Башня Крови (СИ) - Игнатов Михаил - Страница 19

Восемь. Семь. Шесть. Пять.

Каждый раз, когда Идао пятился назад, я делал вперёд два шага.

Он наконец понял, замер на месте, впившись в меня взглядом.

Я отчётливо видел испарину на его лице и позволил улыбке изогнуть губы.

Ну, давай ошибись.

Больше всего мне хотелось стремительно сблизиться, проломить завесу Покрова клинков и вбить меч в бок Идао.

Но отец так не делал ни в одном из поединков, хотя наше родовое умение очень похоже на мой Круговорот клинков. Я не слышал запрета на такое поведение в правилах, но мало ли что я не слышал. Сейчас на кону стоит слишком многое, я не могу позволить себе ошибиться.

Не могу позволить себе использовать и Устрашение. Здесь слишком много глаз. И не только глаз простолюдинов, но и глаз опытных воинов, которые возможно сходились в схватках и с Кровавыми воинами.

У многих могут появиться вопросы, а с чего бы это наследник Вораз отшатнулся, а чего же он испугался?

Тем более что я не могу позволить себе убить его и заткнуть ему рот.

Но мне и нужно всего лишь додавить Идао грубой силой.

Если уж он не сумел ответить мне Ветром клинков, то всё, что мне нужно, это продолжать.

В Мече льда и света Дома Денудо шесть умений. И каждое следующее сильней предыдущего.

В этом противостоянии Великого паладина и Возвышенного мечника исход уже ясен.

Но Идао пытался, видят Хранители, пытался переломить ход схватки.

Сначала я увидел, как вспухли желваки на его щеках, когда он стиснул зубы. Затем движение его меча стали чётче, быстрей.

Его Покров клинков редеет на глазах, истощается, но он успевает сплести Ветер клинков.

В мои ледяные, голубые клинки ударяют полупрозрачные образы.

Слабак.

Начальное познание умения против его сути?

Исход ясен.

Но похоже, не мне.

Идао внезапно шагает вперёд, вплотную к сфере моего Покрова. Между нашими мечами сейчас не больше кана расстояния, чуть больше шага, они соединены непрерывными потоками клинков, которые переламывают друг друга.

Мгновение и один из моих ледяных мечей прорывается и бьёт Идао в плечо.

Я победно скалюсь, но глашатай молчит, хотя кровь окрашивает алым ханбок Идао.

Ладно.

Шаг назад, меч плавно качнуть влево-вправо, проверяя, насколько быстр и ловок Идао.

Недостаточно.

Он не успевает повторить мой ход, и ещё один мой ледяной клинок прорывается через встречный Ветер Идао, встречает на своём пути остатки Покрова клинков, раскалывается и вспарывает Идао щеку и бедро.

И снова глашатай молчит.

Отец получил шесть ран, прежде чем остановили поединок.

Сейчас у Идао только три.

Ладно, шаг наз...

Идао рычит:

— Не верю!

Прыгает вперёд, вместо того чтобы плавно скользнуть шагом следом за мной.

Его Ветер клинков сбивается, уходит выше, переставая его защищать, ударяет по моему Покрову.

Я сам рву руку в сторону, обрываю поток жара души, срывая своё умение.

Поздно.

Мой Ветер ледяной стужи больше не встречает на пути свою призрачную копию и обрушивается на Идао.

Я был быстр, очень быстр, но за этот миг девять голубых клинков сорвалось с кончика моего меча, шесть из них ушли в сторону, но первые три голубых клинка пронзили воздух навстречу прыжку Идао.

Один бьёт ему в руку, второй в грудь...

Третий в горло.

Мгновение он ещё пытается что-то сказать, а затем кровь потоком хлещет из его рта и он падает на землю.

Я ору, срывая голос:

— Адепта! Быстрей!

Кричу зря. Адепт уже в двух шагах, сорвался со своего места едва ли не раньше моего крика.

Его пальцы так и мелькают, сплетая десятки печатей, на рану Идао проливается тёплый жёлтый свет.

Один удар сердца, второй, третий удар сердца.

Идао хрипит, из раны толчками хлещет кровь, с каждым ударом сердца становясь только слабей. Над ним склоняется ещё один идар, рукой зажимает рану.

Четвёртый удар сердца, пятый.

Хрип обрывается, и моё сердце пропускает удар.

