Уйти и не вернуться - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 46

Кречетов нерешительно остановился, оглядываясь вокруг.

— Туда, — крикнул ему Асанов, — в сторону дороги, туда.

Кречетов, кивнув, заспешил в сторону дороги. Он знал, что в таких ситуациях нужно беспрекословно выполнять команды старших. Но Рахимов уже видел, что его товарищи залегли на дороге. Он верно оценил ситуацию, приказав Семенову охранять Кречетова. А сам вместе с Борзуновым бросился помогать Асанову и Чон Дину. Два пистолета, конечно, не могли остановить нападавших, но подоспевшие Рахимов и Борзунов заставили-таки залечь спешивших бандитов.

Из лагеря уже выезжали сразу три машины, огибавшие плато. Бандиты считали, что все силы бежавших сосредоточены на дороге и не подозревали, что первые два выстрела из гранатометов были сделаны сверху, как раз там, где внизу сейчас огибали лагерь машины, спешившие отрезать беглецов от гор. Два выстрела и почти сразу прозвучавшие за ними взрывы заставили содрогнуться не только лагерь, но и соседний кишлак. Оба выстрела из гранатометов попали точно в цель. Два грузовика сразу превратились в горящие факелы, с которых спрыгивали, крича и ругаясь, оставшиеся в живых бандиты. Кабины обоих машин были разворочены и разорваны. Двое офицеров, находящихся на холме, дали еще два выстрела по залегшим бандитам и те, не выдержав такого давления, вскочили и побежали обратно к лагерю.

Там уже бегал среди палаток и ругался сам Нурулла, пытаясь навести хоть какой-нибудь порядок среди растерявшихся людей.

— Отступаем, — крикнул Асанов, показывая в сторону гор.

Рахимов и Борзунов уже перезаряжали автоматы. Они все четверо, пользуясь замешательством бандитов, бросились в ту сторону, где, сильно прихрамывая, бежал Кречетов и помогавший ему Семенов.

— Почему мне не сказали, что он хромой, — зло подумал Асанов, — могли хотя бы предупредить.

— Рахимов, будьте осторожны, — попросил он своего первого заместителя. — Нужно отступать с таким расчетом, чтобы потом соединиться с Падериной и Елагиным.

— Понятно, — крикнул в ответ Рахимов.

— Сколько у них еще гранат? — спросил Борзунов, видя, как бандиты карабкаются наверх в горы, и понимая, что нужно отрезать двоих гранатометчиков.

— По одной для гранатометов, — тревожно бросил Асанов, — нужно как-то отвлечь их внимание.

— Мы остаемся, — решил Рахимов, — вы тащите Кречетова в горы, у него, кажется, повреждена нога.

— Хорошо, — крикнул Асанов, понимавший, что Рахимов прав, — но ненадолго.

Человек тридцать бандитов уже карабкались вверх, пытаясь взять живыми обоих офицеров. Те не стреляли, расчетливо выжидая, когда нападавшие подойдут поближе.

Лишь изредка раздавались одиночные выстрелы. Бандиты, считавшие, что у обороняющихся кончились гранаты, радостно кричали, предвкушая расправу. И в тот момент, когда несколько человек уже взошли на гребень холма, раздался выстрел, опрокинувший первую волну.

Внизу на дороге Борзунов и Рахимов вели неравный бой, сдерживая наседавших бандитов. Нурулла, наблюдавший из лагеря за обеими парами, приказал готовить оба БМП, чтобы прорваться по дороге. Обе машины, тяжело урча, двинулись по дороге, когда сверху раздался последний выстрел из гранатомета. На этот раз граната не попала в башню, а пробила гусеницу. Первый БМП завертелся на месте и, встав, перегородил путь второму. Ругаясь и беспрерывно стреляя, бандиты посыпались с машины, пытаясь прорваться. Рахимов, видя, как Асанов уже нагнал Кречетова, сделал знак Борзунову отходить.

Наверху по-прежнему шел бой, но Падерина и Елагин уже отходили в горы. Асанов, верно продумавший отход своих офицеров, четко распределил, куда и кому нужно отходить, с максимальной выгодой используя горную местность и прикрывая друг друга.

Асанов, Чон Дин, Кречетов карабкались в горы, когда Рахимов и Борзунов, уже догнавшие их, услышали треск выстрелов. Это Семенов заметил, как пара патрульных, возвращавшаяся из кишлака, попыталась открыть огонь, но Семенов их опередил.

