Башня Крови (СИ) - Игнатов Михаил - Страница 28

— Прос...

Извинения застыли у меня на губах, потому что клятый Закий, чтобы его дети забыли, как зовут папашу, одновременно с окриком начал складывать печати. Я повернул голову и попросил прощения одновременно с его ударом.

Воздушная плеть.

Извинения застыли у меня на губах, а вот тело начало действовать. Шаг в сторону. Выхватить меч... Пальцы ухватили лишь пустое место на поясе, поэтому удар плети я принял на руку. Она вспорола ткань, ожгла кожу, но не более.

Несколько мгновений мы молча глядели друг другу в глаза, затем Закий нехорошо ухмыльнулся:

— Приказов ты не исполняешь, когда я тебя слегка наказываю, смеешь защищаться, чую, я оберусь с тобой проблем, Наглый.

Я напомнил себе, что я теперь не гаэкуджа армии короля, что я теперь не наследник Малого, но богатого Дома Денудо, что я теперь не Возвышенный мечник, способный убивать Великих паладинов, а простой ученик Академии, которому даже вместо имени уже дали прозвище.

И что с того, что в трёх шагах от меня замер тень Ирал с моим мечом внутри своего тела? Я собирался напасть на Вира в храме, но, глупец, до сих пор не знаю даже, на месте ли мои силы идара внутренних техник, могу ли я проявить хотя бы первое из умений меча? Вир ведь утверждал, что второе посвящение закроет для меня путь первой крови.

Поэтому я склонил голову, прекращая наш поединок взглядов:

— Простите, учитель Закий, я просто задумался о своём будущем. Позвольте занять своё место.

Он вздёрнул бровь, но губы его шевельнулись, отменяя технику и плеть исчезла.

— В строй.

Спустя удар сердца я уже стоял с краю, самый высокий из своих соучеников.

Закий кивнул и широко улыбнулся:

— Сегодня ещё один из вас получил прозвище, и это прозвище Наглый. Сомневаюсь, правда, что оно ему нравится, но ведь задача прозвища характеризовать ученика, а не льстить ему, верно?

Я промолчал, отметив про себя, что для половины учеников слова учителя явно прозвучали бессмыслицей. Не то чтобы они были дураками, но и Закий мог бы выражаться попроще. Вир их тут что, со своей книгой, всех приучил выражаться как можно заумней?

— Наглый задумался о будущем и, какое совпадение, сегодня я как раз хотел поговорить с вами именно о нём. Итак, — Закий скользнул взглядом по нашему строю, словно заглядывая каждому в глаза, повторил. — Итак. Его величеством Лавоем было выделено три месяца на ваше обучение. Конечно же, чтобы выполнить его волю, нам пришлось полностью переработать учебный процесс. Но король отдал приказ, и мы его выполнили. Теперь дело только за вами.

Звучало не очень приятно, впрочем, я знал, что срок обучения сокращён, и даже вроде как начал заниматься под присмотром самого Вира — главы Академии. Только что-то я сомневаюсь, что вся та заумь из его книги мне понадобится, а в остальном он не сказал мне ни капли дельного.

— Почему только за вами? Никто не хочет ответить? Умник? Неряха? Наглый? Нет? Ладно, скажу сам. Потому что никто не будет заставлять вас учиться. У меня нет времени разбираться с вашими капризами, у Академии нет времени тратить на вас силы. Я даю урок, поправляю те ошибки, что вижу у вас, даю задания для отработки. Как вы их выполняете — дело ваше и только ваше, только предупрежу сразу. Каждую десятицу экзамен по тому материалу, что я вам дал. Те, кто не сдал, сразу уезжают в армию сражаться с реольцами.

На миг мне даже показалось, что я ослышался. Это как? Десять дней и в армию?

Но возмущённый возглас одного из тех, кто стоял плечом к плечу со мной перед учителем Закием, подсказал мне, что нет, не ослышался:

— Чего-то я не понял, а что же мы выучим за десятицу-то? Когда за мной приехали, то обещали, что я стану адептом Академии, это какой же я адепт буду через десять дней?

Закий хищно оскалился:

— А вот и ещё один. Наивный. Да мне плевать, что ты там выучишь за десятицу. Если ты ленивый и тупой, не выполнял заданий, не сумел сдать экзамен, то ни я, ни тем более Академия не будет тратить на тебя своё время и силы. Я лучше потрачу их на тех, кто старается и сдаёт.

