Вик Разрушитель 4 (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович - Страница 50

Иртеньев положил телефон перед собой и ухмыльнулся. Брюс все такой же одержим поиском оригинальных артефактов, вон как сразу стойку на блокиратор сделал.

Он снял трубку цвета слоновой кости с базы, и на мгновение замерев, бросил в нее:

— Кондор, завтра утром ко мне в кабинет вместе с Бекасом и Соколом. Нет, не боевое, расслабься. Все, отбой.

Воевода усмехнулся. Если княжич Мамонов заинтересовался методами работы группы «Арбалет», пусть вплотную познакомится с лучшими исполнителями. Хотел цесаревич мальчишку направить по военной стезе? Вот и попробуем его исподволь толкнуть на эту тропинку. Создать группу, в которой работают два «волкодава» и антимаг — это же тончайший инструмент по уничтожению злодеев не только в империи, но и за рубежом. А таких гадов хватает, картотека пополняется ударными темпами.

Только надо подумать, как будут взаимодействовать одаренные и Разрушитель. Самый больной вопрос. Может, Брюс как раз и поможет разрешить эту задачу.

Глава 9

1

Голос Ярослава странно дрожал, когда он пытался добавить в него хриплые нотки, и едва не срывался от напряжения. Пальцы уверенно перебирали струны новенькой темно-вишневой гитары, и так же тягуче и надрывно звучала эта странная для моего восприятия песня про заколдованный дикий лес, про чью-ту любимую, которую неизвестный автор хотел забрать с собой во дворец, «где играют свирели». Я лихорадочно вспоминал, кто из певцов исполнял песни в таком стиле. Эх, если бы можно было послушать ее в оригинале!

Назаров расслабленно сидел на стуле, обхватив инструмент, и глядел куда-то поверх голов Мишки и Полины застывшим взглядом. А я украдкой поглядывал на девушку и любовался ее зелеными глазами, в которых застыли слезинки.

Ярик в последний раз прошелся аккордом по струнам и со смущенной улыбкой повернулся ко мне.

— Ну, как?

— Необычно, — признался я. — А чья это песня? Из вашей Яви? Я такую никогда не слышал.

— Даже не из нашей, — мотнул головой Ярик. — Все из того же мира, живущего без магии. Песня, правда, старая, ей уже лет сорок, не меньше. Но автора до сих пор помнят и уважают. Там много отличных песен: и авторских, и написанных специально для большой сцены. Есть из чего выбрать.

— Да, здорово, — я замер, обдумывая одну идею. — Только тебе не подходят такие песни.

— Почему? — хмыкнул Ярик удивленно.

— У тебя шило в одном месте торчит, — я улыбнулся, показывая, что мои слова нужно воспринимать как шутку. — Лирика — не твое. Слушай! А у тебя большой репертуар?

— Да он всех в доме замучил уже! — воскликнула Полина, украдкой проведя пальцами по влажной щеке. — У Ярослава память феноменальная на стихи с детства была. Играть на гитаре учился тайком, представляете? Даже родители не знали, что он нашел в Петербурге какого-то маэстро и целый год упорно терзал струны. Боялся, что про его чудачество узнают и засмеют.

Я кивнул с пониманием. Дворянская молодежь увлекается не музыкой, танцами или игрой на пианино или гитаре, а боевыми магическими искусствами на полигонах, оттачивая там свое мастерство, нужное для Рода. Из бояричей старались выковать бойцов, поэтому здесь охотно вступали в дуэли, что негласно поощрялось старшими родичами. Анжелика и Наташа как раз шли против течения, своими увлечениями расстраивая родителей. Девушки пытались отстоять свое право заниматься тем, что им нравится. Отсюда и проблемы.

Так что моя идея, мелькнувшая проблеском молнии, могла помочь хотя бы Анжелике.

— По секрету скажу, Андрюха, — подмигнул мне Ярик. — Девушкам очень нравятся парни, которые умеют играть вот на таком инструменте, — он похлопал по деке ладонью. — Это самый короткий путь к сердцу красавицы.

— Ну и болтун! — улыбнулась Полина.

— Так что ты насчет репертуара спрашивал? — заинтересовался парень.

— Я знаком с одной девушкой-певичкой. Выступает в молодежных клубах, в кафе, летних павильонах. Можешь напеть ей несколько песен из другого мира? А со своим голосом она мгновенно публику постарше завоюет. Там глядишь, и станет знаменитой не только в столице, меценаты появятся.

