Новая жизнь 5 (СИ) - Хонихоев Виталий - Страница 41

— Эй! — окликают меня сзади. Оборачиваюсь. Морщусь так, словно кислого поел. Дзинтаро, он же Дзинта-кун.

— Сам ты эй — отвечаю я невежливо. Хватит с меня вежливости уже на сегодня, а Дзинта вежливости и не заслужил. Как говаривал старина Кирпич — он ходит по охрененно тонкому льду. Если подумать, то примерно за такие же художества я и моя шиноби-одноклассница недавно одному типу уже билет в один конец выписали. Вот не появился бы я в кладовке спортивного инвентаря и что было бы? Еще одна сломанная жизнь? А сейчас — вон Томоко, стоит у своей парты, о чем-то с Наоми говорит и даже улыбается.

— Да я не в том смысле — тушуется Дзинта и лезет чесать затылок своей пятерней. Чувствую себя намного уверенней рядом с ним. В первый раз и тело у Кенты было не готово, да и сознание после «слияния» было разболтано и морально-волевых было маловато. Но сейчас, за прошедшее время тело успело обрасти мышцами, укрепило связки, и самое главное — у меня уже есть опыт работы в этом теле, и я уверен в нем. Прямо сейчас я могу с Дзинтой что угодно сделать и он и пикнуть не сможет.

— Не в том смысле? — прищуриваюсь я, вымещая на Дзинте свое дурное расположение духа: — а какие такие смыслы есть в «Эй»? Такое многозначительное слово?

— Но…

— Давай не стесняйся, поведай нам скудоумным! Эй?! Ты кого тут на «эй» берешь?! — накручиваю я.

— Да постой ты! — поднимает руки Дзинта: — погоди! Я ничего такого…

— … — выдыхаю я и внезапно понимаю, что незаметно для себя — встал и даже сжал руки в кулаки. Уже выбросился в кровь адреналин, а боевая программа послушно наметила как именно впечатать кулак ему в подбородок, колено в солнечное сплетение и схватив за коротко стриженный затылок — с размаху впечатать в парту!

Так, говорю я себе, это что еще такое? Это откуда еще взялось? Никакой угрозы, никакого повода так себя вести, что это получается? Гормоны предыдущего владельца, возрастные изменения, связанные с ростом мышц, тестостерон и все такое? Или это нервоз, истерика? После того, как сидел на шоу, план продумывал, все сделал чисто… и тут Бьянка выруливает, да еще фактически шантажирует, легко так, словно тузом восьмерку покрыла. В этом дело? Выдыхаю и сажусь обратно. Стискиваю зубы, еще раз вдыхаю и выдыхаю, вдыхаю белоснежную прану, а выдыхаю агрессию, гнев, злость и раздражение — таким клубящимся багрово-черным облачком. Дзинта здесь не при чем, он вообще не в курсе ничего. Да, был за ним косяк, но и помог он тот раз, а мог бы и пнуть лежачего. Так что это во мне дело, я чего-то распсиховался…

— Извини, Дзинта-кун — говорю я, справившись с собой: — накатило что-то. Присаживайся. У тебя дело ко мне?

— Эээ… точно все нормально? — спрашивает он, присаживаясь на соседнюю парту: — а то вид был такой, будто ты сейчас кинешься…

— Точно все нормально — подтверждаю я: — это у меня семейные проблемы и … давай не будем об этом. Что там у тебя?

— Да я так. Поздороваться подошел. — говорит Дзинта.

— Ну… здорово, коли так. — говорю я и протягиваю ему руку, на западный манер. Он пожимает ее и кивает мне в ответ. Наклоняется вперед, не отпуская руку.

— Этот… Аки, черт полосатый — он не смирился. — шепчет он мне на ухо: — он какого-то боксера с собой привел! Ждут они тебя за школой, на обычном месте. Ты бы лучше сказался больным и в медпункт ушел. Или из школы отпросился.

— Что? Где они? — слава богу, есть на ком отыграться за это невинное «Привет, мой пуддинг!», за утреннее «Ой, а я с твоей семьей всегда хотела познакомиться!». И за Шизуку, у которой никаких моральных устоев нет, ей лишь народ мочить налево и направо, не надену на нее намордник с поводком — вырастет серийная убийца у меня. И за маму, которая после утреннего визита мне уже с десяток СМС написала, что она Сору-тян обожает, а Бьянки этой чтобы ноги больше на пороге ее дома не было и вообще, никакого благословения мне не будет, пусть даже и не мечтает! Сора написала, что Юрико начала какую-то свою игру играть на шоу, а ведь мы договаривались! И все это — на мою голову! Нет, положительно, надо мне кого-нибудь отмудохать, потому как темному попутчику все эти алиби и продуманные планы вообще не нужны, я ж не Декстер, это он получал кайф от планирования и организации…

— Ты меня не слышал? — Дзинта смотрит на меня и пожимает плечами: — а хотя… если ты этого громилу на шоу уделал, то может и тут справишься… но имей в виду, что этот парень просто супер. И он не школьник, он профессионал.

