Гнев Империи IV (СИ) - "Findroid" - Страница 21

— С этим мы сами разберемся, — тут вмешался я. — Пусть вы и монополист, Павел Иннокентьевич, но я нашел выход.

— Черпать воду ведрами? Удачи!

Я на это лишь ухмыльнулся, скрестив руки на груди.

— Кто говорит о чем-то столь примитивном? — ответил я вопросом на вопрос, но пока раскрывать свои карты не спешил.

— И вы всерьез думаете, что я подпишу эти документы?

— А разве у вас есть выбор? Вы обязаны это сделать, озвучив сумму компенсации.

— Вы не в состоянии её заплатить.

— Кто сказал?

— Меня уже утомил этот разговор. Хотите услышать сумму? Пять миллионов рублей, золотом.

Видимо, он думал, что эта сумма покажется мне слишком большой, но я рассчитывал, что придется заплатить на пару миллионов больше.

— Это большая сумма, — изобразил я недовольство. Соглашаться на озвученную сумму сразу было бы ошибкой. — Разве это не чересчур много за два рода, учитывая их не самое лучшее материальное положение?

— Напомню, что это вы пришли в мой дом, пытаясь забрать моих людей. Пять миллионов — справедливая цена. И если считаешь, что сможешь её сбить, то советую дважды подумать. Я вообще не вижу смысла в этих торгах, ведь ни у кого из вас не может быть таких денег.

— Я предлагаю три миллиона, — проигнорировал я очередное заявление о моей несостоятельности.

— Это меньше, чем мы вложили в эти рода при заключении вассального договора. Считаете, что мы согласимся на откупную себе в убыток?

— Да бросьте, Павел Иннокентьевич. Вы выжали из них все, что могли. Золотая шахта уже пару лет как не работает, фабрики Ларцевых почти ничего не приносят. Три миллиона — справедливая цена за то, чтобы избавиться от них.

— Десять.

Видимо, я его немного разозлил.

— Хорошо, я думал, что мы можем прийти к компромиссу, но если вы желаете судебного разбирательства — ваше право. Я завтра же отправлю соответствующие прошения в Императорскую комиссию и там проверят, сколько действительно стоят эти рода, и какая сумма будет справедливой.

С этими словами я поднялся на ноги, спутники последовали моему примеру и уже протянули руки, чтобы забрать документы.

— Стоять! — рыкнул Беспалов. — Четыре миллиона. Повторюсь, я не могу отдать их за три. Если надеетесь сбить цену сильнее, то зря. Тогда можете идти в комиссию, но и они спустя полгода не дадут цену дешевле трех с половиной-четырех.

Я несколько мгновений смотрел на него, изображая раздумье.

— Четыре, — протянул я руку.

— Четыре, но знайте, если это какой-то трюк, то вы глубоко пожалеете об этом.

“КОНТРАКТ ЗАКЛЮЧЕН!”

От прогремевшего голоса Беспалов отшатнулся, ошалело уставившись на меня.

— Теперь не советую идти на обман. Это… кхм… чревато. — я отступил и улыбнулся. — Теперь подписывайте.

Беспалов поправил костюм и бросил косой взгляд на угол кабинета. Тут действительно есть кто-то еще? Тем временем Павел макнул перо в чернильницу и расписался на поданных документах, после чего заверил эти подписи восковой печатью с гербом рода, что находилась у того на кольце. Надо бы мне обзавестись такой же. Сумму так же вписали сразу.

— Надеюсь, ты счастлив, Старцев. Не знаю, что за игру ты в этот раз задумал, но ты менее значительная фигура, чем пытаешься казаться.

— О, а вот в этом Павел Иннокентьевич вы не совсем правы. — Я вытащил из кармана бумагу и продемонстрировал её хозяину кабинета.

— ЧТО?! ЭТО БРЕД!

— Вы говорите с торговым представителем Доминиона ночи. Вы спрашивали, откуда я возьму горнодобывающее оборудование, и теперь знаете ответ. Пока это официально не объявлено, но уверяю, скоро об этом будут говорить все.

Глава 15

— Ох-ре-неть! — протянула сестра, таращась на здание во все глаза.

— Очень рад, что тебе нравится, — не стал сдерживать я довольной ухмылки.

— Погоди… Так ты правда купил это имение нам? Во сколько оно тебе обошлось?!

