И.о. поместного чародея. Книга 2 (СИ) - Заболотская Мария - Страница 78

– Он видел нас! – в голосе его звенела ярость. – Потому и решился на подобное! Выходит, это оказалось важно для него настолько, что он не побоялся нарушить приказ самого князя. Напасть на стражу! Да после такого за него не вступится даже Лига! Ну же, говори, Рено, что все это значит?!..

Хотела бы я знать ответ на его вопрос, но мне не оставалось ничего другого, кроме как покачать головой. Искен выругался, глубоко вздохнул, и пробормотал:

– Я так и думал. Что ж, молчи, раз считаешь, что поступаешь разумно... И без того понятно, что нам нельзя здесь оставаться. Эта крыса явно спешила сообщить кому-то важные новости, и я не буду дожидаться, пока сюда явится Каспар или кто-то из его людей.

– И что же ты собираешься делать? – спросила я, изо всех сил пытаясь сохранить спокойствие. – Вряд ли городские ворота откроются перед тобой после того, как другой чародей напал на стражу...

– Кажется, ты ставила мне в упрек то, что я не умею говорить с простыми людьми? – в голосе Искена зазвучали опасные нотки. – Пришло время поработать над ошибками.

И он направил коня к стражникам. Тот, которого ударил Констан, полулежал на земле. Бровь его была рассечена, а лицо страшно бледно – то ли от силы удара, которым наградил его Констан, всегда славящийся на редкость тяжелой рукой, то ли от дыма, которого стражники наглотались более других. Завидев Искена, стражники приобрели еще более суровый и встревоженный вид, нежели ранее, и принялись переговариваться между собой. За те несколько минут, что прошли после первой беседы с Искеном, симпатии к чародейскому сословию у изгардской стражи явно не прибавилось.

На этот раз аспирант был сама обходительность – на грубые окрики: "Чего надо?" и "Проваливай, колдун, пока не арестовали!" он кротко отвечал, что всего лишь желает оказать помощь капитану, раз уж стал свидетелем столь возмутительного случая. Стражники с сомнением смерили взглядами незваного помощника, однако неохотно согласились, и Искен спешился, вполголоса велев мне даже не думать о побеге.

Я видела, как он подошел к капитану, которому как раз помогали подняться, и завел с ним тихий разговор. Стражник, утирая кровь с лица и пошатываясь, после недолгих раздумий, кивнул, и они с Искеном отошли в сторону. Не успели любопытствующие начать коситься на них, как капитан громко приказал пропустить Искена вместе с его спутниками, и мы въехали в город.

– Ты была права, Рено, – со злым весельем в голосе произнес Искен. – Говорить с простыми людьми чистосердечно и прямо иногда бывает очень полезно.

– Что ты сказал капитану? – мрачно спросила я.

– Ничего кроме правды, – охотно отозвался аспирант. – Я объяснил, что гнусный чародей, ударивший его – мой давний враг, как оно водится обычно между нами, мерзкими колдунами. И если меня пропустят в город, я не упущу возможности с ним посчитаться. Ну и прибавил к своим словам полный кошелек – мне показалось, что такой вид вежливости простые люди должны весьма высоко ценить. Теперь пусть уж мессир Каспар поломает голову, где тебя искать – столица не так уж тесна.

– Горе мне, – простонал магистр Леопольд, пришпоривая Гонория. – Сейчас вы затащите нас в какую-то дыру посреди трущоб, где обитают одни головорезы...

– Не пытайтесь убедить меня, мессир, что будете чувствовать себя там чужеродно, – ответил Искен преувеличенно вежливо, и Леопольд утих, безошибочно угадав наступление тех времен, когда следует держаться крайне незаметно.

Аспирант хорошо знал город, несмотря на то, что Изгард не был его родиной – древнее поместье Виссноков располагалось где-то на севере княжества, откуда в столицу прибывали кузены и кузины Искена, неизменно становившиеся гордостью Академии. Клан Виссноков был весьма многочисленным, и славился редким консерватизмом взглядов, что было неудивительно – родовитые маги всегда ценили порядок, при котором их значимость никем не оспаривалась. Я догадывалась, что в Изгарде найдется немало домов, двери которых распахнутся перед наследником знатного рода в любое время дня или ночи, но все произошедшее за последнее время указывало на то, что молодой чародей не желает посвящать своих родичей в ту часть своих дел, что связана со мной. И вряд ли подобная скрытность легко давалась Искену, всегда ставившему интересы семьи превыше всего.

