Бредущий в «лабиринте». Книга 2. Чистильщик (СИ) - Забусов Александр - Страница 24

Дежавю, какое-то. Перед глазами «встал» образ Ольги. Этого еще не хватало! Отогнал наваждение прочь. Попытался оторвать девушку от себя.

–Нет! В меня!

Т-твою ма-ать!.. Кончил, заполнив спермой влагалище одноразовой партнерши.

–Зачем?

–Не твое дело!

Глаза прикрыты, улыбка на красивом лице. В дверь громко постучались, мужской голос из-за двери, требовательно спросил:

–Стефани, ты здесь?

–Да! Конрад, что у вас случилось? Почему музыки нет?

Из-за двери ответили, уже не так напористо и волнительно:

–Будь там. К нам полиция приехала. Парня в туалете кто-то убил.

–Кошмар!

–Будь там.

–Хорошо.

Их так и не побеспокоили. Сумерки утра заставили подумать о том, что пора уходить. Родина ждет! Голышом лежали на диване. За ночь подружка выжала его как лимон.

–Я увижу тебя еще?

–Вряд ли.

–Жаль.

–Зачем тебе это было нужно?

–У меня через две недели свадьба, а Михель не может иметь детей. Так уж вышло. Вот и отпустил меня на «охоту», и я тебя поймала. Тебе не понять, когда две богатые семьи решают объединить капитал, их главы идут на самые крутые меры. Не самый плохой вариант обновить кровь, с кровью русского мужчины. Говорят, у вас самые здоровые дети родятся.

–Откуда…

–Я, филолог. Тот, кто ставил тебе тюрингский диалект, добивался произношения, не являлся природным немцем, скорей всего сам учился у носителя языка… Ты не думай, я никому не скажу про то, что это ты совершил убийство…

–С чего ты взяла?

Хихикнула.

–Не смотри на мою взбалмошность. На самом деле я умная. Сопоставила все события по времени. Тебе, наверное, пора уже?

–Это точно.

Поднялся. Не одеваясь, прошел к зеркалу умывальника. Нда! Песец пришел его гриму. Чертыхнувшись про себя, с большим удовольствием умылся по пояс. По-хорошему, ему бы в душ! Но, что есть, тем и воспользовался.

Стефани, не то, чтоб с удивлением, но с интересом рассмотрела его. Вслух сделала вывод:

–О! Да ты моложе, чем я думала. Такой молодой, а уже шпион!

–Не говори глупости!

–Одну все же скажу. У меня родится красивый и здоровый ребенок…

К машине подходить не решился. Если «сдали» один раз, вполне могли повторить попытку. Поездом проехал в южном направлении. Когда до границы, теоретически осталось доехать чуть-чуть, сошел в небольшом городишке. А вот границу ему все же придется переходить по старым документам. Гримера нет, а он не большой специалист, вон, как со Стефани получилось. Значит нужно «поторговать» лицом.

Походил, поглазел, подождал, как стемнеет и народ в гаштете «нальется» спиртным, вошел в большое помещение пивнушки. Повезло, сегодня суббота. Немцы народ дисциплинированный и уже в воскресенье, перед началом рабочей недели, спланированный ним «номер», вряд ли прошел. А вот сегодня, запросто все получилось! «Нарвался» на пьяную компанию, «напросился» на драку… и пожалуйста, после доброго удара в переносицу, лицо выглядит великолепно. Можно спокойно проходить пограничный контроль. Придирки, конечно, будут, может и «топтуна» поцепят на хвост, но границу он пройдет.

* * *

…Прыснул смехом, увидев физиономию Михаила, сразу так и не узнал с подпухшими синяками под обеими глазами, но… опознались. Не то по простоте душевной, не то с затаенной издевкой спросил:

–Удачно съездил?

Михаил ответил ему в тон, теперь уже вызвав смех:

–Как видишь! Факт на лице!

Сидели за столиком в гаштете «Элефант», центральной ратуши Веймара. На улице вечер, прохладно из-за вогкого ветерка, даже в окно смотреть не хочется, а в зале народ отдыхает, жизни радуется, пивом наливается. Тепло! Близнец над столиком поднял большой стакан с янтарным напитком, произнес, как тост:

–Спасибо за «отпуск»!

–Рассказывай?

–Разместили нас в гостинице «Zur Sonne», это отсюда полкилометра будет, направление…

–Как добраться, знаю. Дальше говори.

–Номер, двадцать шесть, ключ у портье.

–Понятно.

