Попаданка под соусом (СИ) - Брэйн Даниэль - Страница 39

Повстанцам я пожелала удачи, впрочем, они не с голыми руками шли на дракона, а сам дракон уже выведен из строя… Так что все шансы на успех у них были. Эх, только никто не узнает, каков был мой вклад в победу над чудовищем!

И тут я выскочила на улицы города, зашла за угол, обнаружила толпу…

И остолбенела, потому что во главе этой толпы, точнее, на самой этой толпе, увидела Ассию! Мою хозяйку в ярком красном платье с золотой лентой поперек груди наподобие лейбла «почетный свидетель», это я уже знала, это отличительный знак добродетельной бонны, и лента, кстати, действительно была расшита золотом. Его там кот наплакал, но все равно.

Толпа несла Ассию на руках прямо к зданию министерства наказаний, и я струхнула — что, ее тоже?.. Ее-то за что, у нее же дети! Но задним умом вспомнила, что она имеет какие-то там права, недоступные простым смертным.

Но это же все равно одна декларация? Про аудиенцию у короля и все остальное? Допустим, но чего ее так тащат — торжественный обед? Тоже к дракону? Тот-то уже не выйдет и ничего не съест, хотя толпа, конечно, об этом не знает.

— Ассия! — заорала перепуганная я, подпрыгнула выше, забыв совершенно о том, что мне лучше бы вообще прикинуться использованной тряпочкой и как можно незаметнее огородами, если я те огороды в центре города отыщу, пробираться на свою уютную кухню. — Ассия, я здесь! Я вас спасу!

Ага, хотя бы информацией, что вас не съедят точно. Но важные сведения вовремя — очень ценно, чтобы быть готовым ко всему, а не так как я.

Толпа меня сначала едва не раздавила, а потом вдруг подхватила… Хотя не только меня, но и других женщин. И я, не будь дурой, сразу же поползла по чужим плечам к своей хозяйке. Она заметила не сразу, а я не сразу ее потревожила, потому что… Ну восторг! Волосы развеваются, платье тоже, глаза горят, грудь колесом вперед, размерчик-то там ого-го был, кормящая же мамочка. Да, такая поведет за собой…

И касательно «поведет»: а где гвардейцы?

Я поняла, что вокруг море людей, толпища просто, а гвардейцев не видать. Это было очень странно. Так что я попробовала еще раз, крикнула «Ассия!» и замахала руками. Неожиданно мой голос разнесся над толпой, и моя хозяйка повернулась, нашла меня взглядом — очень удивленным, но уже в следующий миг она что-то говорила тем, кто ее нес.

И — вуаля! — меня быстро передали из рук в руки, пока не столкнули с Ассией лицом к лицу. Первым делом она меня ощупала, потом платочком попыталась отмыть хотя бы лицо, а под конец крепко-крепко обняла.

— Мего прибежал к Федро, — рассказывала Ассия. — Что такое, кто посмел забрать мою работницу? Я была просто в гневе, и потом, имею я право о себе заявить, раз я добродетельная бонна, или мне только набор из лежалых тряпок положен? Нет, мне много что положено, поэтому я сразу отправилась к его величеству!

— И что, — сглотнула я, потому что, конечно, о привилегиях добродетельной бонны я слышала, но чтобы вот так — отправиться к королю? Ему там вообще, что ли, делать нечего, сидит и ждет, что кто-то придет, помирая со скуки? — И вас сразу приняли, да?

— Разумеется, — фыркнула Ассия. — Попробовали бы меня не принять! Я очень настойчивая!

«Так это король вообще-то, — ошалело подумала я. — Или он что, как дракон, одна фикция?» Кажется, я уже слышала, что в основном министры всем распоряжались и уже давненько. Вслух я, конечно, сообразила это не говорить, а то опять за что-нибудь посадят. Хула на власть или подозрение на бесполезность. Не мою, а его величества.

— Да здравствует король! — орали на площади.

— Я была очень, очень зла. И выложила его величеству все — начиная от того, что детские наборы дерьмо и поборы непомерны, и заканчивая тем, что у меня тебя отобрали. Произвол и беззаконие. И про то, что бунт, рассказала тоже, потому что из-за бунта мы закрыты. Он, кажется, вообще про это все не знал. Его, бедненького, толком и не выпускали никуда…

— И что король? — равнодушно спросила я, потому что мне ну очень, просто очень хотелось есть и спать. И домой, но это уже как получится. А король пока представлялся в моем воображении этаким детиной в детских штанишках, потому что его и не выпускали, он ничего не знал и ничего не решал.

