Гросс (СИ) - Оченков Иван Валерьевич - Страница 37

— То есть, ты хочешь сказать, что ничего не знаешь?!

— Абсолютно.

— Нет, это даже как-то…

— Дорогая, может быть, ты все-таки скажешь, в чем дело?

— Ах вот значит как? Впрочем, ничего иного я от тебя и не ждала. Ну, хорошо-хорошо, я буду играть по твоим правилам. В конце концов, кто я? Всего лишь слабая женщина…

— Женя!!! — начал терять терпение царь.

— Что? Ты кричишь на меня? Мало того, что я разлучена с нашим единственным сыном и наследником, так еще и ты…

— Господи, дай мне сил! Ну что, по-твоему, не так с нашим сыном?

— Да все не так! Буквально все!

— Изволь объясниться!

— Он уже две недели не показывается дома. Отказывается со мной встречаться, принимать небольшие посылки со сладостями и выпечкой, которые я ему посылаю. Под смешным предлогом, что, видите ли, не положено. Больше того, он не приехал даже на Пасху…

— Погоди-погоди, — прервал стенания император. — Ты, что же, и впрямь ему пирожные отсылаешь, словно маленькому? Рассмешила, матушка, до слез… Он теперь пилот-стажер! Кстати, как ты и просила, к слову. Так чего же ты от меня теперь хочешь? Все стало по слову твоему… Вот вечно с вами, женщинами, так…

— Прекрати. Мне стало известно, что Николай несет вахты, занимается лично работой механика! Но ведь он пилот!

— Рейдеры, что с них взять… — пожал плечами царь. — Народа мало, в аврал все работают, включая капитана. Который, к слову, гросс, миллионер и сенатор…

Было очевидно, что и от бдительного ока государя не ускользнули подробности недавних событий.

— Но что же делать?

— А ничего. После того, как было принято решение о стажировке на борту «Ночной Птицы», я вызвал Колычева, и мы с ним в подробностях обговорили правила прохождения службы Николаем. И права, и обязанности его командира. Так что теперь или наш сын сам прекратит этот водевиль, или пройдет все честно, как всякий прочий курсант. От начала и до конца. Что, как я думаю, не так уж и плохо. Предок наш — Петр Великий — не чурался учиться и своими руками трудиться у станка. Не зазорно и Николаю будет освоить азы летного мастерства.

— Но… Он еще и не желает видеть принцессу Елену-Августу…

— Ничего, она подождет, не переломится… Не велика птица… Бог терпел и нам велел, а уж этой кандидатке в невесты и подавно… Все. Разговор окончен. А теперь, будь любезна, выйди. Мне надо еще поработать.

Оставшись один, государь с некоторым недоумением посмотрел на скопившиеся на его столе бумаги. Рабочий настрой был начисто уничтожен, и с этим нужно было что-то делать.

— Нифонтов! — негромко позвал он, и через секунду рядом с императором материализовался тафельдеккер. [1] — Кажется, скоро Адмиральский час?

— Прикажете коньяку? — правильно понял монарха старый слуга.

— Нет, братец, — вздохнул самодержец всероссийский. — Тут без водки, пожалуй, не обойтись!

[1] Тафельдеккер — придворный служитель в обязанности которого входила сервировка стола и заведование столовыми приборами.

Глава 21

С появлением новых людей в экипаже «Ночной Птицы» наконец-то появилась возможность почти штатно распределить задачи и сформировать расписание вахт. Пригожин занял место бортрадиста, Богомаз получил под начало десантный отсек, матросский кубрик, а заодно занял должность вахтенного начальника.

Белов с Шишкиным и Ларкин с Кимом стали стрелками на появившемся, наконец, штатном вооружении их маленького корабля. Позаимствованные на опытном производстве четыре спаренные установки автоматических 23мм орудий обеспечивали круговую оборону от любого бота или истребителя. Конечно, против корвета или чего-то крупнее это было явно недостаточно, но «Ночная Птица» для воздушных баталий и не предназначалась.