— Да с чего это... А-а-а!

Возмущённая речь Наивного перешла в вопль боли, когда Закий хлестнул его плетью. Он создал её быстро, ловко, даже удивительно, насколько о многом я успел подумать, когда он бил меня и как много успел сделать — ухватить несуществующий меч, осознать это, шагнуть в сторону и принять удар на предплечье.

— Объясню попроще. Раз не понял Наивный, то и наверняка и Тупой, а он среди вас есть, тоже не понял. Будет потом перед смертью на меня обижаться. Слушайте и больше не перебивайте. Наша армия вторглась в Реол. Сейчас там каждый адепт на счету, потому что в армии Реола адептов в четыре раза больше, чем у нас. Мы должны сократить разрыв, чтобы гибло как можно меньше наших воинов. Это вам стоять под ударами идаров Реола, это вам отражать жидкий огонь, это вам принимать на себя удары вражеских Великих Паладинов. И если вы не хотите учиться, не хотите повысить свои шансы выжить на поле битвы, то разве я могу вложить вам свой ум и свои умения в голову? Проще проверить вас и сразу выпнуть тупых из Академии, чтобы не тратить время, слова и еду на таких дураков.

Голос Закия, полный насмешки и яда, впивался в уши каждого из нас. И я не был исключением. До этого я считал, что обучение в Кузне было очень жестоким, с дрожью вспоминал тьму его пещер, где мы умирали в темноте. Теперь я знал, что в Академии зашли даже дальше. Впрочем, они во многом были честней — здесь всё зависело только от тебя. Так казалось на первый взгляд, но это было ложью.

Все люди разные. Одному достаточно рассказать раз, чтобы он запомнил всё до последнего слова, другому нужно трижды повторить. Но кто сказал, что первый сумеет сделать верно всё из того, что запомнил? И кто сказал, что они оба сумеют верно выполнить всё в миг, когда им будет угрожать опасность? И это только самое простое, что приходит в голову. Мне ли, птенцу Кузни, который так долго и упорно старался, чтобы войти в шестёрку лучших, не знать, что талант человека может раскрываться в невероятно разных вещах?

— Чем дольше вы проучитесь в Академии, тем больше техник освоите, тем больше хитростей узнаете, тем глубже войдут техники в вашу плоть и кровь, тем больше у вас будет шансов выжить в войне с Реолом. Учитесь не покладая рук, закончите весь курс обучения, пройдите финальный экзамен, получите награду за него, и я буду уверен, что у вас есть хотя бы пять шансов из десяти, что вы вернётесь домой живыми. А если через восемь дней вы не сдадите экзамен, то приедете в армию лишь ничего не умеющим мясом. Всё для чего сумеет использовать вас ваш командир — отправить вперёд, перед своими идарами, чтобы первый, самый опасный удар пришёлся на вас.

Строй подавленно молчал. Я буквально ощущал злость, ужас, растерянность, неверие, которые захлестнули его с головой. Никто из них ничего подобного не ожидал. Я и сам не ожидал.

— Итак, — Закий, словно не он только что цедил слова полные яда, спокойно заложил руки за спину и двинулся вдоль строя. — Каждое утро и вечер в вашу башню будут приносить отвар трав. Каждый из вас должен прогревать в нём руки не меньше пяти минут, лучше десять. Этот отвар должен помочь сделать ваши пальцы более гибкими. Сейчас ваши грабли мало приспособлены для того, чтобы складывать даже простые печати, что уж говорить о сложных, которые мы начнём заучивать через два месяца.

Я невольно скосил глаза на пальцы. Ирал тоже говорил об этом в пещере. Правда, там я, пусть и со своими пальцами, покрытыми мозолями от меча, сумел безупречно выполнить первую печать. Через несколько часов усилий. И это ни к чему не привело. Но теперь я хотя бы смутно понимал почему.

— А сейчас мы начнём разучивать самые простые печати, которые вам понадобятся через восемь дней на экзамене.

— Учитель.

Кто-то в середине строя поднял руку, и Закий благосклонно кивнул:

— Сначала вы сказали — экзамен через десятицу, а теперь уже через восемь дней.