— В каком она сословии?

— Дворянка, но у ее семьи не самые сильные позиции.

— Н-да, смелая девушка, — задумался Ярик. — Ладно я, парень. Могу в зубы сразу дать, если кто косо посмотрит. Но если увлечение перерастает в профессию, это серьезно осложняет положение ее Рода. Что скажешь, сестренка? Поможем человеку?

— Помочь-то не проблема, — Полина пожала плечами. — Как она сама отнесется к подобному подарку? И тем более, мы завтра должны уходить.

Я сразу расстроился, но не подал виду.

— Пару дней еще можно погостить, — возразил Ярик. — Надеюсь, Андрею мы не надоели.

Миша показал ему кулак, словно демонстрировал свое отношение к легкомысленности брата.

— Да я не против! — восклицаю торопливо. — Можете хоть месяц жить у меня!

— Месяц — слишком много! — рассмеялась Полина. — Не забывай о потоках времени. Там, откуда мы уходим, оно начинает бежать вперед. Месяц в твоей Яви грозится обернуться двумя годами в родном мире. Но пару дней… Миша, что думаешь?

— Отцу не понравится наше своеволие, — пробурчал брат. — Шкуру-то с меня снимет. Тебя не тронет, потому как любимая дочь. Ярик, жучара хитрый, у Сабуровых скроется.

— Я тебя защищу, — пообещала девушка, хлопая ресницами.

— Ладно, останемся. Но только на два дня!

— Отлично! — Ярик извлек из струн какую-то миниатюру. — Я весь в предвкушении передачи истинных сокровищ цивилизации одной прекрасной незнакомке… Андрей, а твоя певичка хоть красивая?

— Ты неисправим, — нарочито играя, закатила глаза Полина.

— Красивая, — я рассмеялся и ушел на кухню, откуда и позвонил Анжелике. Моя знакомая ответила тут же, как будто ждала моего звонка.

— Привет, ваша светлость, — услышал я бархатистый голос девушки. — Думала, ты уже забыл про бедную девицу, которой кое-что обещал.

— Я не забываю друзей, зря волнуешься, — я хмыкнул. Анжелика явно напрашивалась на встречу. — Для тебя есть сюрприз. Если хочешь узнать, какой, приезжай завтра после шести ко мне на Хорошевское шоссе. Адрес скину. И не забудь захватить диктофон.

— Заинтриговал, Волховский… Или все же Мамонов?

— Зови меня так, как считаешь нужным, не парься, — разрешил я.

— Нет уж. У тебя теперь есть настоящее имя, данное от рождения, его и держись, — твердо произнесла Анжелика и добавила голосу еще большей мягкости и бархатистости. — А я приеду, жди. Все, пока-пока, целую.

Только закончил разговор и послал сообщение с адресом, на экране высветилось имя господина Ломакина, которого отец приставил ко мне для присмотра и подчистки ляпов, которые я обязательно (по его мнению) совершу.

— Андрей Георгиевич, прошу прощения за беспокойство, — Евгений Сидорович, судя по всему, звонил из машины. — Не уделишь мне толику времени? Хотелось бы поговорить с тобой, поглядеть, как ты устроился. А к стыду своему даже ни разу не заглянул в гости.

— Приезжайте, конечно, — разрешил я. — Можете прямо сейчас.

— Отлично. Через десять минут буду. Я здесь неподалеку.

Лапочкин слукавил. Он уже ехал ко мне, судя по той скорости, с какой обещал появиться у меня дома, точно зная, где я нахожусь. Поэтому позвонил консьержу дяде Стефану и предупредил о визите.

Евгений Сидорович появился у моих дверей, как и обещал: через десять минут.

— Вечер добрый, Андрей Георгиевич, — сказал он, переступая порог. — Еще раз прошу прощения за беспокойство.

— Ничего страшного. Раздевайтесь. Чаю будете?

— О, не нужно. Я не задержусь надолго, — Ломакин снял кожаный плащ, аккуратно примостил шляпу на верхнюю полку и прошел в гостиную. Увидев там притихших друзей, с интересом окинул их быстрым, цепким и внимательным взглядом, потом повернулся ко мне с обворожительной улыбкой, которую только мог изобразить.

— Какие приятные молодые люди. Представишь?