Наследие Древнего (СИ) - NikL - Страница 59

Я решил воспользоваться преимуществом и пошёл в наступление, выкашивая гремлинов словно траву, как внезапно под моими ногами вспузырился ещё один холмик. Но только он не лопнул, а, напротив, провалился, и я, выронив факел, полетел в образовавшееся отверстие. Сверху с ликованием захихикали гремлины. Я расставил руки и ноги, чтобы затормозить падение. Мне это удалось, хотя предплечья горели огнём — кожу свезло до мяса. Да и плевать. Главное, что это позволило мне выжить — на землю я фактически спрыгнул, а не упал.

Я оказался в небольшой, плохо освещённой пещерке. Слабое сияние исходило от золотисто-розовых вкраплений в стенах. Выглядит как металл. Я постучал по ним ногтем. Точно, это же медь. Ах да, Видал рассказывал, что преступники работают в шахтах, добывают полезные ископаемые на благо всей Коалиции. Рядом со мной был коридор, который вёл непонятно куда. А в дальнем углу я заметил низкий проход. Пришлось сесть на корточки, чтобы в него протиснуться. Он вёл в комнатушку, где развалилось… нечто.

Кажется, это была матка гремлинов. Ушастая голова крепилась к огромному бесформенному туловищу. Жировые складки накладывались одна на другую, короткие ручки едва доставали до рта — это существо только и делало, что тянулось к медной кучке рядом с собой, брало кусочек и закидывало его в рот. Пережёвывало и тянулось за следующим. Так вот ты какая, хозяйка Медной горы.

Неожиданно существо закряхтело, застонало, и его тело пошло мелкими волнами. Толстый живот вспучился, и… из него вылез маленький гремлин. Он запищал и посеменил на выход, но увидел меня и тоненько закричал. Матка всполошилась вслед за ним, затряслась и извергла из себя долгий, режущий уши вопль. Я развернулся и бросился на выход, в первую пещеру, и там рванул в коридор. Краем уха я услышал, как с потолка посыпались верещащие гремлины.

Я стремглав бежал по коридору, боковым зрением видел ответвления, но никуда не сворачивал. В итоге вывалился в другую пещеру, значительно больше. Посередине лежала Кристал, над ней склонился её жених. Сперва я обрадовался — нашёл-таки! — но потом осознал, что дело пахнет дерьмецом. Жених качался из стороны в сторону, словно припадочный, и бормотал себе под нос какую-то ахинею. А Кристал… Что ж, Кристал была сильно ранена. Вероятно, ножом, который сжимал в правой руке её жених.

Визг и топот гремлинов приближался, и я, подталкиваемый интуицией, отступил вбок, в тёмный угол, и спрятался за каменным выступом. Сам не знаю, почему так сделал, но моё решение оказалось верным. Очень скоро пещеру наполнили гремлины, от их писка заложило уши, но жених Кристал не испугался. Он оглянулся и улыбнулся им как старым друзьям, поднялся и счастливо распахнул объятия.

— Я искал вас! — воскликнул он. — Я так долго вас искал!

Честно говоря, я изумился. В своё оправдание могу сказать, что гремлины тоже весьма удивились — даже замерли в проходе, на их оскаленных мордашках застыло ошеломлённое выражение. Они пялились на жениха Кристал, распахнув зубастые пасти. Но тот этого не заметил.

— Я принёс её! Это дочь начальника тюрьмы! Я знаю, я знаю… Я знаю, что они разграбили ваши запасы. Я знаю, что вы можете умереть от голода! Я ваш друг! Я на вашей стороне! — он страдальчески заломил брови. — Враг моего врага — мой друг. Пожалуйста, начальник тюрьмы сделает всё что угодно ради своей дочери! И я отдам вам ей, если… Если вы поможете освободить моего отца. Мой отец живёт там, в бараке…

Жених Кристал показал куда-то себе за спину. Гремлины замолкли. Повисла мёртвая тишина, было слышно только тяжёлое дыхание раненой Кристал. Но гремлины быстро отошли от удивления. Потрясение на их мордах сменилось кровожадным предвкушением, и гремлины наклонились вперёд, ощерились и прыгнули на жениха Кристал. Тот понял, что всё идёт не по плану, и попытался сбежать, но гремлины вцепились в него и повалили на пол.

Они рвали его заживо, и очень скоро этот болван затих навсегда. Кристал же гремлины не тронули — видимо, не посчитали опасной. Жених Кристал совершил роковую ошибку — ведомый эмоциями, он решил, что с гремлинами можно договориться. Что они разумны.

