Гросс (СИ) - Оченков Иван Валерьевич - Страница 41

Свободных рук взять сейчас было неоткуда. Все окрестные жители сами занимались ровно тем же — старались совладать со свалившейся напастью, каждый в своем доме. Так что рассчитывать можно только на воспитанников, число которых за последнее время сильно увеличилось. Уж больно много сирот появилось во время боевых действий.

Прошлым летом, сразу после внезапного нападения японцев, их приют эвакуировали в Пхеньян. В небе в те горячие дни творилась полная неразбериха, поэтому отправлять детей воздушным транспортом никто не рискнул. А по железной дороге несчастных две с половиной сотни верст пришлось добираться почти двое суток. Взятые в дорогу припасы быстро кончились, топлива для паровозов не хватало, а под конец их едва не разбомбили. Так что последние километры пути пришлось идти пешком по шпалам.

Там их, наконец, приписали к одному из госпиталей, и стало немного полегче. Старшие дети помогали медицинскому персоналу, для самых маленьких организовали что-то вроде яслей. Что пришлось за это время пережить отцу Василию и вверенным его попечению воспитанникам, знали только Господь Бог и они сами. Налеты авиации и обстрелы диверсантов. Недостаток всего самого необходимого, включая продовольствие и медикаменты.

Но они справились, а когда наступил долгожданный мир, отправились назад. Как ни странно, здания их приюта сильно не пострадали. Японцы до них не дошли, а вынужденные бежать местные не успели разграбить оставшееся без присмотра добро. К тому же и русские и корейские военные безжалостно пресекали мародёрство.

Перед возвращением с отцом Василием встретился митрополит Сеульский и всея Кореи Зосима и объявил, что теперь он станет новым директором приюта, а также здешним благочинным.

— Пока иные, презрев священство и святые обеты, оставили свою паству, ты, сыне, долг свой до конца исполнил. И чад сберег, и страждущих в госпитале окормлял, — пояснил свое решение глава местной церкви. — Тебе эту ношу и далее нести. Благословляю!

В общем, все только начало налаживаться и тут же пошло прахом. Хуже всего было то, что ураган не оставил камня на камне от кухни и приютской столовой. Чем, как и где кормить сегодня детей, иеромонах просто не имел представления.

Земля вокруг, несмотря на буреломы и лужи, оставленные штормом, сияла весенней чистотой, свежестью, цвела и зеленела. Больше всего он благодарил Господа за то, что из воспитанников никто не пострадал. А значит, худшего не случилось. Остальное можно исправить.

— Ума не приложу, что и делать, — тяжко вздохнул священник, глядя на окружающую его разруху.

— Помощи просить надо, — устало ответила ставшая в последнее время его правой рукой Ефимия. — Мир не без добрых людей, помогут.

— Так-то оно так, — покачал головой собеседник и, повинуясь внезапному наитию, поднял голову вверх.

На безоблачном, как это часто бывает после ужасной непогоды, небе показалась быстро снижающаяся черная точка.

— Что это? — удивилась Фимка.

— Корвет, — сразу же понял отец Василий, и в голосе его появилось беспокойство. — Кто его знает, какая нелегкая сюда несет. Укрыть бы детишек от греха…

Вскоре стало понятно, что многоопытный батюшка не ошибся и к ним действительно приближается небольшой военный корабль. Такое зрелище нельзя было назвать редким, но сегодня неизвестный корвет за какой-то своей надобностью спустился необычно низко, а потом и вовсе приземлился неподалеку от приюта. А еще через минуту из него вышли люди в летной форме и направились к недоумевающим аборигенам.

— Да это же Витька! — ахнула девушка.

— Верно, — подтвердил священник, — ишь ты, как вырос! А вот кто с ним, не разберу…

— Так Мартемьян же!

— Здравствуйте, — широко улыбнулся Март, узнав старых знакомых.

— Благословите, батюшка! — добавил сияющий как новенький медный пятак Ким.

После этого отец Василий их обнял, а засмущавшаяся Фимка протянула приятелям руку, которую они оба деликатно пожали. Затем последовали охи и ахи, неизбежные в таких случаях расспросы о делах и здоровье, после чего аборигенам представили остальных членов экипажа.

