Чарли? – догадаться, о чем думает Бертрам, было несложно. Следом пришла мысль, что Милли это не понравится. Милли это совершенно точно не понравится.

- Думаешь… согласится?

Эдди вздохнул.

- Он – да…

А вот сестрица вряд ли.

- Я сам ей расскажу, - тихо произнес Бертрам. – Она умная достойная женщина…

Это оно конечно да, но только когда не собирается отстрелить кому-нибудь башку.

Глава 10 О том, что рано или поздно, но утро случается

Глава 10 О том, что рано илли поздно, но утро случается

Утро.

Ненавижу утро.

Особенно, когда вэот так, неожиданно. Вчера я засиделась, пыусть даже из чистого упрямства. Спать хотелось неимоверно, но я сидела и ждала Чарли.

Сидела.

Ждала.

Ждала и сидела, но потом все-таки заснула, кажется, случилось это далеко заполночь. И вот теперь слышу, как со скрипом раздвигаются шторы, распахивается окно, впуская довольно прохладный воздух, а какая-то сволочь и вовсе сдергивает с меня одеяло.

- Чего надо? – поинтересовалась я, успев зацепиться за край.

- Скоро завтрак, - сказала хмурого вида женщина в темном платье. – Госпожа не любит, когда кто-то опаздывает к завтраку.

В животе заурчало, напомнив, что ужин тут был тоже так себе.

И я зевнула.

Отпустила одеяло и сказала:

- Тогда ладно.

В конце концов, может сегодня, на свежую голову, я проникнусь, что этим местом, что новоявленною родней.

А Чарльз так и не появился.

Или все-таки… спросить? У кого? У этой, что смотрит на меня, как на врага. И не скрывает недовольства.

Ну ничего, я тоже посмотрю.

Вот… в последнее время у меня очень хорошо получалось на людей смотреть. И женщина не выдержала, отвела взгляд, а потом и вовсе словно вспомнила про неотложные дела.

- Мэри вам поможет, - сказала она, удаляясь с какой-то вовсе уж непонятной поспешностью.

Да я и сама справлюсь, но…

Дверь закрылась.

Дверь открылась, пропуская девицу того сумрачного вида, который бывает у людей, категорически жизнью недовольных. Причем в большинстве случаев их недовольство не имеет какой-то определенной причины, точнее их тысячи и со временем они имеют обыкновение лишь умножаться.

И вот теперь девица поджала губы, отчего унылое её лицо стало еще более унылым.

- Можешь идти, - я все же зевнула, как была, во всю ширь. Запоздало вспомнились матушкины наставления, про зевание в обществе и прикрывание рта рукой. – Покажи, куда одежду дели…

Я оглянулась.

Вчера я, конечно, осмотрелась. В спальной. И в гостиной, но так, осторожно, потому как заставлена эта гостиная была множеством всяких бесполезных и еще хрупких с виду вещей.

К спальной примыкала ванная комната, что было хорошо.

И еще одна, почти пустая, если не считать полок и деревянных болванов, которые в портных лавках встречаются. Правда, эти были исполнены с куда большим мастерством. Но…

Так, Милли, ты, кажется, совсем голову потеряла.

- Госпожа велела выкинуть, - скрипучим голосом сказала Мэри, причем, как мне почудилось, с огромным удовольствием.

- Что?

- Госпожа велела выкинуть, - повторила Мэри, глядя мне в глаза. Правда, недолго.

- Так… - я почувствовала, что закипаю. – Выкинуть? Мои вещи?

- Старье.

Может, и не слишком новые, но… но это мои вещи! Какое право имеет эта женщина ими распоряжаться?

Спокойно, Милли.

Дышим глубже. И сдерживаемся. Не хватало еще сжечь тут все на нервах… но вот ведь… слов не хватает! Цензурных.

- Госпожа сказала, что это не годится даже для того, чтобы бедным отдать, - Мэри решительно подошла ко мне. – Госпожа передала вам пару платьев своей дочери. Леди Августа всегда отличалась отменным вкусом, правда, вы для них… крупноваты, но хороший корсет способен все исправить.

- На хрен, - сказала я.

- Что? – Мэри моргнула.

- На хрен, - повторила я. Мало ли, вдруг да глуховата девица, не расслышала. – И корсет в том числе.

- Но…

- Завтрак где будет? – я вдруг успокоилась. А и вправду вещи старые, хотя, конечно… - Нет, погоди, куда выкинули?

- Но…

- Куда? – я постаралась говорить ласково, а еще снова поймала взгляд. – Знаешь?

- Д-да, - девица вдруг побледнела, точнее приобрела тот серый выразительный оттенок, что свидетельствует о сильнейшем душевном потрясении.

- Чудесно. Тогда иди и принеси.

Старые или нет, но это мои вещи. И если кто их может выкинуть, то только я… а стало быть.

- Но… г-госпожа…

- Тогда отведи меня, - разрешила я, чувствуя, как кипит внутри сила. И главное, она просто есть, не рвется наружу диким пламенем. – Это ты можешь?

Могла.

Мы шли. Поникшая, вздрагивающая от любого шороха девица, и я. Я не вздрагивала, но крутила головой, пытаясь понять, насколько мне здесь нравится.

То есть… понять я уже поняла. Ни насколько.

Но сам дом неплох.

Большой. Теплый.

Живой.

И ничего не разваливается, не скрипит, не вздыхает. Обои ярко-зеленые, небось, по последней моде, да еще и в золотую полосочку. Сияют позолотой тяжелые рамы. Поблескивает влажно паркет, натертый до того, что еще немного и отражение увидишь.