W&H (СИ) - "Тринадцатая Причина" - Страница 33

Гарри не дёрнулся — лишь продолжал улыбаться, слушая, как крёстный рассказывал о своих любовных похождениях на старших курсах Хогвартса.

По его спине пробежали мурашки, а сердце пропустило несколько ударов, но лишь глаза с максимально расширившимися зрачками показывали, как он был напряжён.

Слова крёстного ушли в какой-то серый шум; замершее на несколько секунду сердце с бешеной скоростью начало качать кровь, кажется, его стук можно было услышать невооружённым слухом.

Гарри хохотнул, криво ухмыляясь. Кажется, Сириус у него что-то спросил, но крестник едва ли мог сказать, что это был за вопрос. Бродяга нахмурился, замечая, что с ним что-то не так. Гарри чуть наклонил голову, переложил зеркало из правой руки в левую и потянулся освободившейся конечностью к карману джинсов, где как раз лежала волшебная палочка. Призрак был упущен из виду, и когда Гарри обернулся, держа своё главное оружие наготове, — рядом никого уже не было.

— Гарри, всё хорошо? — обеспокоенно спросил Сириус.

— Да, — односложно ответил Гарри, всё ещё оглядываясь и выискивая необычного призрака, но его уже нигде не было.

С тропы, ведущей к склепу, послышался шум. Гарри ясно различил голос Кента.

— Что происходит? — задал вопрос Сириус.

— В полночь Уэнсдей исполнится шестнадцать, так что мы решили собраться и поздравить её. Ребята подходят, — объяснил Гарри, пряча палочку в карман.

Сириус расслабился, выдыхая. Ему показалось, что Гарри был напуган и насторожен, но всё вроде бы уже успокоилось.

— Тогда пора прощаться, — проговорил Бродяга.

— Будь осторожен, — кивнул Гарри.

— Как и всегда, — Сириус подмигнул крестнику и исчез из зеркала.

Гарри поднялся с земли, ещё раз оглянулся в поисках призрака, но всё было чисто. Он отряхнул свою одежду и вышел к друзьям.

— Решил посидеть в одиночестве? — Кент держал в руках небольшой чёрный тортик. Завидев друга среди деревьев, он улыбнулся.

— Типа того, — отозвался Гарри, осматривая пёструю компанию изгоев.

Ребят было пятеро, не хватало только Инид, но та должна была привести Уэнсдей. Они разошлись по небольшой полянке, иногда переговариваясь между собой, но никто не оглядывался и не удивлялся. Как понял Гарри, они уже бывали в этом месте.

— В общем, — вперёд вышел Аякс, — спрячемся за могилой Крэкстоуна и напугаем именинницу, как вам идея?

— Скорее повеселим, — откликнулся стоящий рядом Ксавьер.

— Уже хорошо, — кивнула Йоко.

На том и договорились. Инид и Уэнсдей должны были скоро прибыть, так что караулить гостей отправилась вампирша, так как она лучше всех ориентировалась ночью и умела очень быстро бегать. Аякс спрятал торт за ближайшим деревом, упомянув, что Инид должна его занести позже.

Склеп изнутри выглядел весьма впечатляющим, хоть и был заброшен. Паутина, пыль, лунный свет, мертвец… идеальное место для такого человека, как Уэнсдей. Особо выдающимся был, конечно же, гроб, стоявший в центре главной комнаты, на который лился лунный свет, выделяя на общем фоне.

— Видимо, крутой был мужик, этот Крэкстоун, — присвистнул Аякс, оглядываясь.

— Ты здесь никогда не был? — в удивлении поднял бровь Кент.

— Рядом. В сам склеп не заходил, — отозвался Аякс, проводя пальцем по надгробию и стирая с него приличный слой пыли.

— Ладно, давайте спрячемся. — Торп посветил фонариком по лицам ребят, заставляя их сморщиться и недовольно заворчать.

Они расположились за гробом в ожидании. Несколько минут ничего не происходило, пока Гарри не задал вопрос:

— Ты же в ссоре с Уэнсдей? — он обращался к художнику, сидевшему рядом.

— Да, он решил так с ней помириться, — вместо Ксавьера ответил Кент.

— Ага, герой-любовник, — вставил свои пять копеек Аякс.

Два парня одновременно осклабились. Торп фыркнул и хотел было уже что-то ответить, но дверь в склеп распахнулась и внутрь вбежала Йоко.

