Гросс (СИ) - Оченков Иван Валерьевич - Страница 27

— Что за срочность? — без предисловий поинтересовался он.

— Есть кое-какие новости, — отозвался Март. — Надо бы их обсудить и выработать план действий.

— Вот как? Ну, рассказывай.

— Если коротко, один прикормленный чиновник из аппарата Сената выяснил, что вы в самом скором времени получите назначение на Дальний Восток и приказ немедленно вылетать. В общем, все, как мы предполагали, но гораздо быстрее.

— Ты ничего не путаешь? — удивился адмирал. — Обычно такие назначения проходят через штаб и согласуются не одну неделю.

— Вот это его и удивило, а потому он сразу же помчался ко мне.

— А можно узнать, кто этот благородный господин, в смысле «прикормленный чиновник»? — вкрадчивым голосом спросил Бенчик и, видя недоумение в глазах собеседников, пояснил. — А что такого, я тоже могу дать ему покушать!

— Давайте о деле, — одернул его Зимин. — Чем это может нам грозить более или менее ясно. Вопрос, что мы можем предпринять в ответ?

— Я так понимаю, кое-кто очень сильно хочет избежать проверки, — пожал плечами адвокат. — Стало быть, ее надо провести как можно более тщательно…

— Если Владимир Васильевич покинет Петербург, это будет не просто.

— Время еще есть, — заметил адмирал. — Можно попытаться отменить назначение.

— Как?

— Пока не знаю, но я могу поговорить с Колчаком и Сикорским…

— Вот же пропасть, — покачал головой Беньямин. — Говорить с гроссами лучше Марту, но он слишком молод. А вы, кэп, при вполне почтенном возрасте ни разу не гросс! Куда ни кинь, везде клин…

— Может, обратиться к государю? — предложил Март.

— Пока, я полагаю, не стоит…

— А знаете что! — внезапно воскликнул адвокат. — Давайте не будем делать ничего!

— В каком смысле?

— В прямом. Пусть эти поцы думают, что победили.

— Но как быть с проверкой?

— Ревизионная комиссия уже создана? Нет? Вот и хорошо. Лучше обратиться к независимой аудиторской компании с хорошей репутацией и заказать проверку ей. Это, конечно, займет чуточку больше времени и будет стоить немножечко денег, но и накапать на мозги сторонним людям у ваших шлимазлов уже не получится!

— А в этом что-то есть! — задумался Март.

— Так, а я вам за что!

— Положим, что так. Однако у Полякова большие связи. Кто знает, не найдется ли у него рычагов давления и в этом случае?

— Я вас умоляю! Те, у кого много денег и власти, как правило, имеют таких же влиятельных врагов. Почему бы им не поработать друг против друга?

— Решено. Это позволит нам выиграть время, а это сейчас главное.

— Вы таки думаете, что оно работает на нас?

— Да.

— Тогда и беспокоиться нечего. И если вы не против, я немедля начну поиск подходящей аудиторской фирмы. То есть, я примерно знаю, к кому обратиться, но, сами понимаете: семь раз отмерь и все такое!

— Хорошо, — кивнул Зимин. — С этим вопросом пока все. Что дальше?

— Остальное идет по плану.

— Я смотрю, цесаревич уже почти освоился?

— Можно и так сказать. Хотя, конечно, дядька Игнат немножко ввел его в шок…

— Он что, не знает?!

— Пока нет.

— Я сильно извиняюсь, — подозрительно посмотрел на компаньонов Бенчик. — А за какого цесаревича вы сейчас говорите?

— За Николая Александровича. Прости, забыл тебе сказать, что он будет проходить практику на «Ночной Птице».

— Что? Вы всего лишь получили доступ к телу будущего царя и запамятовали этим поделиться, как если это пустяк!!!

— В самом деле, неловко получилось.

— Неловко?! Нет, я с вас… погодите, так это его я…

— Похлопал по плечу? Да, его!

— Мама, роди меня обратно…, надеюсь, он не знает анекдот про льва?

— Если и нет, то Витька скоро расскажет.

— Лучше не надо!

