Бездыханные ІІІ (СИ) - Айзель Кон - Страница 88

— «Такое ощущение, что ты меня отговариваешь», — попыталась пошутить я, но это вышло жалко.

— Я высший демон и я знаю, что такое честь, — серьезно и отчетливо произнесла она. — И если мы заключим такой договор, то мои услуги не будут соответствовать твоей плате. Вы думаете, что демоны настолько коварны, что по любому поводу попытаются вас обхитрить в свою пользу. Но есть понятие прямая борьба, а есть понятие удар в спину. Низшие демоны не знакомы с честью, они вызывают отвращение даже у меня. Лишь мы, семь демонов, наши дети и дети наших детей благородны. Все остальные соответствуют вашему, человеческому понятию демона — коварного низшего существа. И то, что ты хочешь дать мне, должно быть мной возвращено в равной мере. Девятая догма Кодекса Чести Демона: всему полученному соответствует плата, по ценности равная полученному. Ты хочешь отдать мне свою жизнь, я отдам тебе что-то, что так же ценно, как она.

Если её слова и успокоили меня, то почти безрезультатно, так как напоминание о Бездне совершенно выбило меня из колеи.

— «Постой, я помню, что Данте однажды говорил, будто в Бездне можно самосовершенствоваться, или что-то типа того...»

— Верно, в Бездне ты можешь подпитываться силой других демонов, пожирая их, как мы делаем это здесь. Вот только вам, новичкам, придется пожирать их буквально. Но я уже говорила, что ты там будешь не сильнее мухи, так что есть ты сможешь разве что падаль, в которой будет сила лишь на то, чтобы поддержать твою жизнь еще на один час.

— «В Бездне все действительно настолько ужасно?!»

— Лишь для вас и низших бесов, шаловливых чертей. Вы живете в неком подобии клоаки, куда почти никогда не ступала нога благородного демона. Сами демоны обитают в совершенно другом месте. Вся Бездна, если описать её человеческим понятием, имеет вид некой выжженной скалистой бескрайней прерии, где вверху простирается красное небо, а снизу темно-серые скалы, горы и бездонные ущелья. Для живущих на Земле её не существует, но для своих обитателей она вполне материальна, ощутима, осязаема. Там нет понятия день или ночь, лето или зима. Там вечный сумрак, освещаемый алым небом. Там жар слился с холодом, и когда тебе жарко, ты понимаешь, что на самом деле это просто слишком холодно.

Я слушала, расширив глаза и поражаясь тону, с которым Лилит все это говорила: мечтательный, благоговейный, ностальгический — совершенно не вязалось со смыслом слов.

— Так что? — вдруг спросила она. — Ты все так же настроена на этот сумасшедший поступок, или я, в ущерб себе, тебя отговорила?

В одно мгновение у меня в голове стало совершенно пусто. Ни мысли, ни звука, ни воспоминания. Словно зависла система компьютера и на время остановила свое действие. Когда же шестеренки разума закрутились, лишь одно словно было у меня на устах, и, хоть оно было сказано шепотом, почти не слышно, мне показалось, что мой голос сотряс стены погруженной во мрак комнаты.

— Я принимаю условие.

Со стороны Лилит не было слышно активного проявления радости. Я чувствовала лишь её серьезность и сосредоточенность. Она сама понимала, что нет больше места язвительным шуткам и насмешкам.

— Когда ты это сделаешь?

— «Как только мы полностью предотвратим замысел Алана и ничто не будет угрожать остальным умершим. Если нам не удастся это сделать, то условие о безопасности не отпадает — ты должна будешь убедиться что все останутся живы, если можно так выразиться. Если кто-то окончательно умрет, но ты могла предотвратить его смерть, я автоматически разрываю уговор и возобновляю свое сопротивление. Если же ты ничем не могла бы ему помочь — уговор будет оставаться в силе».

— Хорошо. Какие будут твои условия?

Я думала не долго, так как эту часть уже давно продумала.

