Дебют (СИ) - "Vells" - Страница 51

Я подошёл к женщине, с которой нас раньше связывали тесные отношения, и улыбнулся ей.

— Буду очень признателен Дарья Филипповна.

Гости были всюду, на улице и в усадьбе, а лакеи, словно заведённые шныряли по территории зимней усадьбы с подносами, на которых ни на грамм не кончался алкоголь.

Идя по двору, я то и дело с кем-то звенел фужерами, и обменивался фразами. Когда мой фужер в очередной раз опустел, передо мной словно из воздуха появился лакей с подносом и учтиво встал рядом, посмотрев мне в глаза, после чего произнёс, криво улыбнувшись:

— Прошу вас князь Острогов.

От услышанного, я чуть не дёрнулся всем телом, а лакей откинул в сторону поднос, который словно в замедленной съёмке полетел в сторону, а люди по бокам и вовсе замерли неживыми статуями.

— О, — выдохнул мужчина с идеально выбритым худым волевым лицом, и зачёсанными назад волосами. — Как же я устал носить этот поднос. Я это не пью. У вас есть коньяк. — Наконец-то можно без этого фарса поговорить по душам Григорий Александрович. Не. Правда, одно лицо, и как тебя только эти придурки не узнали. Мельников твоих рук дело? Устранил придурка который не хотел добро своё отдавать пасынку. Одобряю. Я бы также поступил. Вижу вы с Ястриным лучшие друзья. Прямо как в старые времена.

Мои руки хотели было сложить печать барьера разума. Но мои пальцы в ту же секунду оказались в руках незнакомца.

— Не-не-не. Не спеши покидать меня. А то мне придётся усилить контроль. Знаешь тебя и так не просто держать. А тут мы можем поболтать без свидетелей. А там, — улыбнулся мужчина. — Если мы с тобой поболтаем, то все кто есть на свадьбе статут свидетелями. А свидетелей я не оставляю. Ты же не хочешь из свадьбы сделать похороны Григорий. Ты же так старался, устраивая её. Будет жаль, если все труды будут насмарку.

— О чём ты хочешь поговорить? — Быстро трезвел я от произошедшего со мной.

— Как о чём? — хрустнул шеей незнакомец. О нас. О Остроговых. О чём же ещё.

— С чего ты взял, что я Острогов? — Стряхнул я пальцы мужчины со своих рук.

— Ну, — расплылся в улыбке незнакомец, преображая свой вид из наряда лакея в обычный костюм и пальто. — Как тебе сказать, или с чего лучше начать. Ты как две капли воды похож на Александра Григорьевича Острогова. Ты тесно общаешься с Худаловой, а она просто так ни с кем не общается. По крайней мере, за ней раньше такого не было замечено. Ты как я думаю, после покушения на князя Ястрина свёл сума заказчика убийства. Мало? Ладно. Ты сразу понял, что мир нереален и хотел выйти из моей иллюзии. При этом ты знаешь, как это делать. Такое только Остроговы знали и говорили об этом шепотом, а то и того тише. Хотя знания же просочились. Всё ещё не убедил, — любился мне в лицо мужчина. — Ладно. Вот последний гвоздь в крышку гроба. Ты Оражен. А так себя называл только Александр когда по юности втихаря ходил по девкам. Кстати с Викторией. Твоей матерью. Он познакомился именно под фамилией Оражен. Это так сказать. Был его псевдоним, о котором мало кто знал.

— Если ты так много знаешь, — поджал я словно в недоверии губы. — То кто тогда ты?

— Я, — ткнул себя пальцем в грудь мужчина. — Я Острогов, и это пока всё что тебе можно знать.

— То, что ты Острогов, это и так понятно. Глядя на всё это. Да и походу про тебя мне недавно рассказывали. Что ты хочешь? Какие цели ты тут преследуешь, явившись на свадьбу?

— И кто же? Уж не старая ли княжна Худалова. — Цели. Желания. Ты прям как твой отец. Пусть будет воссоединение семьи после долгой ужасной разлуки. Разве ты не рад встретить настоящего родственника, который может многое тебе показать и рассказать о нашем роде и его силе. Вот ты знал, что члены нашей семьи проживали годы в этих иллюзиях, сражаясь с несметными врагами и чудовищами, дабы в реальности стать непобедимыми солдатами империи. Знаешь, каково это огромное количество раз умирать на подобных тренировках. Но зато на поле брани ты никогда не испытаешь страха.

