Жандарм 3 (СИ) - Семин Никита - Страница 45

В таких тяжелых раздумьях я не заметил, как пролетело время, и пора было уже выдвигаться на встречу с губернатором.

На этот раз я приехал не на заказанном автомобиле, а обошелся пойманным на улице извозчиком. Встретивший у ворот слуга проводил меня до дверей поместья, где передал на руки управляющему, а уже тот отвел меня в кабинет генерал-губернатора. В то самое правое крыло, где неделю назад Великий князь проводил переговоры с послами в присутствии самого Козлова. В отличие от лестниц, где еще велись восстановительные работы, отчего был слышен стук молотков каменщиков, пахло свежей краской, и раздавались редкие приглушенные матерки рабочих, кабинет не пострадал, да и звукоизоляция здесь оказалась на уровне.

— Проходите, присаживайтесь, Григорий Мстиславович, — указал мне на стул возле своего стола Александр Александрович.

Так близко я еще губернатора не видел. Среднего роста, с огромной лысиной и короткими черными волосами по бокам изрядно побитые сединой и темными умными глазами, что казалось смотрели в самую суть. Пробирающий взгляд. На этом фоне я даже не сразу обратил внимание на его усы, что обычно наоборот бросаются в глаза на фотографиях в первую очередь. А все из-за их длины — не меньше десятка сантиметров, да еще и не прилизанные и не зачесанные как-то по-особенному, они были похожи на крышу дома.

— Курите? — предложил он мне пачку дорогих сигарет.

— Нет, благодарю.

— Чтож, как пожелаете. А я пожалуй побалую себя дымком.

Раскурив сигарету, губернатор окинул меня пристальным взглядом, отчего я невольно поежился, и перешел к сути дела, по которому вызвал меня.

— Знаете, Григорий Мстиславович, я человек дела и долгих расшаркиваний не люблю, а потому перейду сразу к сути, зачем я вас позвал. Я хочу лично поблагодарить вас за ваш подвиг.

— Да какой там подвиг, — передернул я плечами от смущения. — Ударил в спину бандитам, да и все. Другие присутствующие офицеры и то больше сделали, сдержав первый напор. А чествуют почему-то меня.

— Скромность — это хорошо. Но и прибедняться не стоит. Если бы вы промедлили хотя бы на минуту, то эсеры вытеснили бы всех гостей на лестницы, которые были заминированы. А так, из-за вашего вмешательства, им пришлось активировать заряды раньше задуманного. Так что жизней вы спасли немало. И это не только мое мнение, а результат проведенного расследования.

Я промолчал, не сумев подобрать слов. Вроде и хвалят и за дело, а почему-то не ощущаю я себя героем. От чего и неловко сейчас.

— Взрыв произошел, когда мне до лестницы оставалось всего пару шагов, — спустя минуту молчания, вновь заговорил губернатор. — Мне не в первой ощущать на себе дыхание смерти. А вы уже второй раз отводите от меня костлявую. Я считаю своим долгом отплатить вам благодарностью.

— Да я же не за награду... — стушевался я под буравящим взглядом темных глаз.

— Знаю. У вас служба такая. Но вы не были в тот вечер на службе. Это я специально уточнил у вашего руководства. Поэтому не прибедняйтесь.

Тут он встал из-за стола и прошел к стене, на которой висела в позолоченных ножнах казачья шашка. Сняв ее, он подошел ко мне. Я подскочил еще в тот момент, когда губернатор поднялся со своего места, поэтому сейчас мы стояли друг напротив друга.

— Почти полвека назад, когда я еще служил в кавалерии, эту шашку мне подарило донское казачество с наказом рубить ей врагов и защищать ей государство наше. Мои годы проходят, и я хочу передать ее вам с тем же наказом. И мне вдвойне приятно, что я вручаю ее не кому-нибудь, а своему в каком-то смысле сослуживцу.

— Что вы имеете в виду? — осторожно приняв шашку, спросил я.

— Я ведь после кавалерии тоже состоял в корпусе жандармов, — улыбнулся Александр Александрович.

А вот об этом я ни от кого не слышал. Удивил губернатор. Как есть удивил.

