Гросс (СИ) - Оченков Иван Валерьевич - Страница 27

— Что за срочность? — без предисловий поинтересовался он.

— Есть кое-какие новости, — отозвался Март. — Надо бы их обсудить и выработать план действий.

— Вот как? Ну, рассказывай.

— Если коротко, один прикормленный чиновник из аппарата Сената выяснил, что вы в самом скором времени получите назначение на Дальний Восток и приказ немедленно вылетать. В общем, все, как мы предполагали, но гораздо быстрее.

— Ты ничего не путаешь? — удивился адмирал. — Обычно такие назначения проходят через штаб и согласуются не одну неделю.

— Вот это его и удивило, а потому он сразу же помчался ко мне.

— А можно узнать, кто этот благородный господин, в смысле «прикормленный чиновник»? — вкрадчивым голосом спросил Бенчик и, видя недоумение в глазах собеседников, пояснил. — А что такого, я тоже могу дать ему покушать!

— Давайте о деле, — одернул его Зимин. — Чем это может нам грозить более или менее ясно. Вопрос, что мы можем предпринять в ответ?

— Я так понимаю, кое-кто очень сильно хочет избежать проверки, — пожал плечами адвокат. — Стало быть, ее надо провести как можно более тщательно…

— Если Владимир Васильевич покинет Петербург, это будет не просто.

— Время еще есть, — заметил адмирал. — Можно попытаться отменить назначение.

— Как?

— Пока не знаю, но я могу поговорить с Колчаком и Сикорским…

— Вот же пропасть, — покачал головой Беньямин. — Говорить с гроссами лучше Марту, но он слишком молод. А вы, кэп, при вполне почтенном возрасте ни разу не гросс! Куда ни кинь, везде клин…

— Может, обратиться к государю? — предложил Март.

— Пока, я полагаю, не стоит…

— А знаете что! — внезапно воскликнул адвокат. — Давайте не будем делать ничего!

— В каком смысле?

— В прямом. Пусть эти поцы думают, что победили.

— Но как быть с проверкой?

— Ревизионная комиссия уже создана? Нет? Вот и хорошо. Лучше обратиться к независимой аудиторской компании с хорошей репутацией и заказать проверку ей. Это, конечно, займет чуточку больше времени и будет стоить немножечко денег, но и накапать на мозги сторонним людям у ваших шлимазлов уже не получится!

— А в этом что-то есть! — задумался Март.

— Так, а я вам за что!

— Положим, что так. Однако у Полякова большие связи. Кто знает, не найдется ли у него рычагов давления и в этом случае?

— Я вас умоляю! Те, у кого много денег и власти, как правило, имеют таких же влиятельных врагов. Почему бы им не поработать друг против друга?

— Решено. Это позволит нам выиграть время, а это сейчас главное.

— Вы таки думаете, что оно работает на нас?

— Да.

— Тогда и беспокоиться нечего. И если вы не против, я немедля начну поиск подходящей аудиторской фирмы. То есть, я примерно знаю, к кому обратиться, но, сами понимаете: семь раз отмерь и все такое!

— Хорошо, — кивнул Зимин. — С этим вопросом пока все. Что дальше?

— Остальное идет по плану.

— Я смотрю, цесаревич уже почти освоился?

— Можно и так сказать. Хотя, конечно, дядька Игнат немножко ввел его в шок…

— Он что, не знает?!

— Пока нет.

— Я сильно извиняюсь, — подозрительно посмотрел на компаньонов Бенчик. — А за какого цесаревича вы сейчас говорите?

— За Николая Александровича. Прости, забыл тебе сказать, что он будет проходить практику на «Ночной Птице».

— Что? Вы всего лишь получили доступ к телу будущего царя и запамятовали этим поделиться, как если это пустяк!!!

— В самом деле, неловко получилось.

— Неловко?! Нет, я с вас… погодите, так это его я…

— Похлопал по плечу? Да, его!

— Мама, роди меня обратно…, надеюсь, он не знает анекдот про льва?

— Если и нет, то Витька скоро расскажет.

— Лучше не надо!