Как так вышло?

Адепты ещё суетятся над телом Идао, ещё проливают на него внешнюю технику, но я уже всё понял. Ледяной образ моего умения нанёс слишком глубокую рану.

Я не слышу дыхания Идао.

Я не слышу стука его сердца.

Как так вышло?

Как мог он, с шести лет перенимавший умения своего отца, допустить такую глупую ошибку в нашем поединке?

И кому теперь какое дело до этого?

Внезапно раздаётся голос одной из теней:

— Господин. Что бы ни случилось, но это победа. У вашего Дома две победы из трёх.

Я отвожу взгляд от тела Идао. Это тень, которая со мной ещё и не говорила ни разу.

Калиос. Советник по законам.

Рядом с ним Молак и он гневно шипит:

— О чём ты думаешь? Сейчас нам нужно думать, как спасти господина. Он убил этого юношу, наказание за подобное — смерть. Таков сейчас закон.

Калиос огрызается:

— Я лучше тебя это знаю, Молак.

— Значит, нам нужно спасти господина.

— Это невозможно. Как бы ты ни привязался к господину, Молак, но это невозможно. Здесь и сейчас ты должен думать о другом.

Молак снова шипит:

— Ограк!

Стоящая в стороне тень качает головой:

— Невозможно. Мы слишком слабы. Господин слишком слаб. Он не сумеет сбежать с этого поля. Здесь сотни идаров. Победить столько врагов? — помедлив, тень снова припечатывает. — Невозможно.

Молак рявкает:

— Так что же, нам теперь сдаться, нарушить волю Предка Ребела?!

Калиос гневно взмахивает руками:

— Разве я призываю к этому? Опомнись, Молак! Над нашим господином нависла опасность. Мы можем снова кануть в беспамятный сон на сотни лет. Что мы должны сейчас сделать? И, что гораздо важней, что мы вообще можем сейчас сделать? Только одно! — тень Калиос ткнул в мою сторону. — Спасти кровь господина. Если в Доме Денудо появился господин, то кровь его родителей уникальна. У его брата или сестры тоже будет шанс вытащить нас из небытия.

Я стоял, в изумлении слушая происходящее. Ни разу я не слышал, чтобы тени спорили. Ни разу я не слышал такого явного подтверждения, что они не безликие сущности, а действительно отличаются друг от друга. Ни разу я не слышал, чтобы они расходились во мнениях. Возможно, раньше это происходило там, где я просто не мог этого слышать.

Но нельзя отрицать, сейчас советы были такими, что не слушать их было нельзя. Тень Калиос жарко доказывал:

— Если сейчас не настоять на том, что победил Дом Денудо, то противостояние с Домом Вораз продолжится. А если господина и впрямь осудят и казнят, то у кого останется преимущество? Кто попытается уничтожить Дом Денудо? Кто попытается уничтожить кровь Оскуридо?

Я, едва шевеля губами, спросил:

— Что ты предлагаешь?

Калиос стремительно оказывается рядом со мной:

— Господин, требуйте оглашения победы вашего Дома. Неважно, что будет с вами, но здесь и сейчас это ваша победа. Требуйте, настаивайте, пусть зачитывают пункты правил судебных поединков. Вряд ли их изменили после того эдикта вашего короля. Я буду вам подсказывать. Вы обязаны заставить признать победу в судебном поединке. Вы обязаны заставить их огласить о расколе Дома Вораз.

Я кивнул. Бросил последний взгляд на Идао, над телом которого ещё пытался выполнить какую-то технику адепт. Вскинул голову вверх, к трибуне Ирмая, владетеля Первого дома севера, и громко потребовал:

— Ваша светлость Ирмай, я прошу вас огласить победу Малого дома Денудо в этом судебном поединке.

Владетель Ирмай всё это время стоял у самого края трибуны, напряжённо наблюдая за вознёй у тела Идао. Всё, что ему понадобилось, так это перевести взгляд на меня и вскинуть брови:

— Юноша, тебе сейчас стоит беспокоиться о том, чтобы мой адепт сумел спасти твоего противника.

Возле тела Идао появился толстяк Вораз. Прибежал от ворот. На несколько ударов сердца замер над ним, а затем выкинул в мою сторону руку в обвиняющем жесте:

— И это ты называешь победой? Мой сын при смерти!