— Но это еще не все, — усевшись за свой стол, Козлов достал из ящика стола какие-то бумаги и протянул их мне. — Это документы на владение квартирой, в которой вы сейчас проживаете. Теперь вам не нужно платить за нее аренду. Только расходы на отопление и работу консьержа, — проявил губернатор свою осведомленность об условиях моего проживания.

— С.. спасибо, — ошарашенно выдавил я из себя.

Вот уж чего не ожидал, так такого прямо скажем королевского подарка.

— Не за что, — хмыкнул Козлов. — Это дар от Романа Николаевича. Он тоже рядом со мной тогда стоял.

Не королевский значит подарок — княжеский.

На этом Александр Александрович закруглил разговор, сославшись на свою большую занятость. Но мне же лучше. Как-то не знал я и не представлял, о чем общаться с ним. Все-таки Козлов — это Фигура с большой буквы. У нас не только возраст и положение, но и интересы слишком разные.

Когда я пришел домой, мальчишки уже вернулись и тут же обратили внимание на шашку в моих руках. Ну и естественно захотели ее и потрогать, и из ножен вынуть, и узнать, откуда у меня такое сокровище взялось.

Дав им полюбоваться оружием, я отправил Сеньку на кухню ужинать, а сам потащил Сашку в кабинет. Мне не терпелось узнать, выполнил ли он мое поручение и если да, то что сказала Лида.

— Не взяла она письмо, Григорий Мстиславович, — угрюмо покачал головой паренек. — Я ж ее дождался. Она как раз из дома вышла и к машине пошла, которая ее дожидалась. Ну я и кинулся к ней. Но меня еще на подступах ее стражник остановил. Тогда я ей крикнул, что у меня до нее есть послание. Она вроде сначала и заинтересовалась, но потом спросила от кого. А я с дуру ляпнул, что от вас. Вот тогда-то она сразу свой интерес потеряла, да еще и своему псу сторожевому сказала гнать меня взашей и к поместью ихнему не подпускать, — грустно закончил Сашка.

Это было... неприятно. И вот как мне тогда с ней объясниться, раз она даже шанса мне не дает?

— Извините меня, Григорий Мстиславович, — тихо прошептал Сашка, уставившись в пол.

— Да ты-то здесь причем, — махнул я рукой. — Ладно. Не переживай. Придумаю что-нибудь.

Но хоть я так и сказал, конкретных мыслей у меня не было. Ни в этот день, ни в последующие. От отчаяния я даже снова обратился к Боголюбову, чтобы хоть через него попробовать весточку Лиде передать. Однако просто так приехать к Воронцовым он не мог — не те у него с ними отношения. А на звонок ему ответили, что Лидии нет дома.

Хорошо хоть в институте никаких проблем у меня не случилось. В первый день ректор с преподавательским составом еще поспрашивали, как прошел прием у императора. Но без навязчивости, за что им огромная благодарность. А на следующий даже такие осторожные расспросы прекратились. Даже не знаю — обычная это их человеческая вежливость, или они заметили мое состояние и нежелание с кем-либо общаться.

Однако в среду моя жизнь совершила новый поворот, начавшийся с вызова в жандармерию под светлые очи господина ротмистра Агапонова.

Глава 22

Когда Дормидонт Поликарпович утром передал мне, что мне звонили из «управления» и настоятельно советовали зайти до того, как я пойду в институт, признаться, ничего хорошего я не ждал. Уж очень беспокойные дни мне выдались в последнее время. К тому же в понедельник я уже был у Агапонова, сдавая очередной еженедельный отчет, и тогда ротмистр принял его как обычно. То есть, причин ждать чего-то хорошего у меня не было. Но я ошибся.

В холле на первом этаже здания управления первым шоком стала улыбка дежурного офицера, который не поленился встать из-за своего стола, подойти ко мне и пожать руку, искренне поздравив меня... с чем-то. Из его короткого «поздравляю, так держать» я не понял ни-че-го.

Поднявшись к Агапонову, я застал у дверей его кабинета моего бывшего куратора — Пантелеева. Тот тоже пусть и без энтузиазма, но все же протянул мне руку и передал свои поздравления, распалив мое недоумение и удивление еще больше.

Все стало ясно, когда я вошел в кабинет моего начальника. Агапонов в этот момент заполнял какие-то бумаги, но стоило мне зайти, тут же прервал свое занятие и вышел из-за своего стола.