— Да ладно вам, — счел нужным вступиться за нового члена экипажа Март. — Коля, если не обращать внимания на его происхождение, отличный парень…

— Конечно-конечно. Это вы — большие господа и можете не обращать внимания. Подумаешь, наследник престола! А бедному еврею потом всю жизнь придется махать кайлом за оскорбление величества. Чудная перспективка!

Глава 14

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Ничто так не греет мужское эго, как лежащий на ладони пистолет, револьвер или любое другое оружие. Глаз невольно любуется брутальными формами, руки привыкают к тяжести, а разыгравшаяся фантазия заставляет учащенно биться сердце! Все по заветам еще не родившегося классика: «Мне бы саблю да коня, да на линию огня…»

Колычев в этом смысле не был исключением и при посещении входящих в ОЗК оружейных предприятий никогда не отказывал себе в удовольствии пострелять из громыхающих железок, будь то немного доработанный напильником стандартный армейский револьвер или новейший пистолет-пулемет системы Кима-Коровина.

— Как дела с конкурсом? — спросил он у почтительно ожидавшего его Сергея Александровича.

— Нельзя сказать, чтобы плохо, но и не так хорошо, как хотелось бы, — дипломатично ответил Коровин.

— Какие-то проблемы?

— Понимаешь, Март, — вмешался помалкивавший до сих пор Витька. — Руководит конкурсом ни кто иной, как генерал Федоров!

— И что не так с Владимиром Федоровичем? — удивился Колычев. — Я говорил с ним, и он проявил большой интерес к нашей конструкции.

— И что с того? — возбужденно взмахнул руками Ким. — Ведь наши главные конкуренты сплошь его ученики!

— Что, все?

— Конечно! И Дегтярев, и Токарев, и Симонов!

— Это, действительно, так, — подтвердил Коровин. — Кроме того, все они работают на императорских оружейных заводах, а представители промышленности всегда стоят за своих. Ну и возможность быстро устранять возникшие во время испытаний проблемы нельзя сбрасывать со счетов.

— А у нас были такие проблемы?

— Случались, — развел руками конструктор. — Хотя и существенно меньше, чем у других. На первых этапах это очень сильно сыграло нам на руку. Убедившись в надежности ППКК, военные эксперты поначалу и слышать не хотели о других претендентах, но постепенно и остальные образцы довели до ума, а суждения испытателей лишились максимализма.

— Думаете, на них надавили?

— Увы, это обычная практика в делах такого рода! Так что будьте готовы, что наш автомат похвалят за оригинальность конструкции, наградят малой Михайловской премией, но этим и ограничатся.

— Интересно, а что будет, если на полигоне появится цесаревич и опробует новинки?

— Вы серьезно?

— Ну а почему нет? У нас в числе прочих дисциплин и стрелковая подготовка значится.

— Даже не знаю, что вам сказать, Мартемьян Андреевич. С одной стороны, наследник престола не эксперт, и его мнение в этом вопросе мало что значит. С другой, его непременно внесут в протокол, и игнорировать его будет невозможно!

— Решено. Узнайте, когда ближайшие испытания, а я подумаю, как это можно будет устроить.

— Вы становитесь настоящим царедворцем…

— С волками жить, — развел руками Колычев.

Обратно они некоторое время ехали молча. Март был занят дорогой, а Витька вообще, казалось, выпал из реальности и витал где-то в облаках.

— Что-то случилось? — обратил внимание на его отстраненный вид друг.

— Да так, задумался.

— О чем?

— Ни о чем!

— Колись, грешник!

— Ладно. Только обещай не смеяться!

— Зуб даю!

— Я серьезно!

— Ну хорошо, обещаю, не буду!

— Понимаешь, я просто тут подумал…, если получу премию, я свою часть перечислю нашему приюту. Вот!

Договорив, Виктор подозрительно уставился на приятеля, пытаясь понять, не смеется ли он над его мечтами о такой престижной награде как Михайловская премия? Однако Март в это время думал совсем о другом. Проведя в богоугодном заведении лишь несколько первых дней после попадания, он не сохранил о нем особых воспоминаний. Из хорошего в его памяти остались лишь Фимка, да помогший им отец Василий, а из плохого обокравший его коллежский асессор и, как выяснилось, азартный игрок Пантелей Митрофанович Воронин.