— Это мой крестный. Дядька Игнат. Ну, вы помните, он мне частенько писал.

— Отчего же не помнить, это ведь он тебя сюда совсем еще мальцом привез.

— Ваша правда, батюшка. Только вы тогда помоложе были.

— А вот ты, братец, почти не изменился. А, пожалуй, и помолодел.

— А это наш стажер, Николай. Он очень хотел посмотреть, где мы выросли.

— Посмотреть-то можно, только мало что осталось, все проклятый ураган посносил!

Наконец дошла очередь до Татьяны.

— Это моя невеста, — представил ее Ким.

— Как? — едва слышно ахнула Ефимия, но ее к счастью никто этого расслышал.

— Красавица! — похвалил выбор воспитанника отец Василий. — Скоро ли свадьба?

— Скоро, — зарделись потенциальные молодожены.

— А ты, Мартемьян, не сподобился еще? — перевел взгляд на капитана «Ночной Птицы» священник.

— Грешен, батюшка, — развел руками Колычев. — Только она прилететь не смогла. Так что познакомлю вас в другой раз.

— И слава Богу, что у вас все хорошо.

— А вы-то как?

— По-разному, — не стал лукавить благочинный. — Но милостью Божией до сих пор все благополучно было, так что и дальше думаю, он нас не оставит.

— Может, помочь чем?

— Коли есть время да желание, так пособите, — не стал отказываться отец Василий.

— Хорошо! Тогда показывайте, с чего начинать.

— Чего тут показывать, — буркнул Вахрамеев. — Перво-наперво надо завалы разобрать, да электрику наладить. Вон провода пообрывало…

— Хорошо. Тогда ты со своими орлами берись за завалы, а мы попробуем с проводами разобраться.

— И это, — добавил старый абордажник. — Пошли кого-нито за продуктами в Чемульпо.

— Хорошо, сейчас прикажу Хаджиеву с Татьяной…

— Пусть лучше с Витькой летят. Он хоть тутошний, а в Ибрагимке местные сразу японца признают. Точно греха не оберемся.

— Пожалуй, ты прав.

Через пару минут двигатели «Ночной Птицы» загудели, после чего воздушный корабль поднялся в небо и, сопровождаемый восторженными криками воспитанников приюта, направился в сторону порта.

Тем временем оставшиеся члены команды принялись за работу. Быстро разобрав крышу, они проверили и где надо поправили балки со стропилами, затем очистили территорию от строительного мусора, сложив все в кучи. Пока они разбирались с крышей, Март вместе с Хаджиевым занимались проводкой. Натянули упавшие провода, устранили и заизолировали обрывы. Так что к обеду свет в приюте был.

Николаю, помня о его высоком происхождении и полном отсутствии трудовых навыков, поручили помогать Ефимии на кухне. Глядя на молодого и явно происходящего из аристократов курсанта, девушка поначалу дичилась, но ровно до того момента, пока цесаревич не попытался наколоть для растопки лучину.

— Господи, да ты же так без руки останешься! — схватилась за голову Фимка и решительно отобрала у стажера топор. — Дай сюда!

— Простите, — смутился молодой человек. — Прежде мне не приходилось орудовать таким инструментом.

— Оно и видно, — пробурчала девушка, ловко строгая почти одинаковые палочки. — Наноси пока дров. Только старайся хвойные не брать, от них дыма много. Выбирай березовые или из дуба…

— Хорошо… только чем они отличаются?

— Понятно. Колодец-то хоть знаешь, как выглядит?

— В общих чертах.

— Тогда бери ведра и носи воду!

К счастью, преподававший наследнику престола физику и механику адъюнкт-профессор Стебловский дело свое знал, и как работает противовес на колодезном «журавле» Коля все-таки сообразил, ухитрившись не упасть при этом в воду. Так что с обязанностями кухонного рабочего он хоть и не сразу, но справился.

Обед для рабочего человека, как, впрочем, и для солдата — дело святое. Детишек тоже кормить надо, и к полудню жидкий суп и пустая каша оказались готовы. Экипаж «Ночной Птицы», говоря по совести, к такому харчу не привык, однако, будучи людьми бывалыми и тертыми, возражать не стали. Воспитанники же и вовсе перебирать не привыкли и с вожделением принюхивались к доносящимся с кухни запахам.