Застава - Ойтен Мирланда - Страница 14

Я махнула на этого дурака рукой и достала из кармана штанов платок. Высморкалась, вздохнула и погладила руку Андара в ответ.

— Ага, обязательно. Только вы всё равно пишите, хотя бы до лета.

Они обещали писать, я им верила, и мы снова обнялись, все втроём. Нас обходили кругом, не мешая. Не знаю, сколько мы простояли. Уши резанул первый гудок, и собравшиеся на платформе засуетились.

— Идите, чего стоите, — я ещё раз расцеловала их в обе щеки. — Идите уже, а то не отпущу же!

Мы обнялись, и я опустила руки. Мальчики поднялись в пассажирский вагон и немедленно пристроились на деревянных лавках у окна. Я замахала им руками, они тоже пытались махать.

Под платформой, около колёсных пар что-то защёлкало, ударился металл о металл. Теплоотвод миноядра с шумом сбросил пар. Рабочие отвели водяной кран в сторону. Оставшиеся на перроне отбывающие спешно попрыгали в вагон. Людей вокруг внезапно осталось совсем мало, почти никого, только проводники в последний раз проверяли экраны и сетки перед отправкой. Прогудел второй сигнал, и локомотив тронулся. Я с трудом сделала шаг за отползающим вагоном и остановилась, размахивая рукой. Мои слёзы высохли, а внутри стало пусто. Весь мир стал каким-то пустым и удивительно обычным. Моя жизнь только что сломалась — в который раз уже? — и мир не рухнул, Извечный Огонь не погас, боги не явились. Ни-че-го. Так же, как ничего не случилось, когда умер папа или Лала. Тело онемело и стало таким лёгким, что казалось, я пошевелюсь, нарушу его хрупкое равновесие, и меня унесёт ветром с озера. Я рассеянно смотрела, как локомотив отползает от станции, уходит к лесу. Рука механически болталась в последнем прощании.

Я так стояла, пока поезд не скрылся за изгибом просеки. Повисла тишина. Дальше торчать на платформе было бессмысленно, но уходить как-то не хотелось.

— Идём, — подёргал меня за рукав Лир, возникнув за плечом словно из неоткуда. — А то замёрзнешь.

— Не, не замёрзну, — пробормотала я и отвернулась от железной дороги.

Вот и всё.

Лир взял меня под руку и увёл с пустого перрона. Только что у станции толпился народ, была какая-то суетная деятельность, и вот уже никого нет. Только следы на дереве и в грязи.

Так и моя жизнь. Только что в ней был смысл и любимые люди, а вот в ней снова ничего нет. Я снова совсем одинёшенька на краю мира. А мальчики уезжают. Я не сомневалась, что они будут скучать. Но у них был целый мир и жизнь, в конце концов, они были друг у друга, а у меня — маленькая застава и одиночество.

— Идём, — Лир провёл меня мимо глубокой лужи перед крыльцом станционной чайной, как маленькую. — Старик сказал вернуть тебя в крепость ему лично в руки.

— Да? — вяло удивилась я.

— Угу. Сказал, чтобы я проследил, что ты не уедешь, а потом привез тебя обратно и отвёл к Аниону, если надо будет тебя подлечить от нервов. Давай в машину садись. Эй, чемоданы подвинь, тут сестру надо посадить!

Я хлюпнула носом, втянула в себя всё, что мешало дыханию, и попыталась вернуться в этот мир. Не помогло, особой чёткости реальность перед глазами не приобрела. Я попыталась сесть на кресло рядом с водителем, но не влезла. Лир и владелец чемоданов, оказавшихся в нашей машине, запихнули меня на задний диван. Там я и уселась, уперев руки в колени.

— Вы в порядке? — оглянулся на меня владелец чемоданов. Мозг равнодушно считал все развешанные по нему знаки. Мужчина, старше меня, орденец и рыцарь, поклонник Анахиты, пострижен как-то не по-нашему, или я совершенно отстала от моды. Я хмуро посмотрела на него и буркнула, что я в полном и абсолютном порядке, разве не видно?

— Отвали от неё, — одёрнул новенького Лир, и я была ему благодарна.

Мы приехали быстро. Я даже не заметила, как мы ехали. Вот только что мы выехали из деревни, а вот уже Лир лихо подрулил к гаражу. Я вспомнила, что здесь часто работал Бегейр, и отвернулась.

Новенький помог мне спуститься на землю. Я заметила краем глаза Лира, и отмахнулась от него.

— Я в порядке, вешаться не буду, иди уже.

— Ватар Миреш.