— С этим ничего не поделать — говорю я: — если они все равно такую цель поставили, то лучше решить это сразу же.

— Дурак ты Кента. Здоровый и сильный стал, вон, даже наша Натсуми-злюка и та с тобой считается, а все равно дурак — качает головой Дзинтаро: — их же там будет… ну вообще много. А проигрывать тебе никак нельзя. Я к числу твоих поклонниц не принадлежу, я тебя терпеть не мог еще в те времена, когда это не было так модно, но ты ж нашу школу представляешь. Может тебе сперва еще в свой боксерский спортзал сходить...

— Спасибо за информацию. Учту. — про себя решаю сейчас же после урока и схожу — на перемене. Как там про неприятности — как не ходить, они же ждут!

— Урока не будет! — врывается в класс какой-то школьник с параллельного, такой вихрастый с рыжей шевелюрой и конопушками по лицу: — физик заболел! — класс тут же возбужденно загудел. Все-таки подростки есть подростки, большинство обрадовались, только Наоми-тян нахмурилась и тетрадку раскрыла, явно не желая время тратить, а собираясь подучить физику вопреки всему.

— А… и это! — добавляет этот же вихрастый, отыскивая меня взглядом: — там какой-то пижон из Академии тебя вызывает за школу. Говорит, что ты трус и не способен на честный бой. Еще что-то нехорошее про твою маму велел передать.

— Серьезно? — смотрю я на него, запоминая лицо на всякий случай: — а тебя как звать?

— Эй, вы меня в это дело не впутывайте! — поднимает он руки и делает шаг назад: — мне сказали передать, я передал! — он разворачивается, собираясь дать стрекача, но спотыкается и падает.

— Ой, как неудачно — говорит Хироши, наклоняясь над ним: — споткнулся? Давай я помогу…

— А то я не видел, как ты мне подножку поставил! — огрызается тот, отталкивая его руку: — отвали!

— Не знал бы я тебя так близко, Вагами-кун, так подумал бы что ты всерьез… — улыбается Хироши: — как ты можешь так говорить… ты ранишь меня прямо в сердце. Ведь ты же не хочешь, чтобы Кента-кун сперва тобой тут пол вытер, а? Говорят, первое наказание — гонцу, что дурную весть принес…

— Оставь парня в покое — говорю я: — он просто вестник. Отпусти его и …

— Только вестник, да? — Хироши возвышается над севшим на полу школьником и поднимает руку над головой: — а это что у нас? Бумажник?

— Отдай! — тот пытается выхватить бумажник обратно, но Хироши легко убирает руку.

— И … ого! Двадцать тысяч иен! Ты каждый день такую сумму с собой носишь, Наваки-кун? — спрашивает он насмешливым тоном: — так ты у нас подпольный миллионер? Просто так в кошельке носить? А ведь твой папа работает механиком на «Тоу Тавер», а мама…

— Ну все! Хватит! Заплатили мне чтобы я так сказал! — кричит вихрастый: — доволен?! Отдай мой бумажник!

— Ну, конечно. Это же твоя собственность… — Хироши забирает несколько купюр и кидает бумажник обратно, так, словно подачку с праздничного стола голодной собаке бросил — небрежным жестом, движением кисти.

— И … про маму Кенты ты тут сам выдумал, а? — ласково спрашивает он, пряча купюры в карман пиджака. Вихрастый хмуро следит за тем, как его денежки исчезают в бездонных карманах Хироши и неохотно кивает.

— Он меня попросил оскорбить Кенту от его имени. А я … ну ничего не придумал. — говорит он: — можно я уже пойду?

— Не знаю. — говорит Хироши: — это зависит от нашего бесстрашного лидера. Может Кента-сама хочет лично тебе в лицо пнуть после такого. А у него пинок… потом никакой пластический хирург тебе нос не соберет…

— Но… аааа! — вихрастый быстро вскакивает на ноги и стремительно уносится вдаль.