Я пыталась запомнить переулки, по которым мы плутали, но город всегда был для меня чуждым миром, где я теряла добрую долю своей наблюдательности. Сейчас же, когда я тряслась в ознобе, мне и подавно не удалось бы сообразить, куда направляется Искен. Слышался перезвон колоколов – возможно, рядом располагался храм или монастырь; улица, по которой мы ехали, была узка и грязна, дома вкривь и вкось лепились вдоль глубокого оврага, куда вся округа, по-видимому, сбрасывала мусор. Кривые голые деревья, цеплявшиеся корнями за глинистую почву, были густо усеяны вороньими гнездами, и карканье пернатых обитателей этой части города, копавшихся в отбросах, смешивалось с завыванием ветра. У самого обрыва располагалось строение, частично опирающееся на сваи. Вывеска указывала на то, что это трактир, а внешний вид постройки – на то, что публика здешняя весьма непритязательна. Подобных заведений в Изгарде имелось несчетное множество, и ничего, сверх того, что мы прибыли в самую старую и грязную часть столицы, я узнать не смогла. "Разбойничий притон, – скривилась я, оглядывая подворье и прилегающие к нему строения. – Если Искен заплатит хозяину хотя бы пару золотых, меня запрут в какой-нибудь комнатушке, не задавая лишних вопросов. А если его задержат в городе какие-то дела и трактирщику покажется, что клиент был недостаточно щедр, мне и вовсе конец".

Когда аспирант помогал мне спешиться, отчаянная мысль пришла мне в голову.

– Искен, – прошептала я горячо и сбивчиво. – Ты поклялся, что исполнишь три моих желания. Ты не можешь не сдержать свое слово, я знаю!..

– Третье желание, стало быть? – Искен, точно обжегшись, отдернул от меня руки, и мне тут же пришлось искать другую опору – ноги меня почти не держали. – Ну что ж, это твое право, дорогая. Приказывай мне, чтобы я тебя отпустил, и проваливай. Вот только далеко ли ты уйдешь, хотел бы я знать?.. Ты едва стоишь на ногах! Впрочем, какое мне до этого дело? Уходи и избавь меня, наконец, от целого вороха проблем, которые я сам не знаю, как решить. Если ты свалишься в этот овраг и сломаешь шею на радость здешнему воронью, мне не придется думать, где тебя спрятать, и как солгать тем господам, перед которыми я держу отчет.

Я видела, что озлобленное замешательство Искена неподдельно, он действительно чувствовал себя загнанным в угол, и поступал вовсе не так, как советовал ему голос разума – воистину мучительное испытание для человека подобного склада характера.

– Вини только себя, – прошипела я, поняв, что Искен прав – мне не пройти больше ста шагов. – На что ты надеялся, затеяв эту игру?

– На то, что мои подозрения не оправдаются! – в такой же запальчивости ответил мне он. – Можешь мне не верить, но я был рад тебя вновь встретить. Да вот только пришлось разочароваться и в тебе, и...

И вновь я угадала то, что он не договорил. Искен, не сумев поступить рассудительно, нарушал свой же главный принцип.

– Проклятое третье желание! – пробормотала я. – Так и знала, что оно окажется никуда не годным. Ладно уж, истрачу его на доброе дело. Магистр Леопольд...

Искен презрительно отмахнулся:

– Не трать свое желание на такую ерунду, Рено. Если мессир Леопольд и в дальнейшем будет демонстрировать такое похвальное равнодушие к моим делам – пусть остается в доме Аршамбо. Ты бы не бросила его сегодня ночью, представляй он какую-то важность для Каспара. Помогать я ему, конечно, не собираюсь, но верю, что изворотливости у него достанет на то, чтобы продержаться пару недель – а это, возможно, избавит меня от необходимости читать лекции вместо Аршамбо...

– Что я слышу?! – всполошился магистр Леопольд. – Вы судите поспешно, юноша! С чего вы взяли, что я честен и не имею коварных умыслов? Не принижайте меня, я ничем не лучше этой девицы, и раз уж вы собираетесь прятать ее, то спрячьте и меня! Мне сразу пришелся по душе этот трактир, я не собираюсь сбегать, но если вам угодно – можете меня даже запереть, перед тем условившись с хозяином насчет моего пропитания... Заточите меня в винный погреб, в конце концов! Я настаиваю!