Катастрофа в подарок (СИ) - Колоскова Галина - Страница 15

— Юные натуралисты, мля!

Наташа, то ли расслышав во сне голос заполнившего девичьи мечты директора, то ли ощутив крепость мужских рук, обхватила крепкую шею и, не раскрывая глаз, ткнулась носом в щетинистый подбородок. Она, улыбнувшись, попыталась что-то сказать… как вдруг тёплая прозрачная масса шампанского, смешанного с дольками клубники, Ниагарским водопадом хлынула из уст «спящей красавицы».

Иванов замер, борясь с инстинктивным желанием бросить живую ношу на пол и отряхнуться. Липкая тошнотворная жидкость впитывалась в рубашку, стекая ручейком с шеи и синего платья Натальи.

Брюнетка икнула и, сморщив носик, пробормотала:

— Фу… кролик сдох, — рук же, обнимающих шею директора, не разомкнула.

Лев не удержал рычания, переходящего в стон отчаяния. Он чувствовал себя загнанным в угол зверем. Неудачно выбранное место свидания, порванное платье, ссора с сестрой, которая обойдётся ему в круглую сумму, напившаяся до неприличия девушка, обращение за позорной помощью к другу и теперь ещё это…

В довершение ко всему биологичка снова заговорила:

— Кап, кап… львы…

Иванов смотрел в улыбающееся лицо спящей учительницы. Очевидно, она всегда разговаривала во сне. В определённых обстоятельствах это было даже на руку, но сейчас…

Он тяжело вздохнул — обвинять в случившемся некого: в произошедшем девяносто девять процентов его вины — и принял участие в пьяном бреде:

— Ты уж реши, дорогая, львы или кролики!

Директор школы усадил брюнетку в душевую кабину прямо в одежде, только стянув с ног туфли. Возиться с испачканным рвотой платьем не было желания. Свои вещи он снял, забросил в стиральную машину и настроил душ.

Лев запахнул пластиковую шторку и, пожелав гражданке Сидоровой приятного купания, начал мыться. Потоки тёплой воды стекали по лицу, волосам и телу учительницы.

Он злорадно наблюдал, как девица лежит у его голых ног, покрытая пеной, очистившей вымазанную её рвотой кожу. Небольшое отмщение радовало несостоявшегося любовника. Он точно знал, кому предстоит утром биться в истерике…

Наташа стонала от боли. Маленькие бесенята крохотными копытцами отбивали чечётку, танцуя на её голове. Один, особенно резвый, колотил в бубен, выплясывая на виске. Сидорова с огромным трудом приподняла руку и попыталась прогнать бесовское отродье, шевеля пальцами и шипя распухшим ртом:

— Кыш…

Не помогало.

Лев, почувствовав шевеление под боком и услышав шёпот просыпающейся учительницы, открыл глаза. Солнечный луч, прорвавшийся сквозь неплотно закрытые шторы, бил в лицо. Голова раскалывалась. Несколько часов сна не могли восстановить потерянные за вечер и ночь силы.

Он взглянул на бледное лицо Натальи. Тёмные круги под глазами и отёкшие веки свидетельствовали, что проснётся она в ещё более плохом расположении духа. Это несколько утешало.

Иванов стянул махровый халат, надетый на голое тело, закинул его под кровать и осторожно забрался под одеяло.

Наталья, повернувшись на бок, наткнулась рукой на что-то тёплое и волосатое. В измученной болью голове пронеслось: «Пусик! Опять забрался под одеяло!»

Она попробовала нащупать уши, чтобы выдернуть обнаглевшего пушистика наружу. Вместо них рука уперлась во что-то твёрдое и округлое. Сидорова обхватила пальцами непонятный предмет и слегка потянула.

Лев с трудом удержал стон, давясь от смеха, представляя, каким громким будет визг биологички, обнаружившей, что держит в руках, если отбросить одеяло.

Он наблюдал за её лицом. Опушённые густыми ресницами веки подрагивали, маска боли сменилась недоумением.

Пальцы ещё раз потянули член, причиняя в этот раз боль. Иванов решил, что пора спасать детородный орган и, положив свою руку поверх её, попытался высвободиться. Наташа замерла, расцепила пальцы, но продолжила лежать с закрытыми глазами.

