Другой Мир 2 (СИ) - Ахминеева Нина - Страница 33

— Здравствуйте, здравствуйте! — в это же время раздался приятный мужской голос.

Повернувшись, увидела Лемешева. Рядом с ним шел низенький, худощавый мужчина. Подойдя ближе, они остановились. Глянув на воина, Павел Юрьевич сухо обронил:

— Свободен, — затем перевел взгляд на меня и искренне произнес: — Софья Сергеевна, рад видеть! И вас, юные боярыни, — добавил, глядя на девочек.

Те, с непередаваемой важностью на лицах, синхронно кивнули.

— Взаимно, Павел Юрьевич, — отозвалась вежливо.

— Разрешите представить: Семен Ильич Иванов, самый лучший инструктор верховой езды, — не скрывая гордости, произнес Лемешев. — Я вам о нем сегодня рассказывал, Софья Сергеевна, — пояснил с улыбкой.

Коротко улыбнувшись в ответ, посмотрела на тренера. Антипатии темноволосый мужчина у меня не вызывал, но и не показался «душкой». Взгляд Семена Ильича был строг, а лицо серьезно. С таким учителем не забалуешь, и это радовало: за моими непоседами нужен глаз да глаз.

— Боярыня Софья Сергеевна Изотова, — представилась, не отводя взгляда от тренера наездников. — А вот ваши будущие ученицы: Александра и Елизавета.

— Здравствуйте, — приятным низким голосом произнес Семен Ильич и едва заметно улыбнулся настороженно рассматривающим его близняшкам. — Хотите посмотреть лошадей? — предложил неожиданно.

Видя, как мгновенно заулыбались девочки, а их глаза заблестели от переполняющих эмоций, вопросительно взглянул на меня. И взгляд этот был более чем красноречив: инструктору необходимо наладить контакт и, желательно, без посторонних. Помедлив всего лишь миг, я посмотрела на девочек и кивнула:

— Ступайте. Присоединюсь к вам позже, — и, быстро глянув на Ярослава, едва заметно кивнула. Поняв приказ без слов, телохранитель отправился вместе с юными боярынями.

Проследив за ними взглядом, повернулась и тихонько хмыкнула от удивления. Уверенной походкой к нам приближался очередной воин рода Лемешевых. Но шел он не один, а сопровождал Василия.

Быстро, однако, домчался.

Подойдя ближе, тот с достоинством поклонился Павлу Юрьевичу, а я спокойно сказала:

— Разрешите представить: слуга рода Изотовых, дворянин Василий Юрьевич Фролов.

— Рад знакомству, — лаконично поприветствовал хозяин конюшни.

— Павел Юрьевич, мне очень жаль, но составить вам сейчас компанию, боюсь, не получится, — сообщила без обиняков. — Появились неотложные дела, — добавила и коротко улыбнулась.

— Понимаю, — кивнул Лемешев. — Не волнуйтесь, с боярынями ничего не случится. Они в надежных руках. Можете ехать со спокойной душой.

Внезапно начав сомневаться в правильности такого решения, я задумчиво посмотрела на Василия и неожиданно услышала:

— Госпожа, нет необходимости уезжать. Тот, кто нужен, стоит от нас в двух шагах.

Абсолютно точно Василий говорит не о Павле Юрьевиче и не о его воине. Тогда о ком?

Медленно проследив взгляд слуги, озадаченно нахмурилась.

Если правильно понимаю, то самый лучший артефактор в Южном княжестве… все так же тщательно ровняет песочек! Чудны дела твои, господи!

Глава 17

Не скрывая интереса, я разглядывала артефактора. Внешне он ничем не отличался от сотен тысяч мужчин, живущих в деревнях. Не красив и не уродлив, среднего роста, худощав — обычный пожилой человек, разве только чересчур угрюмый.

Меж тем, чувствуя мой взгляд, самый лучший артефактор принялся еще усерднее работать граблями.

Крайне удивленно поглядывая то на меня, то на своего работника, Лемешев, наконец, не выдержал и тихонько поинтересовался:

— Софья Сергеевна, позвольте полюбопытствовать, зачем вам мой конюх?

Конюх, говоришь? Ну что ж, попробую убедить твоего конюха вновь стать артефактором.

— Павел Юрьевич, вы можете его позвать? — произнесла негромко и скупо улыбнулась.

Не отводя внимательного взгляда, Лемешев пару мгновений молчал. Затем кивнул.

— Разумеется, — сказал мне, а потом, посмотрев на усердно трудящегося работника, повысил голос и строгим тоном проговорил: — Степан, подойди.

Неторопливо отложив грабли, конюх довольно ловко пролез меж планками ограждения и подошел к нам.

