Любовь предусмотрена контрактом (СИ) - "Китра-Л" - Страница 67

«На этот же» — осталось непроизнесенным.

Шрам под сердцем появился до меня.

Его оставил Клод. Тинхе не смог добраться физически до Центра и ответил вербовкой любимой Избранной Клода — Алисой.

Можно ли считать, что забытый бог мстит Врагу мной?

Вон, даже меч позволил у себя стащить (что весьма непросто, когда речь идет о переносе вещей из стерильного мира в мир обычный). Надеялся ли он, что я пырну какого — нибудь лэйтарца в черном?

— Нет, я… — Гера нахмурился. — Артефакты так не работают в руках смертных.

Враг ухмыльнулся.

— Отложенный эффект. Пытаешься залечить магий, кажется, что все срослось, но через некоторое время рана открывается вновь. Лэйтарцы слишком привыкли полгаться на собственные силы, отгородились от действующих богов, и оттого забыли, как бывают коварны их игрушки. Не расстраивайся, даже Странники иногда поддаются этому пороку, хотя нам ли не забывать? Моя совершенная Дробь столько раз проворачивала невероятные вещи, разрушающие все мои планы, что я перестал удивляться и научился получать мучительное удовольствие.

Первый Архитектор юмора не оценил. Он обернулся, чтобы встретиться со мной взглядом.

— Откуда у тебя меч?

Тинхе прижал палец к губам.

Мог бы не стараться, я вряд ли набралась бы сил описать квест, который пришлось пройти, чтобы добраться до «любимой игрушки» Клода.

Враг кивнул, приблизился к Незыблемому, и ухватив за предплечье заставил подняться.

Розоватая рана на груди постепенно меняла оттенок, грозя вот-вот снова открыться. Даже магия Первого дома Архитектоники не могла долго сдерживать божественную волю. И он это знал лучше, чем кто-либо еще.

Тинхе притянул к себе Геру, вызвав у лэйтарца еще одну гримасу боли. Не сказать, что Странника это сильно расстроило. Он наклонился к уху противника и что-то тихо произнес. Ему ответили грубо и резко. Прозвучало еще несколько фраз.

Я безуспешно старалась прочесть по лицам мужчин, о чем идет речь. Интонация звучала ясно, а вот слова терялись.

Наконец, Гера мотнул головой, посмотрел на меня и отстранился.

Произошло короткое столкновение взглядов.

Когда Тинхе заговорил вновь, я смогла расслышать его слова:

— Ты надолго выпадешь из жизни, если сейчас не отступишься.

Первый Архитектор нес в себе огромную силу, но Враг лучше играл на чужих страхах и желаниях.

И то, что казалось незыблемым, дрогнуло.

Гера ушел.

— Моя драгоценная Дробь, — повернулся ко мне Тинхе, когда шаги противника стихли. Вернулась улыбка, обещающая все наслаждения мира, и льнущая к коже тьма. — Не успел отметить, что ты выглядишь сегодня волнующе притягательно.

— 22 -

Мужчина в черном приблизился.

Энергия не до конца рассеявшейся магии пульсировала вокруг него подобно биению сердца живого организма.

— Я немного задержался. — Глубокий насыщенный голос окутал меня дорогим шелком.

— Ты не обязан был приходить вообще. — Заворочалась, выпутываясь из мантии. Движения давались тяжело, но я изо всех сил старалась принять сидячее положение. — Мои проблемы — не твоя забота.

Враг подхватил меня, когда мои руки подогнулись, и осторожно устроил на подушках, присаживаясь рядом. Он почти отстранился, когда обратил внимание на контраст светлых и темных тонов: блестящего материла свадебного платья и поглощающего мрака волшебных перчаток Странника.

Черное на белом.

И в эту секунду что — то изменилось.

Это произошло так быстро, что я не успела считать промелькнувшую эмоцию на лице Тинхе. А в следующий момент все вернулось на свои места. Взгляд Врага обратился ко мне совершенно пустым.

Лишенным каких — либо эмоций, — так могла интерпретировать его я, если бы знала Врага чуточку хуже.

Холодный расчет и непоколебимая уверенность в принятом решении, — вот, что на самом деле спряталось за непроницаемой радужкой.

— У меня иное мнение на этот счет. — Произнес мужчина, легким прикосновением пальцев убирая прилипшие к моему лицу пряди волос. Будто ничего не случилось. Будто его только что не поймали на чем — то неправильном. — Что с тобой случилось, Дробь?

Мне не понравилась его реакция, но поскольку я не смогла объяснить себе, что не так, то не знала, как предъявить это Врагу.

Вздохнув, я коротко пересказала ключевые события последнего дня, и задалась ответным вопросом:

— Как ты нашел меня? — Я заерзала, переворачиваясь на бок, почти прижимаясь к чужому бедру. — Следил?

Тинхе позволил себе легкую улыбку, внезапно смущающую и сбивающую с толку.

— Чуть — чуть. — Ладонь в перчатке опустилась за моей спиной. — Мне немного помогли.

Оценив свою реакцию, я отвела взгляд в надежде стряхнуть мешающие эмоции.

Это было ошибкой.

Я была уставшая и замученная, но, когда взгляд спустился с притягательных губ к ложбинке на шее, а потом ниже, к распахнутой рубашке, под которой виднелась тонкая полоска кожи, внутри меня что — то дрогнуло. К щекам прилила кровь, сердце учащенно забилось.

Твою мать, Дробь, да успокой уже свои гормоны!

— Ты сам в порядке? — спохватилась я, вырываясь из нахлынувших фантазий.

Мужчина вздернул брови. Мол, что со мной могло случиться?

— Сначала абаракс, потом Рэйн, сейчас Гера. — Принялась перечислять, стараясь не замечать чужой близости, чем позабавила и, возможно, спровоцировала лэйтарца.

Ласкающий шелк сменился хрипотцой:

— Когда я столкнулся с Рэйном ле Мераллем, он был вне себя от ярости. Маги плохо себя контролируют, поддаваясь эмоциям. — Враг мастерски — жестоко играл интонацией, с каждым словом на миллиметр склоняясь ко мне все ближе и ближе. — В такие моменты они демонстрируют уровень силы, но, к сожалению, не мастерство. С Герой еще проще. Большая часть его энергии уходила на восстановление раны, которую он даже не замечал, пока не стало поздно. От меня не требовалось ничего сверхъестественного. Я лишь довел дело до логичного конца.

Лежать и наблюдать за Тинхе, нависающим надо мной становилось невыносимо. Пробудившиеся инстинкты начали брать верх над задурманенным сознанием, требуя прикоснуться, обнять, прижаться к крепкому мужскому телу и ощутить вкус чужих губ.

Что — то дурацкий эликсир вообще не успокаивает и не расслабляет.

— Позволь спросить, моя прекрасная Дробь. — Произнес он в мои губы. — Для чего ты принесла в Крэйстан божественны меч? — Тинхе не касался меня, но я чувствовала его дыхание и опаляющую аура, обволакивающую нас. — Собиралась использовать против меня, — между нами почти не осталось свободного пространства, — если буду чересчур напорист в желании присутствовать в твоей жизни?

Я с трудом сообразила, о чем он спрашивает. А когда поняла, не смогла вспомнить о причинах совершенного поступка. Все барьеры рухнули в одночасье. Я перестала чувствовать угрозу, исходящую от него.

Плохо, Дробь, очень плохо.

«Доверие к Тинхе — гораздо опасней, чем близость с ним. — Прорвалась жалкая бесполезная мысль.»

Я хрипло ответила:

— Не стану извиняться за излишнюю осторожность с тобой.

— Осмотрительная Дробь. — Враг не глядя поймал мою руку и, прожигая насквозь горящим взглядом, запечатал поцелуй на подушечке большого пальца.

В следующий момент моя подрагивающая ладонь лежала на щеке мужчины, легонько поглаживая.

— Тинхе?

Я даже не знала, о чем толком спрашиваю.

В отличии от Врага.

Чужие губы замерли напротив моих.

В сладком предвкушение я прикрыла глаза и потянулась вперед, желая наконец ощутить жаркие объятия и мягкость поцелуя. А в ответ услышала:

— Нет.

Сердце болезненно екнуло, я распахнула глаза.

Тинхе отстранился.

Ладонь соскользнула с щеки мужчины и безвольно опустилась.

— Что? — Не говорят «нет», когда смотрят так. — Почему?

— Ты о — дур — ма — не — на, — по слогам произнес мужчина, одарив нагловатой улыбкой. — Твои суждения нерациональны.

Все, что касается Врага, далеко от здравого смысла.