«Проснулась, меня не проведёшь!» — подумал Лев и встал с постели. Он усмехнулся, заметив, как дрогнуло и чуть приоткрылось правое веко брюнетки. «Что ж, дорогая, пора начинать представление!»

Он, подойдя к окну, широко распахнул шторы. Яркий солнечный свет заполнил комнату, очертив его тело светло-коричневым контуром. Иванов почувствовал на спине любопытный взгляд. «Всё-таки проснулась!»

Он сцепил пальцы в замок за затылком и потянулся, поигрывая бицепсами. Мышцы тела напряглись, чётко оформились, рельефными выпуклостями покрыв спину и прочее…

Вот это «прочее» особенно взволновало Сидорову.

Она впилась взглядом в упругие ягодицы, венчавшие узкие крепкие бёдра. Можно было считать учительницу биологии ненормальной, но красивая попа и форма бровей — первое, что привлекало её в мужчине.

Наталья протёрла глаза, не вполне понимая, спит она или нет. А если не спит, то где находится? Незнакомая комната… утро… красивая мужская задница у окна…

В голове пронеслась любимая фраза отличника Рукоблудова: «Жопа полная». Наташа с трудом сдержала нервный смешок, почувствовав, как задёргался левый глаз. И даже внутреннее «я» не стало её поддерживать, вырисовывая, как обычно, призрачную фантазию, где всё так светло и красиво.

Она тихонько вздохнула: «Ну, девушка, хватит грёз, начинай жить реалиями».

Если то, что сейчас стояло перед глазами, являлось знаком — впереди ждала нелёгкая жизнь в борьбе за чувства красавца. Но если эта жизнь будет настолько же привлекательной, готова рискнуть, шагнув в «жопное» будущее…

До измученного алкоголем сознания ещё не пробилось, что смотрит она сейчас на голого мужчину, неизвестно как оказавшегося с ней в одной комнате.

Лев обернулся со словами:

— Дорогая, ты уже проснулась?

И тут до Сидоровой дошло…

Она ощупала себя, осознав, что лежит нагая на широкой постели, судорожно вздохнула и натянула одеяло до подбородка.

Директор соблазнительно улыбнулся, указал взглядом на гордо вздымающуюся плоть и добавил:

— Этой ночью ты была восхитительна! — Густая, красиво очерченная бровь вопросительно поднялась вверх: — Я снова готов, продолжим?

Пронзительный крик разорвал воздух:

— Чёрт, чёрт, чёртов чёрт! Что тут происходит?

В зелёных глазах Льва играли те самые бесенята.

— Что за истерика, дорогая? Как «что происходит»?

Он рывком выдернул одеяло из рук верещащей Натальи, отбросил в сторону и, отступив на пару шагов, впился взглядом в стройное тело.

— Ночью ты называла это «любовью»!

Глава 7

— «Любовью»? — Наталья онемела от растерянности.

Она судорожно пыталась вспомнить подробности прошлого вечера. В голову лезли одна не понятней другой картинки. Порванное платье, холод, женщины-змеи с синими губами, красотка-пантера, назвавшаяся сестрой Льва. Шампанское, красивый, пожирающий взглядом блондин, снова шампанское. Музыка. Танцы. Лысый мужчина, резвящийся на полянке с кроликами и… полная пустота. А ещё эти черти…

Брюнетка сжалась в комочек, пытаясь скрыть оголённые части тела, хотя из не оголённых оставалась лишь голова. Ставшие крошечными ладони с трудом прикрывали внезапно раздувшуюся грудь. Рассудив, что грудь прикрыта коленями, она переместила руки на попу, понимая при этом всю тщетность попыток спрятаться от похотливого мужского взора. Иванов с откровенной усмешкой наблюдал за отчаянными движениями проснувшейся скромницы. А она-то, наивная, приняла его первоначально за прекрасного принца! Хотя кто говорил, что принцы не бывают озабоченными? Уж не ради простого поцелуя же они за девами по стенам замка карабкаются да с драконами силой меряются?

Но больше всего Наташу убивало собственное безрассудство: как она могла себе такое позволить? Заняться сексом с едва знакомым мужчиной и бесполезно сваливать вину на кого-то, если виновата в конечном счёте сама…

Учительница пыталась определить по взгляду Льва, не лжёт ли он. Может он решил так над ней подшутить? Но тогда почему они голые? Директор продолжал ощупывать липким, прочувствованным каждой клеточкой её тела взглядом.