Наследие Древнего (СИ) - NikL - Страница 33

Торговец ошарашенно ощупал себя с головы до ног и набросился на меня с объятиями и благодарностями.

— Насмерть бы прибило… Если бы не вы, то на этом паршивом рынке моя жизнь бы и закончилась! — он бросился к лавке, зарылся в обломки и парусину и вытащил здоровенный ком из смятых рубашек. — Для вас ничего не жалко!

— Это всё мне? — я потянулся за рубашками, но торговец поджал губы и отшагнул назад. Помялся и выделил мне одну рубашку. Я изумлённо на него уставился. — Всего одну?

— Да-да, вы правы, — согласился торговец, дал мне ещё одну рубашку и торжественно провозгласил: — А ещё, пока я жив, у вас будет скидка в моей лавке целых два процента! Ах, к Гидре, гулять так гулять! Пять процентов!

Жлоб. Но от подарка отказываться я не стал — заскочил в особняк Брана, закинул мешок с рубашками в свою комнату и продолжил исследовать столицу. Красный район был каким-то… депрессивным. Домики были уж совсем простенькими — хлипкие мазанки с соломенными крышами, — а между ними торчали перекошенные сарайчики и загоны с разной живностью. Выделялись здания с вывесками в виде иголки, подковы и кренделя — видимо, ремесленники живут побогаче.

Немного побродив по Красному району, я решил вернуться в Золотой, но моё внимание привлёк шум на небольшой круглой площади.

— Волшебный эликсир! — разглагольствовал щеголь в потрёпанном фраке, спина которого была вся в заплатках. — Что? Вы мне не верите? Всё хорошо, я не обижаюсь… После Огненной Охоты никто мне не верит, поэтому… Поэтому одного смертельно больного я исцеляю бесплатно!

Я вспомнил рассказ Даррака о том, что в этом мире не существует медицинской магии, телепортации и предвидения будущего. Сцепив зубы, я подавил ярость и подошёл поближе.

Щеголь стоял на большой крытой повозке, перед которой был разложен столик с бутыльками. В них бултыхались разноцветные жидкости. Щеголь шагнул в глубь повозки, покряхтел и вывел к зрителям согбенную женщину. Бледная как смерть, с язвами по всему лицу и горбатая, она шла на дрожащих ногах и пошатывалась.

— Я вверяю вам свою жизнь, — прошептала несчастная и покорно склонила голову.

— И я это ценю, — поклонился в ответ щеголь и вложил в её ладонь пузырёк из тёмного стекла. — Выпей залпом, и тебе полегчает, я обещаю.

Потом он обернулся к зрителям и заявил:

— На спине у этой женщины — абсцесс, заполненный гноем! Ни одно лекарство не заглушало её боль, и врачи не могли вскрыть воспаление, так как боялись, что она умрёт от болевого синдрома! Но мой эликсир не только исцеляет, но и снимает боль!

Щеголь демонстративно достал складной нож и выщелкнул лезвие. Женщина тяжко застонала и уселась на край повозки, свесив ноги. Зрители затаили дыхание. Мужичок зашёл за спину несчастной, расстегнул пуговички на спине и аккуратно вонзил остриё прямо в горб. Ему на лицо брызнули густые жёлтые капли. Он невозмутимо вытер гной, чуть сдвинулся в сторону и с силой надавил на горб. Гной полился на пол повозки, и зрители восторженно загудели.

— О, благая Кассиопея, что со мной? — удивлённо произнесла женщина, смотря на свою ладонь. В ней лежала засохшая кровавая корочка. Женщина принялась остервенело ощупывать своё лицо — язвы отпадали одна за другой, на коже появился здоровый румянец.

— Полное исцеление! — исступлённо возвестил щеголь, и вылеченная женщина зарыдала в голос. Щеголь погладил её по голове, спрыгнул на землю и взмахнул руками над своими эликсирами, как заправский фокусник. — А теперь, когда вы убедились в мощи моих лекарств…

Зрителей не нужно было приглашать. Они уже жадно склонились над бутыльками и, очевидно, были готовы драться за них до последней капли крови.

Мразь.

Ярость подкатила к горлу. Щеголь нагло пользуется неграмотностью и наивностью горожан и втюхивает им бесполезные настои. И это в лучшем случае — бесполезные! А если он адепт какого-нибудь мышьяко-лечения? Растолкав людей, я пробрался к этой парочке и, с трудом удержавшись от того, чтобы не вмазать мужику по роже, скользнул к его “исцелённой” сообщнице. Я взял её за локоть и вздёрнул на ноги.