— Король очень разозлился.

Ну еще бы, если бы я была королем, а явилась какая-то бонна права качать, я бы тоже берега потеряла. Сижу себе тихо-мирно, икру ем, а тут ко мне с возмущениями!

— И немедленно приказал разогнать парламент и всех министров.

«Он что, совсем дурак?» — подумала я. Впрочем, хоть разогнал, а мог бы и приказать повесить.

— Правда, там еще генерал был. Так что армия короля поддержала или король армию, я не поняла. Вот и гвардейцев разогнали. А дальше ты сама видишь, — Ассия обвела рукой площадь. Народ торжествовал, все кричали «да здравствует король», кто-то под шумок грабил магазин. — Его величество теперь взял власть в свои руки. Теперь у нас все будет по-другому: сильная рука, никаких драконов, налоги пересмотрят, всех, кто сидит в тюрьме, освободят…

— И кто их посадил туда, в тюрьму посадят? — не удержалась я.

— Разумеется, и мигрантов отпустят домой, обещали уже, — ухмыльнулась Ассия. Я ее понимала: недовольная добродетельная бонна не стала терпеть и устроила маленький переворот. Она, бесспорно, могла собой гордиться. Кроме того, она спасла мне жизнь, здесь не было вообще никаких сомнений. Или просто бонна оказалась удачно в нужное время и в нужном месте. Даже страшно представить, если бы армия короля не поддержала…

Только вот… мне отчего-то казалось, что это все ненадолго и неуверенно. Что-то подсказывало, что очень скоро на месте дракона появится какая-нибудь гильотина, вместо кармана министров деньги будут уходить на торжества и королевские экипажи, а дороги как были из дерьма, так из дерьма и останутся… Что хватать граждан не перестанут, только основания буду другие, не «потому что неправильно думала о властях», а «неправильно подумала про его величество». Мигрантов этих, может, и вернут, но будут другие. Не сразу, естественно, но появятся. И мигранты так и будут ишачить за гроши, а местные — их ненавидеть за то, что те отбирают работу, хотя за такие деньги работать граждане Еронии никак, катастрофически не согласны. И налоги сначала снизят, а потом они станут еще больше, только обзовут их иначе, и платить добродетельным боннам перестанут совсем, а помня, что именно добродетельная бонна все это устроила, вообще права встречи с королем их лишат. Потому что власть учится на ошибках, а граждане как-то не постигли эту науку.

В общем, будет все то же самое, только уже с королем. И дракон никакой не понадобится — сами назначат. Не древнюю ящерицу, а кого-то еще.

Хотела бы я ошибаться, но вот — нет, как будто мне кто-то по секрету сказал конец этой истории. Грустный конец, конечно, но хотя бы не для меня. Я жива и здорова и, может быть, даже вернусь домой. Хватит мне уже здесь прохлаждаться.

Так я и сказала Ассии. Про то, что прохлаждаться мне и правда хватит. Заведение у них с Федро замечательное, не спорю, и еда, и дети, и соседи… И даже мыть посуду мне не надо, повысили до официанта с возможным продвижением в местные администраторы. И дороги резко перестали засыпать камнем и грязью, то есть город чистили, мыли и приводили в порядок. Раздавали в порту рыбу и кашу голодным, люди бились за халяву и пели радостные песни о свободе и хорошем короле.

Нет, некоторые действительно были свободны — возвращались те, кто смог выжить в рудниках… Ужасное зрелище. Даже компенсация, щедро выделенная королем из карманов бывших министров, не радовала этих бедняг. Они покидали Еронию — кто в свои миры, кто за ее пределы. Оставались лишь те, кого здесь ждали.

Мигранты тоже не все готовы были покинуть этот мир, как ни странно. У кого свое дело было открыто, кто достиг высот и жил в благополучии, у кого и дети уже были… Я пропускала всех вперед и спокойно ждала своего часа. Ассия печалилась, ну а я… просто молча желала им, чтобы хотя бы в ближайшее поколение все было хорошо. А что дальше — это будет дело только их мира. Свергнут ли они короля, будет ли новое министерство, плохо ли будет, хорошо — это все дело только их мира.