Красавчик. Книга пятая. Галопом по Европам (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович - Страница 34

— Подумать надо. Далеко больно. Там …

— Там есть больница с лучшими врачами в мире. Там есть школа, там даже университет строят. Там уже приличная немецкая колония и она с каждым годом будет всё увеличиваться. Представь Яков, большой двухэтажный дом у тебя, весь оплетённый виноградом, туалет в доме с канализацией и душ, воду насосами в дома подавать будем. И не древние твои колеса будут на заводе работать, а самые совершенные паровые машины Ричарда Тревитика.

Прикинь, их можно поставить на карету, чуть изменив её, и будет самобеглый экипаж, из дома на работу на нём будешь ездить. У меня там есть энтузиаст один, уже пробует разработать чертежи.

— Всё одно, господин князь, подумать надо. Боязно.

— Думай, только боязно здесь оставаться. А переезд тебя, и всех кто с тобой поедет, я беру на себя. Наймём корабль и всех вместе перевезём. А перед отправлением каждой семье по десять тысяч гульденов выдам на приобретение всего нужного в пути. Думай. Я два дня буду в Линце, похожу, посмотрю, галок посчитаю. Чего интересного прикупить, приценюсь. Завтра вечером жду ответа. Условия знаете.

Событие сорок восьмое

Я не могу долго находиться на одном месте. Через некоторое время начинают чесаться пятки.

В Линце, оказывается, есть университет. Только называется — лицей. Без разницы, люди получают высшее образование на выходе. Прямо обидно. В Петербурге нет, а в захудалом городишке, который ни один гражданин Российской империи, мать её, на карте не покажет, есть университет. Так и ладно бы, где их только в Европе нет. Так ещё и гордиться этому университету есть чем. У них давненько, правда, преподавал сам Кеплер. Хотя, что давненько ещё обиднее, выходит и сто лет назад уже был университет в Линце, и двести. В Петербурге в те времена белые медведи с бурыми рычали друг на друга, оспаривая берег этого болота, а тут уже Кеплер преподавал. Выпороть бы всех Романовых. Довели страну до ручки. Нет. Точно нельзя до Аустерлица прогрессорствовать. Пусть повоет сидя с мокрыми штанами один-одинёшенек Александр под деревом после разгрома. Хоть ума наберётся. Реформатор хренов. Крестьян ему прямо вот срочно освободить надо. Был же в Студенцах и Аракчеев был. Сделайте так, чтобы хозяйство сначала прибыльным стало у помещика, а уж потом крестьян освобождай. Наладь переселенческую программу. Организуй строительство домов в верховьях Волги, Дона, Днепра и сплавляй их разобранными вниз по рекам. Организуй государственную программу по улучшению поголовья скота. Организуй семеноводческие станции. Нет. Только мечты прекраснодушные мечтать. Хуже Манилова. У того хоть мечты красивые были. Мосты, там всякие. Вот, мосты строй через реки. Съезди в Прагу там, и посмотри, какой мост чехи пять сотен лет назад построили. Или в Линц съезди и посмотри на собор, который облака шпилем пронзает. И это тоже сотни лет назад построено.

Всё, стоп. Выдохнули. Нужно пообщаться с преподавателями. Если уж перевозить отсюда людей, то пусть их будет побольше. И оказалось, что зашёл Брехт не зря. Если предприятие оружейника Франца Якова Перча еле сводило концы с концами, то тут обстояло ещё хуже в этом лицее. В 1773 году орден иезуитов, под патронажем которого и было это учебное заведение, прикрыли, и финансирование упало. Резко упало. Сейчас стоит вопрос о закрытии медицинского факультета. Тоже дебилы, только австрийские, философский и юридический факультеты остаются, а медицинский прикрывают. Гораздо важнее философы в стране, чем медики. Новых студентов медиков уже не набирают, а преподаватели сидят на чемоданах. Уезжать надо, но всё не так просто. Это из Вены можно в Линц приехать преподавать, и тебе сразу дадут место. Столичный профессор!!! А вот наоборот, хрена с два. Кому нужен провинциал?!

— Братья мои во Христе, а поехали со мной. — Пётр Христианович всех пятерых преподавателей факультета медицины собрал в кабинете декана.