— Я думаю, что воссоединение с семьёй не так происходит. И тем более не при угрозах убить всех гостей на свадьбе. И откуда мне о таком знать. — Смотрел я пристально в лицо человека назвавшего себя Остроговым.

— Ну и что, большинство тех, кто вокруг тебя тут находится, убивали и предавали членов нашей семьи Григорий. Особенно Полозовы. А ты как я наслышан, обручён с одной из них. Но я думаю, ты просто жертва незнания правды. Когда ты узнаешь правду, то думаю, глянешь на всех этих людей по иному, и в особенности на Полозовых, — улыбнулся мне широкой улыбкой мужчин. — И не расстроишься, если вдруг кто-то из них умрёт.

— О ком ты говоришь? Ты явился мстить? — Сузил я глаза и посмотрел холодным пронзительным взглядом на собеседника.

— А какая разница кто, — стал внезапно собран и серьёзен Острогов. -Месть это дело хорошее Григорий. Однако если бы я жаждал мести, то не стал бы ждать столько времени. И они все были бы уже мертвы. Куда интересней было осознавать, что они словно звери взаперти, смотря через ограду. А жизнь течёт стороной от них. Теперь же они возвращены, но пресмыкаются перед всеми, боясь, что их вновь выкинут на задворки истории. Их рода используют и поглотят, и они будут это осознавать, и трепыхаться в светской агонии, как мотыльки которые, получив свободу вылетев из банки, попали тут же в паучью сеть.

Сегодня я пришёл просто поздороваться с сыном Александра и посмотреть, как ты посмотришь им в глаза, когда я покажу тебе нечто увлекательное. Как ты поведешь себя дальше. Знаешь я далёк от родовых уз. И меня вполне устраивало быть единственным и неповторимым. Так что либо с богом, либо к богу. А теперь смотри внимательно Григорий, и запоминай. Там пройдёт всего пару мгновений, а мне не с руки сегодня лить реки крови. Так что досмотри всё до конца. Пока ты смотришь, никто не пострадает и тем более не умрёт. Слово Острогова.

Силуэт высокого статного мужчины поплыл дымкой начиная растворяться в воздухе, словно его развевало легкое дуновение ветра, а краски смазались, приобретая совершенно другую картину.

Громкий гул и свист, раздавшийся, словно со всех сторон, сменился взрывом, а я понял, что стою на стене рядом с бойницами, в которые смотрели пушки.

Всюду бегали люди в грязных окровавленных шинелях, таща ядра к орудиям.

Но их вид поверг меня в ошеломление. И дело было не в том, что они были все грязные и израненные.

Мужчина, тащивший снаряд к пушке внезапно упал, начиная извергать из себя кровь и желчь, корчуясь в агонии, а пушечное ядро которое он тащил, подхватил другой солдат, лицо которого было совсем жёлтым с зелёным отливом.

Кашляя кровью, он самоотверженно донёс его до орудия, переступив через труп своего сослуживца, после чего вместе с товарищем зарядил снаряд. Мужчина с седой бородой, который и дотащил ядро, которая была вся в крови, разразился диким кашлем, выпуская при этом чуть ли не фонтан крови, упал рядом с пушкой и, дрожащей рукой на последнем издыхании поднимаясь на колени, схватил горящий штырь из жаровни и сунул его в запальное отверстие пушки.

Громыхнул выстрел, но солдат его не услышал, так как повалился мёртвый рядом с орудием.

— Подкрепления не будет. Они не придут. — Услышал я женский голос без тени страха.

Развернувшись вправо, я увидел чуть вдалеке высокую и стройную красивую женщину с солнечно светлыми волосами, которая стояла рядом с высоким мужчиной в чёрной шинели. Я сразу его узнал — Это был Александр Григорьевич Острогов.

Глава 22. Дьявол в чёрной шинели, или у каждого своё откровение.

Особняк Полозовых.

Дверь за Григорием захлопнулась, после чего Лена сразу же рванула к лестнице на второй этаж, а Анастасия так и осталась стоять и смотреть на закрытую входную дверь.

Только Инна Михайловна слегка выдохнула, но при этом чувство тревоги не покинуло пожилую княжну.

— Что всё это значит? Как это вообще понимать? Как недоучка лицея смог вылечить Елену? Я не понимаю. — Повернулась на бабушку Анастасия, засыпая её вопросами.