Вообще, получившие задание конструкторы кинулись разрабатывать самые причудливые проекты вооружения, включая установку 57мм, 76мм и даже более крупных палубных орудий, но заказчик не оценил их креативности. Полноценного артиллерийского корабля все равно не получалось, а вот проблемы с быстрым переходом в подводное положение становились непреодолимыми.

Управление осталось без изменений. Основной, он же воздушный, пост располагался в немного выступающей из корпуса рубке, резервный — внутри. Последним, впрочем, пользовались только во время погружения.

В отличие от просторных рубок фрегатов и корветов, рабочее место пилотов на «Ночной Птице» было довольно аскетичным и тесным. Два кресла: левое традиционно для командира, то есть Марта, второе для его бессменного «правака» [1] — Тани. Чуть сзади, практически впритык к люку, откидное сиденье. Судя по всему, изначально оно предназначалось для штурмана, но в последнее время использовалась стажерами. Сначала Александрой, а теперь Николаем. При необходимости они менялись местами с одним из пилотов.

Остальные члены экипажа располагались внутри. Отдельные посты были только у стармеха и радиста. Остальные располагались по способности.

На все про все — тридцать метров от носа до кормы и три с половиной метра ширины корпуса. Не так уж и мало, если подумать… Впрочем, «Ночная Птица» и не предназначалась для долгих «автономок». Пришли, сделали дело, ушли и на базу. Так что особого комфорта и не предполагалось изначально.

— Что там с метеосводкой по маршруту? — не оборачиваясь, спросил Март у стажера. — Какой нам дают эшелон?

— Низкая кромка двести саженей, видимость две тысячи, — тут же доложил внимательно следивший за приборами Николай.

— Принято. Но мы ждать у неба погоды не станем, просто поднимемся на четыре тысячи и алга.

— Командир, — подала голос Калашникова, — на три часа и на девять — два корвета ВВФ. Идут на дистанции в пять миль параллельным курсом с нами.

Колычев бросил взгляд на блистер. Вдалеке черными черточками по обеим сторонам от «Ночной Птицы» и в самом деле висели два корабля. Негласное и неофициальное охранение. Вроде как никто никого не контролирует, но и бдительности не теряет. Напоминание, что и на формально полную самостоятельность есть свои методы…

— Хм, ну что, будем считать это приветом от твоего отца, Коля. Давай, бери управление на себя. Пора тебе становиться настоящим пилотом, — Март освободил свое рабочее место для стажера, а сам отошел назад, ощутив себя этаким зрителем в театральной ложе. — Рокировочка…

— Младший пилот Романов взял управление! — не без волнения в голосе немного громче, чем необходимо, проговорил в КПУ[2] практикант.

— Николай, ты главное учти. Штурвалом надо управлять не от плеча и даже не от локтя. Аккуратненько, запястьем или даже пальцами одними подправил, и все отлично. Скорость у нас большая, машина слушается руля, так что резкие, широкие движения — от лукавого.

Долгие полеты по маршруту — дело по большей части скучное. Работает автопилот, разве что иногда надо проверить курс и откорректировать скорость с учетом ветровой обстановки и прочих метеоусловий. В этом плане воздушный корабль — замечательная штука. Здесь найдется место и для отдыха, и для дел. Так что пока стажер и Татьяна заняты учебной практикой, Март, убедившись, что все в порядке, с полным на то правом покинул рубку и решил навестить Кима, засевшего у себя в оружейке и что-то там упорно мастерившего.

«Главное, чтобы руки и голова были заняты, а то парень сам не свой эти дни».

— Чем занимаешься?

— Да вот, хочу ДТК[3] до ума довести. Ствол при стрельбе очередью немного уводит. И вспышка очень яркая — демаскирует.

— Ну, если так, то лучше ПББС[4] сделать нормальный.

— Глушитель? Да толку от них? Патроны надо дозвуковые и прогорают быстро.

— Не скажи. Если нет задачи совсем уж тихое оружие делать, а просто заметно снизить шум и убрать вспышку, то вполне можно сделать. Еще можно «банку»[5] собрать.

— А это что за зверь?

— Тот же дульный тормоз-компенсатор, но еще и пламегаситель. Его закрытым надо делать. Внешне он будет похож на глушитель, но попроще.