— В Россию, так там только Московский университет и там хватает своих профессоров. — Высокий полный товарищ с головой такой же лохматой как у Бетховена, губу с усиками выпятил. Прооооосвещённый, про Москву знает.

— Да и ладно. Я вас совсем не в Москву зову и даже не в Санкт — Петербург. Мы свами и ещё с десятком семей ваших земляков поедем в Дербент. Это на берегу тёплого Каспийского моря. Икру чёрную будете тазиками есть. — Ел же Луспекаев в «Белом солнце».

— Там есть университет или Лицей, как у нас? — Противоположный тип. Маленький сухой и лысый почти.

— Есть. Там преподают четверо бывших профессоров Московского университета. Химики, медики. Биологию хотелось бы в науку превратить.

Как новые сорта выводить, почему дети наследуют черты родителей, понять? — До Менделя далеко, но подскажет товарищам про горох.

— А какие условия? — вот и третий слово взял. На профессора товарищ похож, как и князь Витгенштейн. Рост метр восемьдесят. Широкие плечи, ручищи здоровущие. Из гренадёров сбежал. Такой руки не ампутировать будет, а вырывать с корнем.

— Дом, зарплата в два раза больше, чем здесь. Переезд за мой счёт. Парочка наложниц. И никаких налогов. Ах, да, ещё бесплатное обучение вас русскому языку. Никакой войны, климат, как здесь, почти. Разве зимы теплее. У каждого будет сад с беседкой оплетённой виноградом. Сидишь вечерком, попиваешь лучшее в мире винишко, одалиска полуобнажённая танец живота вам танцует, и прямо губами подносит к вашему рту спелый сочный персик.

— Шутите, господин князь? — слюни закапали у лысенького.

— Отнюдь. Всё, именно так, и будет. Клянусь девой Марией. Да, вы учтите, что через полтора года здесь будет следующая война с Наполеоном. Пушки по городу бить будут, а вы будете сидеть в подвале, молиться и проклинать этот день и себя, если не согласитесь со мной поехать. — И это правда. Читал, что именно так сидел и молился в подвале Бетховен, когда Наполеон подошёл к Вене.

— А семьи? — гренадёр тоже слюну сглотнул.

— Чего семьи. А в смысле, что жена про одалиску скажет? Ну, не знаю. Там мусульманские обычаи, жён можно четыре иметь, а наложниц сколько прокормишь. А если серьёзно, то там есть три типа школ в Дербенте. Суворовское училище, где офицеров готовят для артиллерии, Чичаговское училище, где готовят моряков и обычная школа. Окончив которую, юноша поступит в ваш университет. Для девочек школу тоже откроем. Когда количество этих девочек христианского вероисповедания там увеличится. Для жён? А чего, можем домашний театр организовать или курсы рукоделия. Давайте повара хорошего с собой возьмём, и он будет их кулинарии обучать.

— А подумать можно? — опять гренадёр. Главный, наверное, у них.

— Естественно. До завтрашнего вечера. Да, я не сказал, я сделал предложение переехать мастерам оружейникам, что работают на заводе Франса Якова Перча. Они тоже завтра скажут своё согласие. Земляков будет много. Не скучно будет.

— Согласие?

— Я императору российскому Александру девушку привёз из Дербента, которая умеет танец живота танцевать, так после этого он свою любовницу бывшую куда-то вместе с мужем в Сибирь сослал. Конечно, согласие. Это рай на земле.

— Завтра вечером?

— Завтра вечером.

Ну, вот а жизнь-то налаживается.

Событие сорок девятое

Жуткая вещь — переезд. Не знаешь, где найдёшь, где потеряешь.

Скотт Вестерфельд

Порт в Линце прямо за окнами гостиницы, в которой они остановились. Дунай тут широк и вполне судоходен. И корабли есть. Такие же расшивы плоскодонные, как и те, что в Астрахани для него строят. Называются по-другому. Но плавают не на названиях, а на кораблях. А они такие же, как в Астрахани. Есть побольше, есть поменьше. Пётр Христианович ни на секунду не сомневался, что и оружейники и профессура согласятся на переезд. Следовало заранее позаботиться о транспорте. Перевозить людей нужно срочно, через пару дней лето закончится и так как добираться не один день до нового места жительства, то нужно успеть до осенних штормов Чёрное море пересечь.