— Да ладно вам, — счел нужным вступиться за нового члена экипажа Март. — Коля, если не обращать внимания на его происхождение, отличный парень…

— Конечно-конечно. Это вы — большие господа и можете не обращать внимания. Подумаешь, наследник престола! А бедному еврею потом всю жизнь придется махать кайлом за оскорбление величества. Чудная перспективка!

Глава 14

Ничто так не греет мужское эго, как лежащий на ладони пистолет, револьвер или любое другое оружие. Глаз невольно любуется брутальными формами, руки привыкают к тяжести, а разыгравшаяся фантазия заставляет учащенно биться сердце! Все по заветам еще не родившегося классика: «Мне бы саблю да коня, да на линию огня…»

Колычев в этом смысле не был исключением и при посещении входящих в ОЗК оружейных предприятий никогда не отказывал себе в удовольствии пострелять из громыхающих железок, будь то немного доработанный напильником стандартный армейский револьвер или новейший пистолет-пулемет системы Кима-Коровина.

— Как дела с конкурсом? — спросил он у почтительно ожидавшего его Сергея Александровича.

— Нельзя сказать, чтобы плохо, но и не так хорошо, как хотелось бы, — дипломатично ответил Коровин.

— Какие-то проблемы?

— Понимаешь, Март, — вмешался помалкивавший до сих пор Витька. — Руководит конкурсом ни кто иной, как генерал Федоров!

— И что не так с Владимиром Федоровичем? — удивился Колычев. — Я говорил с ним, и он проявил большой интерес к нашей конструкции.

— И что с того? — возбужденно взмахнул руками Ким. — Ведь наши главные конкуренты сплошь его ученики!

— Что, все?

— Конечно! И Дегтярев, и Токарев, и Симонов!

— Это, действительно, так, — подтвердил Коровин. — Кроме того, все они работают на императорских оружейных заводах, а представители промышленности всегда стоят за своих. Ну и возможность быстро устранять возникшие во время испытаний проблемы нельзя сбрасывать со счетов.

— А у нас были такие проблемы?

— Случались, — развел руками конструктор. — Хотя и существенно меньше, чем у других. На первых этапах это очень сильно сыграло нам на руку. Убедившись в надежности ППКК, военные эксперты поначалу и слышать не хотели о других претендентах, но постепенно и остальные образцы довели до ума, а суждения испытателей лишились максимализма.

— Думаете, на них надавили?

— Увы, это обычная практика в делах такого рода! Так что будьте готовы, что наш автомат похвалят за оригинальность конструкции, наградят малой Михайловской премией, но этим и ограничатся.

— Интересно, а что будет, если на полигоне появится цесаревич и опробует новинки?

— Вы серьезно?

— Ну а почему нет? У нас в числе прочих дисциплин и стрелковая подготовка значится.

— Даже не знаю, что вам сказать, Мартемьян Андреевич. С одной стороны, наследник престола не эксперт, и его мнение в этом вопросе мало что значит. С другой, его непременно внесут в протокол, и игнорировать его будет невозможно!

— Решено. Узнайте, когда ближайшие испытания, а я подумаю, как это можно будет устроить.

— Вы становитесь настоящим царедворцем…

— С волками жить, — развел руками Колычев.

Обратно они некоторое время ехали молча. Март был занят дорогой, а Витька вообще, казалось, выпал из реальности и витал где-то в облаках.

— Что-то случилось? — обратил внимание на его отстраненный вид друг.

— Да так, задумался.

— О чем?

— Ни о чем!

— Колись, грешник!

— Ладно. Только обещай не смеяться!

— Зуб даю!

— Я серьезно!

— Ну хорошо, обещаю, не буду!

— Понимаешь, я просто тут подумал…, если получу премию, я свою часть перечислю нашему приюту. Вот!

Договорив, Виктор подозрительно уставился на приятеля, пытаясь понять, не смеется ли он над его мечтами о такой престижной награде как Михайловская премия? Однако Март в это время думал совсем о другом. Проведя в богоугодном заведении лишь несколько первых дней после попадания, он не сохранил о нем особых воспоминаний. Из хорошего в его памяти остались лишь Фимка, да помогший им отец Василий, а из плохого обокравший его коллежский асессор и, как выяснилось, азартный игрок Пантелей Митрофанович Воронин.