Общество парня начинало напрягать. Не то, чтоб предосуждение какое, или не нравился. Просто, «протечка» имела «выросшие откуда-то ноги», заставила напрячься на ровном месте. Это-то и бесило.

–…Я пока с этими безбашенными туристами пошлялся, словно на Родине побывал. Им достопримечательности показывают, а они на витрины глазеют. Не поверишь, в спортивном магазине на витрине адидасовские кроссовки выставляли, сорок девятого размера. Ха-ха! Наши выкупили, Денис Васильич сказал, что куму его в самый раз будут.

Каретников усмехнулся, подколол комитетчика:

–Хочешь, вернуться помогу?

–Ха-ха! Не-е! – тот помотал головой.

Спустил молодого офицера на грешную Землю:

–Тогда расходимся. В куртке на вешалке остача денег. Куда денешь, тебе решать. Документы после перехода я уничтожил. Машина на той стороне осталась, а ключи вот…

Двинул по столу брелок с ключами от «Мерина».

–…припарковал в Бонне, неподалеку от ЖД вокзала.

–Это нормально. Наши «миссионеры» заберут.

Пропустил мимо ушей.

–Теперь прощай.

–Прощай. Да! Чуть не забыл. Пасли меня всю дорогу. Слежку только вчера сняли. Потому я сегодня расслабился.

–Точно?

–Точнее не бывает. Прощай.

Разошлись, как в море корабли. Каретников допив пиво, не мог отказать себе в такой малости, как прогулка по городу. Сыро, мерзко – плевать! Этот город он любил. Свою офицерскую службу начинал в ДШБ, в Норе, это неподалеку от города. Там сейчас штаб восьмой гвардейской армии размещается. Да! Так вот! Потом перевелся в осназовский полк. За три года сроднился с городом. Уезжая, с мясом отрывал эту любовь от своей души.

Кутаясь в свою прежнюю куртку, в которой приехал в ГДР, неспешной походкой, по ухоженным тротуарам, дошел до вокзала. Х-ха! Мелковат Ваймарский Bahnhof. А, раньше казался, куда как круче! Ностальгии-ия-а!

Нырнув в подземный переход, выбрался на задней стороне вокзальных перронов. По тропинке, которую знают лишь местные, сокращая путь раза в три, вышел к брусчатке мостовой, ведущей в Бухенвальд, музейный комплекс концентрационного лагеря. Туда он точно не ходок. Неизвестно, как другие, а у него настроение падало вниз еще у лагерных ворот. Читая надпись на них, «Jedem das Seine», зубами скрипел.

«Каждому свое». Это высказывание использовалось еще в Античной Греции, где оно являлось классическим принципом справедливости. Немцы истолковали его на свой лад, взяв слова из седьмой заповеди католического катехизиса, гласящей «Gönn jedem das seine» – «Предоставляй каждому свое»…

«С-суки драные! Сколько народу за здорово живешь уморили, убили, сожгли!»

…С холма комплекса тянется старый яблоневый сад. В мае цвести будет. Зрелище завораживающе красивое. Только мало кто знает, что высадили его перед концом войны, а удобряли прахом людским. От воспоминания передернуло, словно к телу оголенным электрическим проводом прикоснулись…

Вот и ГДО. И как всегда здесь жизнь бурлит! Товарищи офицеры отдыхают. Время детское, начало одиннадцатого. В ближнем к мостовой здании, музыка «катит» – дискотека. В здании рядом, ресторан и бильярд.

–Девки! Смотри, как парня разукрасили!

Повернув голову в сторону голоса, рассмотрел четверых, молодых женщин, пьяненьких и веселых. Ухмыляются! Это явно «вольняшки» из госпиталя. Приехали из Союза подцепить перспективных женихов.

–Чего застыл? Пожалеть тебя, миленький? – самая разбитная напрашивалась или нарывалась не пойми на что. – Так я и пожалеть могу! Иди болезный, приголублю!

Этого ему только и не хватало. Не вступая в полемику, развернулся и «дернул» вниз по тротуару. Прогулялся, называется! Всю малину испоганили, даже до своего полка не дошел, а ведь всего полтора километра и оставалось…

Глава седьмая  

Лови день

План не «прокатил». Каретников, как умная Маша, Чисто для отчетности, в случае чего, с минимумом вещей в дорожной сумке, «нарисовался» у железнодорожных касс поездов дальнего следования Павелецкого вокзала. Протянул «червонец» в окошко, попросил кассиршу: