Торг с мертвецами, часть 2 (СИ) - Хай Алекс - Страница 24

Хельгвета, завидев Райнера, бросилась к нему.

— Ты жив, хвала Отцу! — хрипло проговорила она. — Боги гневаются, Райно! Они не хотят наших жертв и разбудили Фатир. Мы молимся, но нас не слышат...

Райнер лишь на миг обнял возлюбленную и прижался губами к её макушке. Не время для нежности, когда в воздухе столько смерти. Следовало благодарить небеса уже за то, что Хельгвета выжила.

Он отстранил её и шагнул к женщинам.

— Почтенные! — обратился он. — Нужно уходить отсюда! Гора извергает огонь. Скоро станет ещё хуже. Меня прислали увести вас в безопасное место.

— Ты один? Где отец и Грегор? — Из круга вышла Истерд — высокая как дерево и белая как мел. Лицо вымазано сажей, в волосах пепел, руки в жертвенной крови.

— Король и монах отправились искать твоего отца и вождей. Я пришёл за вами.

— Монах? — Райнер заметил испуг в глазах Истерд, когда он упомянул о нём. — Старый или молодой?

— Воин. Фастред. Брат Аристид увёл всех из охотничьего лагеря дальше на юг.

Истерд, казалось, вздохнула с облегчением.

— Фастред хороший, — отозвалась она. — Хотя и служит не тому человеку.

— Почтенные жёны! Прошу, идите за мной. Здесь нас ждёт только смерть.

Круг распался. Женщины выхватывали руки, перешёптывались и скучились за спиной Истерд. Сквозь толпу к Райнеру протиснулась старуха с жидкой косой до пят и лицом что дубовая кора.

— Нельзя уходить из священного места, не завершив ритуала, южанин! Одеваешься как рунд, ведёшь себя как рунд, но внутри ты как был хайлигландцем, так и остался, — прошамкала она, вплотную подойдя к Райнеру. — Иначе бы знал, что жертва для нас священна. И что мы скорее умрём, чем не воздадим богам благодарность сполна. — она обернулась к напуганным женщинам. — Никто никуда не уйдёт. Ни одна жена, слышите? А коли струсит хоть одна и бросит ритуал, то будет проклята навеки и весь её род!

— Боги в гневе! — взревел Райнер, нависнув над старухой. — Что же у тебя за боги, если убивают тех, кто пришёл отдать им дань уважения? Ваши боги желают вам всем смерти? Вашим мужьям, детям и вождям? Не верю!

Старуха вырвала у него из рук шест.

— Богохульник! Уходи отсюда и будь проклят.

Райнер протянул руку возлюбленной.

— Хельгвета... Идём со мной. Эта старуха не понимает, что происходит.

Девушка молча отвела глаза.

— Леди Истерд! Хоть вы должны понимать, что нам грозит. Если сегодня погибну вожди и жёны Рундкара, всему, что так долго строил ваш отец, придёт конец. Всё пропадёт. Всё погибнет. Прошу...

Истерд долго переводила взгляд с лица Райнера на жертвенный алтарь и обратно. Наконец, когда гора снова задрожала и исторгла очередное облако пепла, а прямо на алтарь грохнулась раскалённая докрасна глыба породы, да так, что камень раскололся, а жертвенное животное моментально поджарилось, дочь вождя кивнула.

— Боги нас оставили. Пора это признать, — сказала она и встала подле Райнера. — Ещё на пути в Эксенгор я раскидывала руны, пытаясь понять, как пройдёт сход. Тогда руны показали мне смерть, огонь и землю. Тогда я подумала, что ошиблась или не настолько мудра, чтобы верно трактовать знаки. Но сейчас, — она провела рукой по воздуху и поймала в кулак горсть пепла, — сейчас я понимаю, что увидела всё правильно. Увидела такое, что и представить невозможно, во что нельзя поверить. Но это происходит наяву. Мы на краю гибели, и умрём, если останемся здесь. Боги от нас отвернулись. Они много раз от нас отворачивались. А я никогда не отвернусь от своего народа. Поэтому мы уходим. Немедленно.

— Будешь проклята! — заревела старуха, тряся головой. Кончик её длинной тонкой косы угодил на расколотый и ещё тлевший алтарь. Снова налетел ветер, поднял пыль и пепел, раздул огонь. Старуха завизжала — коса загорелась, пламя перебралось на одежду.

Истерд стояла, не шелохнувшись, и молча смотрела на метания старухи.

— Видите? — проговорила дочь вождя, когда та упала на землю. — Теперь наши боги даруют лишь гибель.