— Идут!

Ребята притаились, правда, Кент что-то беззлобно шепнул, когда на него сверху навалилась вампирша, за что получил тычок локтем в бок.

— Не пихайся, — проворчал сирена, и рядом с ним послышался возмущённый вздох.

— А ты убери руки с моей задницы! — Йоко зашипела как кошка, показывая клыки, но в такой темноте едва ли парень что-то заметил.

— Это твоя задница? Я думал, колени…

Наверняка девушка хотела что-то ответить. Гарри даже услышал, как она набрала воздух для длинной тирады, но их перепалку прервал Ксавьер:

— Т-ш-ш-ш, — художник приложил палец к губам, призывая к молчанию.

Через несколько секунд дверь снова отворилась и внутрь, судя по шагам, зашла одна Уэнсдей. Гарри видел на стенах пляшущий круг света от фонарика подруги, которая приближалась к гробу, озираясь по сторонам и выискивая потенциального врага.

Наконец Уэнсдей громко и отчётливо произнесла угрожающую фразу. Гарри заметил проскользнувшую улыбку на губах Ксавьера. Торп первым же и встал, выходя вперёд, а за ним потянулись остальные, напевая:

«Happy birthday to you,

Happy birthday to you,

Happy birthday, dear Wednesday,

Happy birthday to you».

Подбежала Инид с чёрным тортом и навершием в виде Смерти с косой в одной руке, а розовым шариком в другой; и она и торт светились. Первая потому, что была рада сделать сюрприз своей подруге, второй — от вставленных в него бенгальских огней.

Уэнсдей никаких эмоций не проявила: как стояла с каменным лицом, так и продолжила стоять. Зато ребятам вокруг было весело. Наконец она обратила своё внимание на Вещь, который и разболтал, когда у его хозяйки день рождения.

Вскоре Уэнсдей переключилась на выгравированную на стене надпись. Она прочла её вслух, а затем протянула свою руку и притронулась к холодному камню — через пару секунд девушка лежала на руках у Ксавьера, словив очередной приступ. Но никто особо не успел испугаться: в забытьё она провела едва ли меньше времени, чем когда падала в объятия Ксавьера.

— Что ты видела? — обеспокоенно поинтересовался Торп, выпуская Уэнсдей из кольца своих рук.

— Ворота.

Уэнсдей ничего больше не сказала, а просто смотрела на Гарри странным взглядом, практически не моргая.

Ребята вокруг закопошились, полились вопросы, но она их упрямо игнорировала, отвечая односложно или не отвечая вовсе. Уэнсдей была сосредоточена на собственных мыслях, но для неё это было вполне обычное состояние.

Окончание небольшого праздника было смазано неприятным инцидентом в виде очередного видения именинницы, но все всё равно попробовали торт. Даже Уэнсдей съела небольшой кусочек, хотя и пробормотала, что предпочла бы шевелящуюся пищу. За исключением Инид и Йоко, обладавших выдающимся слухом, никто эту фразу больше не услышал. Сами же девушки переглянулись между собой и предпочли никак это не комментировать.

Такой же пёстрой компанией они вернулись в Невермор. Ксавьер всю дорогу пытался вывести Уэнсдей на разговор, но та его не слушала и отвечала невпопад, глубоко погрузившись в собственные мысли.

Перед самой школой, когда ребята уже расставались, Уэнсдей схватила Гарри за руку и отвела его в сторону. Её совсем не интересовало, как это выглядело для остальных. Он не сопротивлялся и примерно догадывался, о чём пойдёт речь. Всё странное происходящее в школе для изгоев неизменно было связано с его темноволосой подругой. Они отошли достаточно далеко, чтобы их тихий разговор не был услышан оборотнем или вампиром.

— Призрак. Ты видел призрака, не так ли? — без рассусоливаний спросила Уэнсдей, сверкая чёрными глазами.

— Откуда ты знаешь? — скрывать Гарри было нечего, да и она уже всё знала, так что он решил не врать.

— Её имя — Гуди. Гуди Аддамс.

— Потрясающе, — проворчал Гарри, — в следующий раз скажи ей, чтобы она не пыталась пугать людей.

— Она предельно ясно выразила мысль, что изгои, как и нормисы, её не видят. Лишь потомки семьи Аддамс, — не обратив на просьбу друга никакого внимания, продолжила Уэнсдей.

— Значит, я потомок? — удивился Гарри.