— «Мои условия будут длиться все время до окончания уговора. Для начала ты прекращаешь попытки меня захватить или как-то навредить мне или окружающим. Так как мы заключаем перемирие, то и должны вести себя как союзники, а значит, ты будешь всячески мне способствовать и помогать. Так же у нас должно установиться доверие, без всяких шуточек или подлостей — только честность. Дальше, на время боя ты будешь мне помогать, но не просто силой, а иногда даже сама будешь вступать в бой, если я не смогу управиться с врагом. Ты будешь так же следить за Крисом, Рейном, Мелори, Данте и Роуз, если потребуется, и по возможности помогать им в бою. Еще у меня есть одна мысль, тоже наподобие той, о добровольности пожирания, но я не знаю, что может из этого получиться...»

— Хоть я и сижу в твоей голове, но совершенно не представляю, что ты там могла себе напридумывать.

— «Я хочу, чтобы ты попробовала полностью наполнить мое тело демонической силой, как при захвате, но не захватывать его в свою власть. Так если бы ты смогла в любой момент свободно подвигать моей рукой, но полный контроль все равно оставался у меня. Понимаешь?»

— Хм, да. Но чтобы это получилось, тебе придется полностью довериться мне. Расслабится и отдаться силе, как это ты сделала в первый раз моего захвата, когда дралась с Крисом год назад.

— «Я сделаю это. Ты же дашь слово меня не захватывать».

— Да.

— «Ну тогда», — я на секунду замолчала, задумавшись, — «кажется, все. Больше мне ничего от тебя не нужно».

— Условия справедливы. Я чувствую твою решительность и знаю, что ты действительно выполнишь свое условие, если я выполню свои. Поэтому я согласна на договор.

Тут я немного помедлила.

— «И…  как его заключить? Подписать что-то кровью?»

— Просто поклянись. Этого достаточно.

— «Только после тебя».

Я почувствовала, как Лилит усмехнулась.

— Ладно. Я, Лилит, демон семи смертных грехов, клянусь честью высшего демона соблюдать и выполнять ранее сказанные условия и заключаю временное перемирие с человеком Мио Лоуренс в обмен на её добровольную отдачу своей души и тела. Так тебя устроит?

— «Вполне. Тогда я, Мио Лоуренс, заключаю перемирие с демоном Лилит, и клянусь соблюдать и выполнять сказанные ранее условия и отдать свою жизнь в обмен на её взаимодействие, силу и помощь».

— Отныне договор считается заключенным. Поздравляю, союзник.

— «Поздравляю…  союзник».

Пока я молчаливо вспоминала эти события, остальные решали, с чьим демоном мы дальше будем заключать перемирие. Данте сразу отпадает, так как у него фактически нет демона, и ему просто нужно научится контролировать свою силу в присутствии Роуз. Остались Крис и Рейн. После недолгих размышлений решили сначала разобраться с демоном Криса, так как с ним мы уже сталкивались однажды и знаем, что можно от него ожидать. Крис нехотя согласился.

— Ладно, но постарайтесь сделать это максимально быстро, — буркнул он, отходя от нас на несколько метров.

После этого парень сосредоточенно закрыл глаза, чуть опустив голову. Мы замолчали, внимательно следя за каждым его движением. Через полминуты брови Криса сомкнулись на переносице, а еще через минуту губы раздраженно поджались. Спустя две минуты он открыл глаза и сокрушенно выдохнул:

— Нет, он слишком крепко спит, я не могу заставить его пробудиться. Нужен какой-то эмоциональный толчок.

— Ну так разозлись, — хмыкнул Рейн. — Тебе же пустяковое дело это сделать.

— Легко сказать! Это тебе пустяковое! Тем более разозлиться по настоящему не так то просто. Одно дело — раздражение, а другое — злость. Нужен именно гнев, или сильное эмоциональное волнение.

— А если я тебя ударю?

— Тогда я ударю тебя, и это будет великолепным успокоительным средством.

Рейн цокнул языком, и вдруг кинул на меня задумчивый взгляд. Что-то в нем мне не понравилось, и я опасливо насторожилась. Нас с Рейном разделяло меньше двух метров, поэтому ему не составило труда схватить меня за локоть, сделав один широкий шаг. При этом губы парня растянулись в коварной ухмылке.

— Мио, не поможешь делу? — шепотом спросил он и посильнее сжал руку.

— Ты что задумал? — озвучила Мелори вопрос, крутившейся у каждого из нас в голове.