— Дай подумать… Около двух миллионов, и по прикидкам Юноны, которая уже успела осмотреть его, придется вложить ещё столько же.

— Огромные деньги…

— Мы теперь дворяне, — пожал я плечами. Нужно соответствовать статусу.

Имение и впрямь было достаточно большим. Крупный трехэтажный центральный дом, пяток домов поменьше, разбросанных на территории в десяток гектаров. Поместье уже много лет как заброшено, за ним практически не ухаживали. В противном случае оно бы обошлось мне гораздо дороже.

— Дима, ты же понимаешь, что всё это необязательно? Оно конечно большое, красивое, и при должном старании его можно привести в надлежащий вид, но не слишком ли это необдуманная трата? Ты ведь заплатил кучу денег Беспалову за Ларцевых и Ворошиловых…

— Ох, не напоминай, у меня изжога начинается, когда я об этом думаю. Заплатить кучу денег своему врагу… бр-р-р-р!

— Он ведь виновен во всех наших бедах.

Лишь после того, как сделка состоялась, сестра показала свое настоящее отношение к ней. Разумом она всё понимала, но вот сердце бунтовало.

— На лекциях литературы я услышал одну хорошую фразу: месть — это блюдо, которое подают холодным. Плевать что мне пришлось ему заплатить. Деньги у нас ещё будут, и Беспалов ими однажды ещё подавится. А пока все, что я делаю, это укрепляю нашу семью. Лишь это имеет значение, понимаешь? И это имение — тоже часть укрепления. Оно наше по праву.

— В смысле? — не поняла Даша, хотя в этом не было ничего удивительного. Она тут никогда не была, но эта земля крепко связана с нашим родом.

— Это имение принадлежало нашему деду. Тут родился наш отец, его дед и прадед.

Тут Даша удивленно округлила глаза, вытаращившись на меня.

— Но… Я никогда… — она переводила взгляд то на главный дом, что возвышался дальше по мощеной дороге, то на меня. — Я думала, что наш старый дом был нашим имением.

— Нет. В смысле он им стал после того, как дед продал это имение.

— Продал? Почему?

— Точно не знаю, — пожал я плечами. — Мы о нем вообще случайно узнали. Когда я подыскивал варианты вместе с Юноной, мы обращались в Земельное управление, и их начальник, пожилой дядька, вспомнил об этом месте. Говорил, что эта земля принадлежала нашему роду больше трех сотен лет, и несколько деревень, что были там, там и там, — я указал пальцем в разных направлениях, — были нашими.

— Прям деревни?

— Ага. Но это в прошлом, земельная реформа семьсот девятнадцатого года упразднила крепостное право, но до восемьсот восемьдесят шестого мы получали с этих земель налоги.

— Ты подозрительно много знаешь, — прищурилась Даша.

— Да просто узнав об этом имении, решил покопаться в семейной истории, и только.

— И все же, если оно было таким важным для нашей истории, почему дед внезапно его продал? Неужели ты ничего не выяснил? Судя по всему, ты очень сильно им заинтересовался.

— Есть лишь предположение, которое выдвинула мама. Она тоже тут раньше не была, а отец не так уж часто вспоминал жизнь тут. С её слов Петр Степанович сильно переживал смерть жены, и всё тут напоминало ему о ней, вот он и решил избавиться от этого места.

— И в итоге мы сюда возвращаемся… — задумчиво произнесла сестра.

— Ага, — подтвердил я, и как раз в этот момент позади показалась одинокая машина, неторопливо ползущая прямиком в нашу сторону.

— Мы кого-то ждем? — уточнила Даша.

— Ага, вроде того, — улыбнулся я.

Автомобиль остановился неподалеку от нас, двери распахнулись, и первым на улицу вышел богатырь, которого на подпольной арене называли Молотом. Крупный, бородатый, с бритой головой и вечно кислым выражением лица. Затем уже с пассажирского сидения выбралась его сестра Тамара, поспешившая помочь выйти моей матушке.

Сестра пару мгновений удивленно таращилась, а затем стремглав поспешила к ней. Мама на при виде Даши разрыдалась, да и сестрица не отставала в проявлении эмоций. А я улыбался, смотря на них, и всё же где-то на задворках крутилась мысль, что на самом деле я не их сын и брат. Просто чужак, который занял его место.