— Чего? — я проморгалась и поняла, что смотрю на новенького, протягивающего мне руку. Рука была широкая, с длинными пальцами. Я её пожала и представилась:

— Сестра Анатеш. За что к нам на зиму? — сказать, кто к нам приехал, было трудно. Плащ поверх суконного серого кафтана вроде рыцарский, но мало ли кто его в наше время носит. Вечно надо всё уточнять по документам.

— Служить, — скупо улыбнулся мужчина. Он выглядел не сильно старше меня, но уже каким-то… потрёпанным. На красивом длинном мейндском лице с густыми бровями танцевали морщины, а вокруг глаз — тени. В висках и на успевшем обрасти подбородке была седина. Я ещё немного похлопала глазами.

— Вас ещё не Майя Анзум зовут?

Вот такого я не ожидала.

— А зачем она вам?

— У меня посылка для неё, от Кадма Анзума.

По-моему, я как-то неадекватно на это отреагировала, потому что Ватар Миреш от меня отшатнулся. Лир ухватил меня за плечи и заставил сделать шаг назад. Я подняла руки в знак того, что совершенно спокойна и не буду никого убивать.

— Кадм — мой брат, и да, меня иногда зовут Майей. Что он прислал?

— Сейчас, — Ватар подошел к машине и достал из своего багажа свёрток из мешковины. — Вот.

— Всё? — удивилась я, взяв посылку. Внутри оказался увесистый деревянный ящичек. Мелькнула истеричная мысль, что хоть бы внутри была не урна с прахом брата.

Да нет, если бы он погиб, его кости первым делом отослали бы тётушке.

— Да. Кадм сейчас в Мейнде в нашем посольстве, и у него возникли проблемы с официальной почтой. Поэтому он попросил меня передать это вам лично в руки.

— Спасибо. Правда, спасибо! — я прижала ящик к груди. Я почувствовала, что снова готова расплакаться, на этот раз от счастья. Последнее бумажное письмо приходило прошлой почти год назад. Весной я получила короткую телеграмму, что брат жив — и тишина. Я с помощью Рахаила отправила несколько запросов, но на них приходили унылые отписки “жив, несёт службу”. Тётушка, конечно, писала про брата, много и многословно, и я ему тоже каждый месяц писала, но это же другое. Кадм всегда был нелюдимым и молчаливым, но последние недели я начала уже было верить, что он за что-то на меня обиделся и решил порвать со мной.

У меня с сердца скатился огромный валун. Госпожа, похоже, смилостивилась и решила, что не стоит меня добивать именно сегодня.

Мою радость оборвало появление мастера Рахаила.

Долговязый старик вообще любил появляться из ниоткуда и выглядеть так, что с первого взгляда понимаешь — беда пришла по твою душу. Правда, стариком его называли только за глаза. Волшебник, несомненно, был куда старше и меня, и моих родителей, и, возможно, был таким же старым, как тётя Марта. Но выглядел он отлично, если сбрить бороду и не приглядываться или не подходить близко, можно принять за моего сверстника. Меня такое преображение каждый раз пугало, но к счастью, Рахаил то ли знал об эффекте, то ли зимой просто было теплее с заросшим лицом, но брился он обычно только по весне.

Эх, встреться он мне молоденьким или не был бы он моим начальником, я бы влюбилась без памяти. Рахаил был похож на моего брата, с благороднымпрофилем и прекрасными тёмно-коричневыми глазами, а мой брат был самым красивым мужчиной на свете. Правда, влюбись я в Рахаила, это обернулось очередной глупой драмой и разбитым майиным сердцем, потому что, если судить по Лиру, я была совершенно не в его вкусе.

— Там на дороге к тебе гости пришли, — тихо сказал комендант. Я посмотрела в его лицо и похолодела.

— Она? — если Рахаил возьмёт и пристрелит меня прямо сейчас, то будет прав. И если сюда припёрлась Магда…

— Она. Иди к воротам и разбирайся. Внутрь я её не пущу.

— Пусть чуть-чуть постучится, а потом я её прогоню, — попыталась оттянуть худшее я.

— Если она сломает нам ворота, чинить их будешь ты?

— Не сможет же…

Договорить я не успела. Меня прервал удар в ворота. Звук разнёсся по всей крепости, как гонг, прокатился за моей спиной и вернулся, ещё раз зазвенев в ушах. Я не сразу поняла, что это не колокол, не ворота и вообще не живой звук, а злой вопль, который я услышала прямо в своём разуме. Рахаил приподнял брови и кивнул в сторону ворот.