Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Лель Агата - Только твоя (СИ) Только твоя (СИ)

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Только твоя (СИ) - Лель Агата - Страница 38


38
Изменить размер шрифта:

– Только танцуете или…?

Лили снова улыбается, но уже по-другому, и у меня от ее улыбки мороз по коже.

– Ты так реагируешь на это все!

– Как?

– Как будто это нормально! – не могу сдержать эмоций. – Словно в этом всем нет ничего такого! Подумаешь – девушку против ее воли заперли в словно черепашку в террариуме в каком-то второсортном клубе! И то черепашку иногда выпускают погулять.

– Здесь не все не по своей воле, кому-то просто некуда было больше податься. А многие привыкли и уже не хотят уходить. На самом деле тут не так уж и плохо, есть места гораздо-гораздо хуже, например, "Амброзия". Там такие ужасы творятся судя по рассказам – волосы дыбом.

– Ты это серьезно? – все-таки подскакиваю, но уже осторожно, чтобы не удариться снова. – По-твоему вот это, – обвожу помещение рукой, – нормально? Я буду жаловаться! Пойду в консульство! Я найду способ выбраться отсюда и устроить вашим рабовладельцам "райскую" жизнь!

– Кажется, ты меня не услышала, – Лили качает головой и запихивает пилку обратно в карман. – Забудь о прошлой жизни, здесь действуют совсем другие законы.

– Чушь какая-то! Бред! Я не верю, что в наше время, в правовом обществе где-то творятся такие вещи! Наверняка есть способ смыться отсюда, просто вы, видимо, и не пытались его искать.

– Думаешь, ты единственная такая? – девушка вдруг начинает злиться. Тоже поднимается, в глазах плещется ярость. – Пришла вся такая умная, топишь за справедливость, права человека, харассмент и прочий бред. Не работает это здесь, забудь! И выйти ты отсюда тоже не сможешь. Нет, может, каким-то образом тебе все-таки удастся улизнуть наружу, но далеко ты не уйдешь, даже не надейся. Тоже не ты первая. Я живу здесь уже третий год и видела всякое, так что мой тебе совет – смирись и делай то, что тебе говорят. Если будешь хорошо двигаться, могут дать неплохие чаевые.

– И на что их тратить, если вы сидите здесь как пленницы!

– Не все, некоторым, кто на особом положении у Гюрхана, позволено выбираться пару раз в неделю. Нинель, например, она приносит девочкам из города косметику и всякие вкусняшки.

– То есть если попросить эту Нинель доехать до консульства…

– Забудь! – строго отрезает Лили. – Она никогда не пойдет на это. Да и другие не пойдут. Я же сказала: если ты попала сюда – назад дороги уже нет.

– Послушай, Лиль, – подхожу к ней и кладу ладони на худенькие плечи. – Сколько тебе лет?

– Скоро двадцать.

– Неужели ты не мечтаешь выбраться отсюда? Жить как хочешь, ходить в кино, кафе, встречаться с парнями?

– Мало ли чего я хочу! – дергает плечом она, агрессивно скидывая мои руки. – Отчим не спросил меня, хочу ли я танцевать в этой дыре. Меня вообще никто и никогда ни о чем не спрашивал.

– Мой отчим тоже был тем еще козлом, поверь.

– Правда?

– Правда. Но с помощью одного человека мне удалось вырваться из-под колпака его бесконечной тирании. Да и мой муж…

– Ты замужем? – округляет глаза.

– Уже нет, я развожусь. В общем, он тоже оказался не героем моего романа. И я смогла сказать "стоп" и уйти от него. Правда, снова при помощи того же человека…

И сдуваюсь. Воспоминания недавнего прошлого бьют наотмашь под дых.

Дамиан предал меня. Он, прикрываясь заботами о дочери, ездил к Ийе и они там… Невозможно поверить. Немыслимо. Но я видела все собственными глазами.

– Я так понимаю это твой парень, тот "человек", – и заносчиво так: – И где же сейчас этот твой спаситель? Где он был, когда тебя увозили сюда?

Открывается дверь, и в душную комнату заходят три шумные девушки. Все они говорят не на русском, и я не понимаю ни слова.

Самая яркая из них – темнокожая с пышной шевелюрой – громко над чем-то смеется, и только потом замечает меня. Смех прерывается. Они молча рассматривают меня словно диковинного зверька. И кажется мне, взгляд их не слишком дружелюбен.

– Почему они на меня так смотрят? – не сводя с них глаз шепчу Лиле. – Со мной что-то не так?