Зрители были возмущены. Они попались на крючок и сейчас, очевидно, собирались броситься на защиту мошенников.

— Вы действительно думаете, что этот обманщик разъезжает по всему Созвездию на расхлябанной повозке, движимый добрыми намерениями? — громко спросил я. — Да он бы мог жить в императорском дворце и служить лично императору! Только представьте, сколько денег заработал бы человек, который обладает медицинским Созвездием! Только он, и никто больше!

“Исцелённая” женщина начала вырываться, но я её резко повернул спиной к людям и оторвал все пуговицы. Платье разошлось в стороны, обнажая бурдюк, привязанный к спине. В его центре темнел узкий разрез, до сих пор сочащийся жёлтой жижей.

— Это его сообщница! — я указал на щеголя, потянул за синий полог повозки и с силой потёр им о щёку женщины. Показал людям оставшийся на ткани белый след и поднял с земли одну из отпавших язв. — Он загримировал её! Превратил абсолютно здорового человека в калеку, чтобы вылечить его у вас на глазах!

Толпа с негодованием заворчала и грозной волной надвинулась на щеголя.

— Нет, нет, он врёт… — пролепетал мошенник.

— Ну, мы это сейчас и проверим, — пообещал темноволосый мускулистый мужик и сжал кулаки. — Сломаем тебе пару косточек и напоим волшебным эликсиром!

Щеголь и его сообщница, позабыв о столике и бутыльках, запрыгнули в повозку и стеганули лошадей кнутом. Я проводил их взглядом и направился обратно, в особняк Брана. Блин, а может стоило сдать их охране? Хотя ладно... На сегодня впечатлений достаточно, да и пора бы заняться делом, я в столицу не отдыхать приехал.

— Рыцарь в сияющих доспехах, — Борис материализовался справа от меня. Важно вспушил хвост и задрал мордочку. Зелёные глазищи с интересом осматривали Грингфог. Весь его вид — вот так сюрприз! — выражал одобрение. — Так бы им и располосовал их безусые физиономии! Мыши облезлые! К Вере Палне точно такая же крыса приходила, ух я его!

— Из-за этого Надя хотела тебя усыпить и всем говорила, что ты заразился бешенством? — впервые я испытал к этой наглой кошачьей жопе некоторое уважение. До сих пор помню, как бесилась сестрёнка, замазывая своему хахалю царапины йодом. — Я ж хотел бойцовскую собаку завести, а надо было просто тебя дрессировщику отдать. Бегал бы в наморднике…

Борис зашипел, выгнулся, как диковинный крабоверблюд, и пошёл на меня в атаку — бочком, бочком, вкогтился в штанину и удовлетворённо заурчал. Я наклонился, чтобы схватить его за шкирку, но Борис моментально телепортировался — вперёд, на бочку с водой.

— Мы с тобой не подружимся, — категорично заявил он и начал умываться. — И человек ты плохой, и хвоста у тебя нет… Не покажешься с тобой в приличном обществе, все коты засмеют.

Я коварно ухмыльнулся. Кто-то преисполнился в своей важности и крутости, но я-то помнил, как в Храме, на Яблочной горе, Борис переоценил свои силы — телепортировался, телепортировался, а потом только и мог, что становиться невидимым. Потратил силушки богатырские, до самого донышка. Я решил сыграть на его гордости, чтобы обвести вокруг пальца. Очень уж хотелось задать надоедливому коту трёпку.

— А с тобой будто покажешься, — с деланным безразличием ответил я. — Ты на какой ступени? Войд? Или даже на неё взобраться не смог? Кто там ниже Войда? А, точно! Никого!

— Посильнее тебя буду, — Борис так оскорбился, что чуть не свалился в воду. — Ты только цепями махать и умеешь! А я…

— Два раза телепортироваться? — я издевательски хмыкнул и свёл указательный и большой пальцы так, что между ними осталось несколько сантиметров. — Во-о-о-от на такое расстояние.

— Да я могу сколько угодно телепортироваться! — возмутился Борис и… телепортировался. Он кружился вокруг меня. Вправо, влево, вперёд, назад. Один раз даже приземлился мне на голову, чтобы тут же испариться и появиться на ближайшем перекрёстке, у лавочки с овощами. Он перемещался с места на место, приговаривая: — Смотри как могу, человечишка. Оп-па! Лысая ты обезьяна! Думал, что сильнее меня? Да твои цепи мне и в подмётки не годятся! Оп-па, и я уже тут!