Лимитерия (СИ) - "Хог Лимит" - Страница 55

Так просто уехать не получится. Машина не обладала высокой скоростью, а ввиду перегрева и того ехала медленнее обычного. Потому Хогу вновь пришлось уйти в одиночный забег, дабы не позволить полудницам атаковать транспорт с правой стороны. Левую под прицел взяла Юля, однако стрелять через открытое окно было неудобно: машина всё время подскакивала на кочках, из-за чего девушка отбивала себе руки. Потому решила она открыть люк и, надевая на голову капюшон, вылезти по пояс наверх, чтобы оттуда начать огонь.

— Блин! Не достаю! — заворчала Юля. Увы, миниатюрный рост во многом ограничил возможности небесного стрелка. В данном случае — стоять на чём-то ногами, дабы не висеть на локтях, как болтающаяся из стороны в сторону колбаса.

Тогда Сахарова крикнула:

— Рыжий болван, а ну проснись! Мне нужна опора!

— Мм, ням-ням, — ответил ей спящий пирокинетик.

— Да ёпт твою мать, Эс Корт!

Девушка окончательно обозлилась. Больше не пытаясь разбудить его пинками, она просто схватила парня ногами за шею и разом к себе притянула, чтобы усесться ему на плечи. И тотчас глаза округлила, поняв, что к промежности женской прижался Эс не затылком, а лицом. Прям уткнулся. Капитально.

Нямк!

Юля округлила глаза, резко прикусывая себя за нижнюю губу.

Что угодно — только не…!

— Эй! А ну п-прекрати…! — девушка попыталась оттолкнуть от себя рыжика, но… сложно сказать, что снилось Эсу. Видно, что-то дивное, восхитительное — раз, стоя на полусогнутых ногах, сильнее обнял за бёдра он Сахарову и ещё больше уткнулся ей лицом туда, куда…

Нямк!

— Д-да х-хватит… Ньях!

— Что у вас там… Ох, Сварга Небесная! — Орфей аж вскричал в изумлении, стоило ему только глянуть назад. От шока машину едва в кювет не увел, но, благо, успел собраться.

— Орфи. П-просто… мм… гх… езжай… — сквозь плотно сжатые губы промямлила Юля, ладонью левой руки закрывая свой рот. На её щеках пожаром полыхал румянец. Стрелять она могла теперь только из одного пистолета.

Хог тем временем вовсю рубился с полудницами. Красный и мокрый от жары, слегка пошатывающийся от головокружения и дикого желания пить, просто, не взирая ни на что, пёр вперёд, как танк, на бешеной скорости снося со своего пути врагов. Он не мог видеть, что происходит внутри салона автомобиля, потому не понимал, чего это Юля с выражением восторга вперемешку со стыдом на лице рот себе прикрывает и вообще, что называется, «течёт». Да и не до того ему было, когда его со всех сторон норовили окружить полудницы. Приходилось бежать, кромсать и снова бежать.

Побег с поля превратился в настоящий боевик: Хог сражается похлеще озверевшего богатыря, Орфей с воинственным криком гонит машину вперёд, еле сдерживающая стоны Юля из-за неблаговременного удовольствия часто промахивается во время стрельбы, а Эс… старается больше всех, доводя бедную девушку до скорой кульминации. Полудницы всё никак подобраться близко к транспорту не могут, но их количество, увы, не редеет. Напротив — на месте одной убитой демоницы появляются две новых. Положение усугубляет также солнцепёк. И если Юля страдает от него меньше, ибо голова её капюшоном прикрыта, то вот Хог вскоре готов был упасть куда-нибудь в пшеницу. Солнечный удар ему обеспечен однозначно.

Сахарова неожиданно закричала — и обмякла в приятном, но одновременно ужасном изнеможении, без сил падая в салон. Спиной на сидения полетел и обретший свободу Эс, успевший, что странно, вовремя подхватить девушку за талию, не давая ей упасть на пол.

— Воу! — Корт, наконец, проснулся — и страшно удивился, обнаружив в своих руках покрасневшую, мокрую, поднимающую свою грудь от тяжёлого дыхания Юлю, вид которой ему… дико понравился. Сексуальностью на сей раз от неё разило гораздо больше, нежели несколькими часами ранее, когда она отыгрывала роль нимфетки.

Юля, кое-как выровняв дыхание и угомонив бешеный стук сердца, посмотрела на Эса сквозь приоткрытые ресницы. В уголках её глаз были слёзы.

А потом как врезала ему со всей дури в нос, что тот аж заскулил, резко прижимая ладони к месту удара. — Юлька, ты ч-чего…?

