W&H (СИ) - "Тринадцатая Причина" - Страница 45

— …сын Сатаны! — Уэнсдей услышала только окончание фразы. Говоривший отличался мощным, искажённым голосом, пронёсшимся сквозь всё видение.

Она сделала один шаг вперёд, выйдя на зеленоватый свет, который лился из открытых дверей, и замерла, рассматривая открывшуюся причудливую картину: как муха, подвешенная на паутине, в воздухе завис парень. Уэнсдей быстро распознала в нём Гарри, который повернул голову и смотрел в сторону, вытягивая руку, будто пытался что-то поднять; его губы тихо раскрывались в едва слышимых ругательствах. А прямо впереди, направив на него посох, стоял Крэкстоун или кто-то на него очень похожий, ибо руки и лицо высокого мужчины скрывала чёрная дымка, но одежда выдавала в нём давно мёртвого пилигрима.

Уэнсдей была полностью уверена, что это именно Джозеф Крэкстоун — основатель Джерико и семьи Гейтс. Навершие посоха было направлено на повисшего в воздухе Гарри, и оно с каждой секундой разгоралось всё сильнее, словно выкачивая из него магию. Зелёный свет становился нестерпимым, освещая всю территорию двора. Уэнсдей из последних сил, прикрывая глаза рукой, отследила взгляд Гарри — Поттер тянулся к палочке, лежавшей в нескольких метрах от него, но вместо того, чтобы притянуться к руке хозяина, палочка лишь всё дальше отъезжала, как будто на неё дул сильный ветер.

Неожиданно Крэкстоун покачнулся и за два длинных шага преодолел расстояние до Гарри; кажется, пилигрим хохотал, но за невыносимым ультразвуком трудно было что-то расслышать. Какой-то предмет блеснул в зелёном свете, но Уэнсдей успела заметить, что это был кинжал. Мужчина быстрым и точным движением воткнул оружие в грудь Гарри.

Что было дальше, Уэнсдей не знала. Зелень вокруг вспыхнула и взорвалась ослепительным светом, а затем пришла тьма.

Но пробуждения, которого ожидала Уэнсдей, не случилось — её вновь затянуло в видение. Она стояла там же, где и до этого — перед дверьми в четырёхугольный двор. Но сейчас всё было по-другому. Мёртвый Гарри лежал на земле, его голову держал на коленях Сириус, трясущейся рукой поглаживая по волосам. Зелёные глаза утратили любые признаки жизни, а круглые очки были разбиты и валялись под ногами Уэнсдей.

Двигаться в этом видении было практически невозможно — как будто воздух был напитан неизвестной силой, которая не позволяла видению разгуляться во всю ширь. Картинка была нечёткой, постоянно пыталась расползтись в стороны и разбиться на чёрный туман. Но даже так Уэнсдей могла видеть, что весь четырёхугольный двор был изрыт, трава сожжена, а дерево в центре просто перестало существовать. Многие стены словно расплавились, камень на них потёк, в оконных рамах не осталось никаких стёкол, а половины колонн не хватало: одни были уничтожены, другие пошли огромными трещинами.

Но больше всего привлекал внимание Сириус. Едва заметно по его щекам текли слёзы. Почему-то отец Гарри то исчезал, то появлялся, иногда заменяясь на чёрного лохматого гигантского пса. Но неизменными остались две вещи: что пёс, что человек смотрели на мёртвого Гарри с болью, а за спиной стояли четверо неизвестных, направляющие свои волшебные палочки на потерявшего всякую надежду Сириуса.

Слова четвёрки слышны не были, но их палочки налились зеленью, и в этот момент видение потеряло свою стабильность и разбилось на тысячи кусочков, превращающихся в туманные сгустки.

— …быстро заканчивается, — услышала Уэнсдей, открывая глаза. — Что ты видела?

Над ней замерли два обеспокоенных человека: Фестер, присевший рядом, и Гарри, державший её на руках. Её друг хмурился, пытаясь что-то разглядеть в подруге.

— Тебя, — ответила Уэнсдей.

Она вывернулась из рук Гарри и поднялась, осматривая помещение ошарашенным взглядом. Уэнсдей всё ещё не отошла от двух подряд обмороков. Её слегка мутило, но она не подала виду.

— Что-то хорошее? — без лишней надежды поинтересовался Гарри.

— У меня не бывает хороших видений, — быстро отреагировала Уэнсдей и добавила: — Я видела твою смерть от рук Крэкстоуна.

Гарри промолчал, переваривая новую информацию.