– Наоборот. Ты очень красивая. И русская. Местные любят русских девушек, а Нинель не выносит конкуренток. Кстати, можешь говорить громче, они ни черта не понимают по-нашему.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Да уж, если это Нинель и есть, то просить ее отнести весточку на волю бессмысленно.

Голова буквально разрывается от свалившихся событий, я до сих пор не могу поверить в реальность происходящего. Мысли о Дамиане я стараюсь не культивировать, не разрешаю себе углубляться в воспоминания. Все это неминуемо меня расклеит, а потерять контроль сейчас, в данной ситуации – категорически нельзя.

Что за чушь, что отсюда нельзя выйти? Здесь же наверняка есть дверь! Кто меня остановит?!

– Где мои вещи? – не обращая больше внимания на девушек, спрашиваю у Лили. – При мне должна была быть сумка. Коричневая такая с бежевыми кожаными вставками.

– Ничего не было. Скорее всего забрали, они все забирают.

Нинель спрашивает что-то у Лили, та отвечает ей, называя при этом мое имя. И так как я все равно ничего не понимаю, осматриваюсь по сторонам. Ну и дыра! А этот запах… Это и раздевалка, и спальня, и еще черт знает что.

Как здесь вообще можно жить! А ведь здесь живут...

Поступок Артемия просто не укладывается в голове. Но меня же будут искать! Мама, Игнат в конце концов. Дамиан…

И тут вспоминаю о записке, где прошу дать мне время побыть одной. Я сама написала ее, собственной рукой. Чем облегчила работу Артемию. Уж ее-то он вряд ли уничтожил.

Где бы я ни была – я обязана отсюда уйти! Немедленно!

– Эй, ты куда это? – кричит мне в спину Лиля, но я уверенно иду к выходу и распахиваю дверь, которую девочки за собой на потрудились закрыть на ключ.

В темном коридоре темно, душно и пахнет едва ли лучше, чем в той, что я покинула. Наобум открываю первую попавшуюся дверь и перед глазами предстает убогое зрелище – ужасающего вида душевая, с выбитой на полу плиткой, капающей лейкой и плесенью по углам. На пластиковых сушилках криво висят скрученные не первой свежести полотенца, а из переполненной корзины для белья торчит лямка алого бюстгальтера.

Не без облегчения захлопываю дверь и иду дальше, замечая, что за каждым моим шагом следит красный "глазок" камеры. Да и плевать, пусть смотрят, кто бы они там ни были.

Дергаю ручки еще двух дверей – заперто, а потом поворачиваю за угол и вижу… окно, занавешенное пестрой тканью.

Подрываюсь к нему, рывком отодвигаю тряпку. Солнечный свет бьет по глазам, так, что даже больно. Щурясь, делаю козырек из ладони и прислоняюсь носом к пыльному стеклу: какие-то палатки, натянутые на палки выцветшие шатры. Банки со специями на деревянных стеллажах, рассыпанные по лоткам орехи и восточные сладости, над которыми кружит рой то ли мух, то ли ос. А еще куча людей. Они шняряют вдоль рядов, берут с прилавка фрукты, мнут, очевидно прицениваясь.

Это рынок! И судя по простой одежде толпы – рынок для местных. Не дорогой туристический, а обыкновенный, где коренные жители Стамбула покупают себе продукты.

Я слышу гул за стеклом: голосов, жужжание мопедов, крики местных зазывал и звуки перемешанной восточной музыки из каждого шатра.

– Эй! Эй, я тут! – колочу ладонью по стеклу. Сразу на ним ржавая решетка, поэтому даже не предпринимаю попытку открыть или разбить. – Эй! Кто-нибудь меня слышит?!

– Ты чего делаешь, дура! – рука Лили грубо хватает меня за подол платья и оттягивает от окна. Затем соленая пропавшая сигаретами ладонь закрывает мой рот. – Не ори, нам всем из-за тебя достанется!

– Пусти! – мычу в ее руку и пытаюсь пнуть. – Я здесь не останусь! Ни за что!

Лиля поворачивает меня на себя и, кажется, ей действительно страшно.

– Ты свихнулась? Если увидит Эмин – тебе крышка! Молись, чтобы он куда-нибудь вышел.

– Да плевать я хотела на вашего этого Эмина! Вы все здесь ненормальные, раз безропотно слушаетесь каких-то уродов. Вы не пленницы и за это, между прочим, сажают! Ни на секунду здесь не останусь!