Старуха затихла. Никто не помог. Никто не пошевелился. Женщины в оцепенении наблюдали за тем, как смерть забирала человека.

Истерд подняла руку и поманила всех за собой.

— Уходим. Это место отныне проклято. Больше сюда никто не поднимется.

— Ваше величество, берегитесь!

Фастред оттолкнул Грегора, и мигом позже на место, где стоял король, грохнулся раскалённый булыжник. Фатир плевался огненной породой, как капризное дитя пресной кашей. Да только камни, что исторгала гора, были смертоносными.

— Спасибо, — прохрипел Волдхард.

Они почти добрались до людей, спрятавшихся под навесом скалы, но в этот миг ветер снова принёс облако пепла. Пришлось остановиться и подождать, пока чёрная пелена не рассеялась: двигаться, не видя, что творится под ногами, сейчас было смертельно опасно.

Фастред взобрался на валун и принялся размахивать руками, надеясь, что его заметят люди из укрытия. Повезло — рыжий мужчина, которого они с Грегором приняли за Магнуса, слабо взмахнул в ответ. Фастред заметил, что Огнебородый не стоял, а сидел, привалившись спиной к скале. Возможно, был ранен.

— Идём, — скомандовал король. — Почти добрались.

Они миновали труднопроходимую гряду камней, то и дело проваливаясь в пепел едва ли не по колено. Проклятый пепел был везде — в носу, во рту, забился в уши и волосы, осел на одежде и всей земле вокруг, насколько хватало обзора. Всё было в черно-сером снеге. И снег этот был горячим.

Наконец они добрались, и Фастред вздохнул с облегчением, позволив себе краткий миг спокойствия. Перед ними были Магнус Огнебородый собственной персоной и ещё двое вождей, облачённых в накидки с узорами восточных кланов. Рядом, присыпанный пеплом, с закрытыми глазами лежал ещё один рунд, и Магнус с ужасом узнал Давена, младшего сына Огнебородого. Рыжего, как и отец. Юного, как весна. Бледного, как сама смерть.

— Теперь жалею, что взял его с собой, — поймав взгляд брата-протектора, тихо сказал Магнус, и грохот горы почти заглушил его голос. — Камнем зашибло. Не знаю, выживет ли...

Грегор пробрался сквозь пепел к вождю. Тот попытался подняться, опершись о выступ скалы, но рука соскользнула, и Магнус снова бухнулся на землю, подняв облачко пепла.

— Ранены? — спросил король, присев на корточки рядом с вождём.

— Неудачно отступился. Соскользнула нога, упал. Прости, Грегор, но ходок из меня сейчас тот ещё.

— Мы вытащим вас отсюда, но нужно торопиться. Гора не собирается успокаиваться и, сдаётся мне, дальше будет только хуже. — Фастред взвалил сына Огнебородого себе на плечи. — Наши собираются у слияния рек. Остальные двинулись на юг, к деревням.

— Лошадь есть? — спросил вождь, кивая на раненую ногу.

Грегор кивнул:

— Две. Надеюсь, ещё живы. Конным до вас не добраться, пришлось оставить коней на тропе.

— Хорошо. — Вождь обернулся к одному из мецев и что-то сказал на незнакомом Фастреду языке. Тот, что был облачён в плащ с жёлтыми узорами, поднялся и помог Магнуса опереться на себя. Второй поддерживал его с другой стороны.

— Всё, идём, — сказал Огнебородый. — Женщины вернулись?

Грегор качнул головой.

— Райнер пошёл их искать.

— Значит... — И без того измученное лицо Магнуса побелело окончательно. — Истерд... Я был уверен, что они ушли, как только...

— Рано скорбеть, почтенный вождь, — сказал Фастред. — Мы ничего не знаем, но надежда есть.

Огнебородый обречённо кивнул и позволил вывести себя из укрытия.

— Будет больно потерять в этот день двух детей.

— Не потеряем, — сквозь зубы проговорил Грегор. — Я не позволю.

— Как будто человек в этом месте ещё что-то может решить! Даже боги отвернулись от этой земли, сбежали в страхе! Что уж нам...

Король не ответил.

Они дошли до обрыва тропы, где Грегору и Фастреду пришлось спешиться.

— Хвала небесам! — воскликнул брат-проектор, увидев лошадей. Привязанные к палке с чумазым бычьим черепом и лентами, они беспокойно топтались на месте, шарахаясь в стороны от каждого шума. Но верёвка не давала убежать.