Чуть переведя дух, Уэнсдей рассказала всё, что видела, не утаив ничего. В этот раз видение касалось другого человека.

Гарри слушал внимательно, анализируя и стараясь запомнить всё до мельчайших подробностей. Он почти не показывал эмоций.

— Ясно, — спокойно отозвался Гарри.

— Это точно был Крэкстоун, но его лица я не видела, — дополнила она.

— Значит, кто-то мог надеть его одежду.

Уэнсдей хотела что-то ответить на это, но в разговор встрял дядя:

— Ты сказала, что он делал что-то посохом. Он маг?

— Что-то знаешь о них? — Уэнсдей бросила нечитаемый взгляд на дядю.

— Немногое. Лишь то, что от волшебников следует держаться подальше, — хихикнул Фестер. — Уверен, мало кто из изгоев может убить одним словом, а вот волшебники — да.

Уэнсдей и Гарри переглянулись между собой, он хмыкнул, едва заметно кивнув.

— Исключать вариант, что Крэкстоун — волшебник, мы не можем, — согласилась Уэнсдей, — но в любом случае это ни на что не влияет. — Чуть подумав, она закончила: — Мне нужно к Уимс, расскажу ей о погроме и дневнике, надеюсь, хоть в чём-то она сможет помочь.

— Я вернусь к себе, подумаю над твоим видением и о том, можно ли его изменить. Вещь, выздоравливай, — махнул Гарри руке своей рукой, в ответ получив усталое шевеление пальцами.

— Тогда пора прощаться, — Фестер сделал шаг навстречу Гарри и протянул руку, — спасибо за помощь. Кто знает, что могло бы произойти, если бы тебя не было. — Гарри в этот раз не дёрнулся назад, а ответил на рукопожатие, не опасаясь, что его ударят током. — Если тебе понадобится помощь Аддамсов — обращайся.

Гарри кивнул и вышел из сарая, направляясь к Чёрной башне. Кент будет в шоке, когда увидит залитого кровью друга.

— Пора и нам попрощаться, — грустная улыбка показалась на лице Фестера, когда тот повернулся к своей племяннице.

***

Гарри действительно мало переживал о видениях своей подруги. Его такие вещи не пугали — хватит с него пророчеств собственной смерти. Спасибо за отсутствие страха можно было уверенно передать Трелони, которая целый год стращала его предсказаниями смерти каждый урок прорицаний. Но делать всё равно что-то было нужно, поэтому Гарри раздумывал, как можно себя обезопасить.

Лицо Кента, когда тот увидел заляпанного кровью Гарри, стоило видеть, но тот легко успокоил друга, сказав, что эта кровь не его. Гарри очень позабавило, что Кент сразу же прекратил всяческие вопросы и отставил беспокойство. Друг помог ему отстирать кровь, не интересуясь, откуда она появилась, и за это Гарри был весьма признателен, хотя, несомненно, подобное поведение было совсем нетипичным для нормальных людей.

На следующий день после очередного экзамена Гарри хотел найти Уэнсдей, чтобы обсудить некоторые свои мысли, но её нигде не было. Зато была Инид, которая утром переехала обратно к Уэнсдей и помогла той с уборкой в комнате.

Инид обнаружилась в одном из коридоров. Она болтала с Йоко. Гарри вежливо, но весьма настойчиво попросил уделить ему пару минут наедине с Инид.

— Она пошла к Кимботт, — ответила та на вопрос Гарри.

— Зачем? У неё же послезавтра очередной сеанс, — нахмурился он.

— Не знаю, — пожала плечами Инид, — её перед этим Бьянка куда-то утащила. С каких пор они стали подругами? У них ещё и общие секреты появились… — Кажется, Инид была немного расстроена этими новостями.

— Ясно, спасибо.

— А! Уэнсдей забрала с собой шкатулку Гейтсов, — припомнила Инид.

— Понял. Ещё раз спасибо, пока.

Гарри развернулся и пошёл на выход. Уэнсдей, судя по всему, совсем поверила в теорию, что психиатр была преступницей, и шла её обличать, основываясь на каких-то псевдоуликах. Он не знал, о чём говорили Бьянка и Уэнсдей, но был уверен, что это стало последней каплей для доморощенного изгоя-детектива.

Джерико — маленький город, так что Гарри знал, где принимает доктор, поэтому без промедления направился туда, но не успел — Уэнсдей уже выходила из здания. Она перешла через дорогу, смотря себе под ноги и не слыша окриков.