Мне повезло, что нюх у гремлинов, видимо, был не очень. Собственно, как и интеллект. Разорвав горло женишку Кристал, они прочирикали что-то на своём гремлинском языке, вернулись в коридор и помчались дальше. Я подождал пару минут и подошёл к Кристал. Рана была неглубокой, крови набежало немного. Она вполне может выжить. Нам всего-то нужно подняться наверх. Всего-то.

Я взял Кристал на руки и направился обратно — в пещеру перед спальней гремлинской матки. У меня появилась идея. Рисковая, но по факту других вариантов нет. Я не знаю подземного лабиринта и заплутаю здесь в два счёта. Где-то рядом бегают озлобленные гремлины, которые хотят меня прикончить. Так что выход единственный. Всё гениальное — просто. Я проберусь наверх через тот же провал, сквозь который провалился вниз. В битвах я уже успел проверить, что невероятная физическая мощь позволяет мне развивать огромную скорость и буквально взмывать в небеса. Так что я оттолкнусь изо всех сил и пролечу весь тоннель.

Мне повезло — гремлины, которые бросились за мной в погоню, значительно расширили тоннель. Так что теперь в нём без проблем поместятся три человека. Я стянул с предплечий ремни, которыми крепил цепи, и привязал ими к себе Кристал. Если точнее — руки и ноги, чтобы они не болтались туда-сюда и случайно не стукнулись о стены тоннеля и не сломались. Ну что же…

Раз, два, три…

ПЛИ!

Я взлетел над землёй, как ракета, и легко преодолел весь коридор. Тормозить, правда, пришлось руками о потолок казематов — иначе бы размозжил голову. Перестарался немного с силой, перестарался. Отвязав Кристал, я подхватил её на руки и понёс к заваленной лестнице, что вела в главный зал. Уже перед самой лестницей Кристал вдруг очнулась, дёрнулась и расплакалась.

— Берни, — прошептала она. — Берни…

Я растерялся. Как сказать невесте, что её предал жених? Хотел продать чудовищам в день свадьбы? Но мне и не потребовалось ничего объяснять.

— Господин, пожалуйста, не говорите никому, что Берни… — Кристал всхлипнула. — Что Берни хотел…

Она не могла выговорить предложение до конца, её душили слёзы.

— Он хотел вас убить, — я нахмурился.

— Мне всё равно, — Кристал судорожно вытерла мокрые щёки. — Я хочу, чтобы его имя осталось… чистым. Именем благородного человека, а не беспринципного убийства. Обещайте мне!

— Обещаю, — пробормотал я. Нет, всё-таки женская душа — это потёмки. Неужели любовь настолько застилает глаза? Я встряхнулся, выкинул глупые мысли из головы, наклонился к узкому лазу, ведущему наверх, и прокричал: — Гельмут! Я нашёл вашу дочь! Гельмут, вы слышите?!

— Да-да, — ответили мне. — Мы сейчас спустим верёвки и тканевые носилки.

С горем пополам мы подняли Кристал в главный зал, следом за ней на поверхность выбрался и я. Мерри и Дзен сидели за столом и беспокойно следили за мной. Я отмахнулся: мол, всё в порядке, ребята, не волнуйтесь — и подошёл к Гельмуту. Мне очень хотелось нарушить данное обещание, но Кристал не отрывала от меня умоляющего взгляда и продолжала беззвучно плакать. Гельмут всё пытался добиться, почему она рыдает — от боли, от волнения, от чего же, доченька? — но она молчала и смотрела на меня.

— Её жених мёртв, — ответил я на очередной вопрос Гельмута и возмутился: — Серьёзно?! Вы поселили нас в подземельях, где обитают монстры? Вы собирались нас предупредить? Или решили сделать из нас бесплатный корм?

— Монстры? — воскликнул Мерри. — Но в этих краях обитают только безобидные Тюлипы! Да и то, они живут глубоко под землёй и не показываются на глаза людям. Они боятся высунуть нос на поверхность.

— В книжках пишут? — с иронией уточнил я и после кивка Мерри произнёс: — Ну, это не помешало Тюлипам загрызть жениха Кристал заживо. Мне кажется, они чем-то очень недовольны.

Гельмут обессиленно осел на лавочку и положил голову на руки.

— Это назревало не один год, — пробубнел он. — Мы отбираем у них пропитание. Заключённые уже не один раз находили истощённые трупы Тюлипов. И чем больше таких трупов они находили, тем злее становились Тюлипы. Они уже не боятся вылезать на поверхность, нам приходится травить их, как мышей, потому что они воруют добытую медь.