— Здравствуйте, Степан Абрамович, — доброжелательно произнес Василий и улыбнулся. — Разрешите представиться: Василий Юрьевич Фролов, слуга рода бояр Изотовых, — глянув на меня, продолжил: — Боярыня Софья Сергеевна Изотова. Глава рода.

— Я уже все сказал, — вместо приветствия буркнул артефактор, неотрывно глядя Василию в глаза. — Ваше предложение не интересует, — а затем повернулся ко мне и нахмурился сильнее. — Зря приехали, боярыня. Можете даже не уговаривать!

Я же холодно произнесла:

— А с чего вы решили, что буду?

Конюх ошарашенно захлопал ресницами.

— Тогда зачем вы здесь? — пробормотал недоуменно.

Выразительно посмотрев на все больше приходящего в смятение мужчину, лениво сказала:

— В данный момент смотрю на вашу работу. Превосходно песок разровняли. Лошадей любите?

— Очень. А что? — нахмурившись, Степан несколько мгновений пристально изучал мое лицо, а после кривовато усмехнулся и с сарказмом произнес: — Эти животные гораздо лучше людей.

— И как же зовут вашу подопечную? — поинтересовалась словно между прочим.

— Карамель.

Да ладно?! В памяти тотчас выплыли слова Михаила: «Травм вроде у нее не было. Просто не выставляет больше на скачки и теряет громадные деньги».

Переведя взгляд на напряженно прислушивающегося к разговору Павла Юрьевича, поинтересовалась многозначительно:

— Та самая Карамель?

— Да, — кивнул Лемешев и мгновенно погрустнел. Горько усмехнувшись, глухо сказал: — Даже вы уже знаете, — тяжко вздохнул и с глубокой печалью признался: — Все, вышла в тираж моя чемпионка. Потеряла интерес к бегу. Совсем.

Явно сильно переживая, мужчина отвел взгляд в сторону и замолчал.

Выдержав нужную паузу, я задумчиво произнесла:

— Интересный случай, — посмотрев на угрюмого артефактора, сдержанно спросила: — Степан, вы покажете свою подопечную?

— Софья, неужели у вас есть идея? — вскинулся Лемешев, не дав ответить работнику. В его глазах читалась смесь сомнения и робкой надежды.

— Посмотрим, — обронила коротко.

Мы зашли в просто роскошную конюшню. Я не смотрела по сторонам. Нацепив маску «снежной королевы», следовала за Степаном и накидывала возможную схему разговора. Определенно, я нащупала слабое место в его обороне. Этот артефактор — лучший, и мне он нужен.

Похоже, такой категоричный отказ от работы по специальности связан с особой «нелюбовью» к людям. Вон как сравнил! Ладно, Степан Абрамович, посмотрим, насколько сильно ты привязан к лошадям.

Идя по широченному, хорошо освещенному коридору, обратила внимание на то, что сестер в помещении нет. Тут же решительно отбросила ненужные тревожные мысли. Девочки под присмотром Ярослава, и пока опытный воин рядом с близняшками, с ними ничего плохого не случится. А без моего приказа он не отойдет ни на миг.

Уверенно подойдя к одному из денников*, конюх — артефактор распахнул дверцу. Остановившись на входе, я не спешила заходить внутрь. Скажу больше — даже и не собиралась.

Лошади мне нравились, но любоваться ими предпочитаю издали. А точнее, с трибуны на ипподроме. В прошлой жизни доводилось пару раз бывать на скачках, и на этом мое знакомство с лошадьми и заканчивалось.

В дальнем углу стойла на подстилке из свежей соломы стояла рыжая красавица. Прищурившись, я медленно прошлась взглядом по длинным мускулистым ногам, оценила немалый рост. В холке Карамель равнялась примерно с моей макушкой, а во мне, ни много ни мало, метр семьдесят.

Грациозно повернув голову, лошадь посмотрела на меня большими выразительными глазами. В них отчетливо виднелся ум и… странная для скаковой лошади апатия.

Что же с тобой приключилось, девочка?

— Расскажите о кобыле, — негромко, но твердо попросила, не отводя взора от животного.

— Карамель чистокровная верховая, — услышала глухой голос Павла Юрьевича. — Скоро три года. С двух лет регулярно участвует в состязаниях. Два с половиной месяца назад, за несколько дней до очередных забегов, перестала показывать нужный результат на тренировках. А потом и вовсе потеряла интерес к скачке. Со здоровьем проблем нет никаких, сотню раз проверяли, — помолчав с досадой продолжил: — Мой тренер что только ни делал! Все возможные методики испробовали. Без толку. Чистокровные — они ж, как скаковые, не имеют себе равных: значительно сильнее и резвее любой другой породы. Эти лошади рождены для скачек! — воскликнул мужчина и тотчас с искренней болью в голосе добавил: — А Карамель сейчас будто и не чистокровка, а так, недоразумение одно.