— Да тебя убить мало, проклятый сын инкуба! Ты… Ты… Гр-р… Ты-ы-ы-ы-ы-ы!!! — Юлю трясло от гнева. Она схватила пистолет и приставила его дулом к паху Эса, заставляя его в ужасе побледнеть, округлить глаза и рот открыть. — Я тебе его отстрелю, слышишь? Отстрелю, мать твою! Я клянусь тебе в этом!!!

— Юличка, пожалуйста, успокойся, остынь! Что случилось?

— Что случилось?! Ты случился! На мою, чёрт подери, голову! Как ты мог? Как ты посмел, скотина поганая?

— Да что я сделал такого? — испугался Корт страшно. Он реально не понимал, чего Сахарова так взъелась на него.

Юля… разревелась. Для её впечатлительного сознания произошедшее было слишком тяжёлым. Поэтому она просто стала хныкать и уже без остервенения бить пистолетом по Эсу. Маг огня, прикрываясь, вопросительно на Орфея глянул, но тот не поворачивался и был ужасно красным — явно не от жары.

Но потом Корт увидел, что происходит за пределами машины, и ахнул. До конца поля оставалась пара километров, однако двигатель транспорта в буквальном смысле дымился, готовый не ровен час сдохнуть. А бегущий… вернее, уже ковыляющий от перегрева на Солнце Хог вот-вот готов был нырнуть в пшеницу. Каким-то неведомым миру чудом умудрился он столь долго продержаться, хотя любой другой бы на его месте уже давно бы зачах. Положение команды надо было выручать.

— Так, Юлька, посиди-ка тут! — Эс ссадил с себя хныкающую Юлю на сидение, а сам высунулся в окно и заорал: — Братан, давай в тачку! Щас я этих демонов отжарю!

— Как ты «вовремя»! — прорычал Хог, в один рывок оказываясь на крыше машины.

Корт сделал глубокий вдох, а затем выпустил изо рта рыжее пламя, вмиг охватывающее всё поле. Полудницы даже моргнуть не успели, как их территория резко превратилась в иллюстрацию мрачного Пекла. Они сгорали, одна за одной. Налетевший ветер разносил огонь в разные стороны, и пожирал тот пшеницу в одночасье, будто хищник оголодавший.

Машина с рычанием уезжала вдаль, провожаемая вздымающимся к небесам багровым пламенем.

***

Благодатная тень. Наличие деревьев и ручья подле них не то, что спасали положение — они категорически вовремя себя явили. Именно здесь машина и заглохла, и Орфей, осмотрев её, заявил: дальше она поедет, пока не остынет. Заодно, пока время свободное возникло, мальчишка решил немного поковыряться в транспорте. Что до остальных, то Хог сидел под деревом. Его лоб был обмотан мокрой тряпкой. Это несильно выручало положение волонтёра, получившего солнечный удар, но частично облегчило его состояние.

— Какой позор! Меня теперь замуж никто не возьмёт! — а Юля тем временем продолжала причитать.

— Юлька…

— Заткнись! Уа-а-а!

И Сахарова снова скрылась за кустами. Эс дебильно глазами захлопал.

— Кто-нибудь может объяснить мне, что я Юльке сделал? — спросил он.

Молчание.

— Братан?

— В душе не е… не знаю, — хмурый Хог даже глаза открывать не стал: настолько сильно он перегрелся.

— Пацан?

— Я… н-ничего не видел, — Орфей лишь гуще покраснел и усерднее продолжил работать.

— Писец, — Корт схватился за голову. Он всяко Сахарову дразнил. По-разному кадрить пытался. Нередко даже получал от неё по шее. Много чего было — но точно не такого. А учитывая, что рыжик и сам в неведении был, ситуация воистину бредовой становилась.

Пока Орфей продолжал ковыряться в движке автомобиля, а Эс ходил туда-сюда, выкуривая одну сигарету за другой (нервничал парень), Хог мог предаться раздумьям, ничего общего с происходящим сейчас не имеющим. Речь шла о Триглаве, вернее, о сказанном им. А ежели точнее:

«Я знаю тебя не как смертного человека, а как…».

Как — кого?

Хог приоткрыл глаза и устремил хмурый взгляд вдаль. Его всегда раздражали недосказанности. Но дело тут не столько в Триглаве, сколько в помехах, не давших ему озвучить то, под чем сокрушалось изнывающее любопытство Лимита. Божества — не важно, какие! — не любят интриги. Не их это профиль. Им предпочтительнее наблюдать за смертными, оказавшихся на распутье равноценных вариантов, решений, принципов. И, видно, не достиг оного Хог пока, раз не ощущал себя человеком, набредшим на Путевой Камень.