— Как там Падерина? — спросил Асанов.

— Отходят в горы, — крикнул Рахимов, — быстрее иначе скоро здесь будут боевики Нуруллы.

— Ставьте мины, — распорядился Асанов, — он прекрасно знал, что у бандатов могут быть местные проводники, которые найдут отряд не хуже гончей собаки, пущенной по горячему следу.

— У меня только три, — немного виновато сказал Борзунов, — я помогал нести гранаты ребятам.

— Понятно, ставьте одну мину, следующую поставим чуть дальше, — распорядился Асанов, — только очень быстро. У нас нет времени. Операция прошла неплохо.

— Вы идите, мы вас догоним, — кивнул Борзунов Чон Дину, чтобы тот остался ему помочь.

Асанов отходил наверх в горы со своим маленьким отрядом. Вскоре их догнали Борзунов и Чон Дин. А еще через некоторое время начали раздаваться взрывы заложенных мин, это бандиты шли по их следам.

К вечеру они вышли на исходную точку, где должны были ждать Падерину и Елагина. Но двое офицеров, отходивших кружным путем, так и не появились в условленном месте. Асанов прождал еще два часа и, когда ждать уже было нельзя, приказал с тяжелым сердцем сниматься с лагеря и закладывать оставшиеся три мины. Даже если здесь появятся в будущем оба офицера, они уже не найдут никаких следов группы. Отряд двигался в сторону Ишкашима, где Асанов назначил на всякий случай контрольное место встречи. Это была последняя надежда отряда на благополучное возвращение своих товарищей. Но ночью они шли в подавленном настроении.

VII

Как и предполагал Мосс, из Лэнгли прислали специального представителя для разбора ситуации на месте. Им оказался ведущий сотрудник аналитического отдела Рэй Корнер, худощавый подтянутый спортсмен сорока лет, в каких-то больших старомодных очках с роговой оправой.

Мосс встречал его сразу в Исламабаде, а затем на вертолете они полетели сначала в Пешавар, потом в Дрош, и уже затем в Читрал. На станции у Беннета уже работали новые сотрудники, все последствия нападения внешне были ликвидированы, удалось даже поменять мебель, любезно предоставленную полицейским главой города, контролировавшим все близлежавшие поселки и кишлаки, а также являющимся по совместительству американским агентом-осведомителем.

За время пути Корнер ни разу не улыбнулся, оставив у Мосса впечатление зануды, карьериста-служаки, которые встречаются везде, в том числе и в Лэнгли.

Ему не нравилось, что расследование этих убийств было поручено сотруднику не азиатского отдела, как будто обычный сотрудник, даже ведущий, из аналитического отдела мог справиться с задачей лучше, чем непосредственные начальники Мосса из азиатского отдела, собственно и курировавшие Пакистан.

Но у Корнера должны были быть еще какие-то особые полномочия, если Моссу позвонили из Вашингтона и предупредили, чтобы он был осторожен с этим типом. Друзья у него еще оставались, и он очень надеялся, что рано или поздно они вытащат его из столь ненавистного ему Пакистана.

Он, не любивший местных обычаев, не знавший местных языков, попавший сюда после скандала в южноамериканском отделе, когда был уволен их непосредственный начальник, подозревавшийся в связях с колумбийской мафией, чувствовал себя несправедливо обиженным и даже наказанным таким незначительным местом, как Пешавар. Более того, он злился еще больше оттого, что последние несколько лет, после вывода советских войск из Афганистана, резидентура ЦРУ в Пакистане была сокращена почти на две трети и должности резидентов в пакистанских городах уже не считались такими престижными и важными, как раньше.

Теперь после происшедшего инцидента, способного поставить крест на его карьере и привести к отставке, он понимал, что должен сделать все от него зависящее, дабы замять этот неприятный скандал.

Корнер, промолчавший всю дорогу и почти не отвечавший на различные попытки Мосса хоть как-то завязать разговор, сразу оживился, едва они попали в Читрал, словно охотник, почувствовавший возможность хорошей охоты.

Для начала он попросил показать ему вертолетную площадку, откуда обычно улетал вертолет, и долго ходил вокруг нее, вызывая недоумение Мосса и прилетевших пилотов своим непонятным чудачеством. Затем, познакомившись с Беннетом, он поинтересовался, кто из сотрудников станции курит, какие именно сигареты. Наконец, у дома он начал обходить его со всех сторон, пытаясь увидеть что-либо в окнах.