Путешествие в молодость (СИ) - Поляков Эдуард Павлович - Страница 64

“Помоги гитара мне,

Ты одна моя подруга.

Не изменишь, лишь ты мне

И заменишь мне ты друга.

Раны на душе ты зальешь,

Песенкой, любою весёлой.

Никогда ты мне не даешь

Повода забыть тебя снова.”

Чиж взял финальный аккорд и, с силой ударив по струнам, с наслаждением слушал постепенно затухающие ноты.

— Ну как? — заискивающе улыбаясь, спросил он у меня.

— Для дебюта — неплохо. А если в целом… Вам бы молодой человек словарный запас расширить. Над рифмой поработать, — затягиваясь табачным дымом, выдал я вердикт.

Малой явно не такого отзыва ожидал.

— Да погоди ты обижаться, — успокоил я его, разливая по третьей. — Идея в тексте есть. На музыку, пусть она и примитивная, слова нормально ложатся. Три блатных аккорда — наше всё. Больше и не нужно. Текст чуть поглубже проработай и будет норм. Такая чисто пацанская песня получится! — заверил я. — За творчество.

Мы чокнулись и выпили. Как это ни странно, но со временем эффект афродизиака наш самогон утратил. Или мы припились. Так что киряли мы без оглядки и опасения, что поутру проснемся в объятиях какого-нибудь местного крокодила.

— Хочешь, я тебе главный эффект хита открою? — приобняв Чижа, поинтересовался я.

В душе у меня в этот момент такой кайф, такое всевселенское счастье творилось. Словами не передать. А поделиться хотелось.

— Давай, — обрадовался малой.

— Смотри, зачем пацаны на гитаре учатся играть, пальцы в кровь сбивают, кучу времени тратят. А потом, бах, проходит несколько лет и инструмент уже на стене пылится. И берут его только по праздникам. Как думаешь?

Чиж задумался.

— Для себя. Наверное, чтобы друзей порадовать, девчонку поразить, — предположил он.

— Почти, — ухмыльнулся я. — У меня есть два мнения на эту тему. Первое — это действительно для себя. Из таких и вырастают настоящие музыканты. А второй вариант — самоутверждение. Абсолютное большинство начинают терзать струны, чтобы самоутвердится. Крепко в головах юношеских сидит миф, что на гитариста тёлочки сами вешаются. Полностью опровергать эту теорию не буду. Такое тоже случается, но редко. А побочный эффект — если хоть немного получается, то в компании ты не последним перцем будешь. Опять же, подросток увереннее становится и в будущем это ему на пользу идет.

Я делился со своим юным другом не только соображениями и накопленным опытом, но и тем, что терзало меня долгие годы. Последние пять лет я себя не мог простить, что забросил гитару, сочинительство.

Мог бы сейчас лабать кавера или даже свои песни в каком-нибудь зачуханном кабаке и кайфовать от того, что бухой в соплю слушатель что-то там мычит. То ли пытается подпевать, то ли не по нраву ему что-то.

А потом затянул пару проверенных хитов, пусть даже чужих, и тебя эта пьяная публика уже на руках носить готова. Каждый с тобой выпить хочет. Зауважали, одним словом.

Нечто подобное уже было. В Любавино. Мне потом, правда, чуть череп не проломили.

Но кайф то я ощутил.

Нужным и востребованным себя почувствовал. Впервые за последние пять лет вкус жизни почувствовал.

Но это было в деревне. Где местные не избалованы всякими развлечениями. А в городе так уже и не проканает.

Хотя…

— Филин, про самоутверждение я понял. А секрет то в чём? — вырвал меня из раздумий Чиж.

— А? Какой секрет? — затупил я.

— Хита, — растерянно протянул малой.

— Так, я же тебе говорю, чтобы текст девчонкам понравился. Про любовь там, как парень на всё готов ради неё. А ещё лучше, как чувак без неё страдает. Девки же, когда песню слушают, они всё на себя проецируют. Сидит она такая и представляет, что это про неё. И если текст жизненный, то ты на волне. А вторая сторона этой медали — пацаны на тебя ровняться начнут. Они же тоже хотят женского внимания. Но это всё теория из прошлого. Так сказать, рецепт народного хита. В пример, тут “Сектор” можно привести. Почему Хоя слушали и до сих пор каждый второй гитарист его песни играет, хотя он про чистые и светлые чувства не пел?

Чиж завис.

— Да потому что он о жизни пел. Потому что почти в каждой песне каждый нормальный пацан себя видел! — улыбнулся я. — Вот так вот.

— А секрет то в чём?

— Да ни в чём? — начал злиться я. — Напиши песню, в которой ты расскажешь, как мандавошек подхватил, или как к Мишане на днюху съездили. Или как Ксюху натянул. Так сказать, поделись опытом.

— Хм, — задумался малой. — А про Ксюху, это идея. Что-то давненько не держал я в руках пышную женскую грудь…

— И? — не въехал я.

— Ну да, — заржал Чиж. — Погнали в Любавино. Там сегодня кабак открывается. Какому-то городскому дебилу это показалось хорошей идеей, — лыбился малой. — Второе, после местного клуба, культурное заведение будет. Сегодня весь любавинский бомонд там будет. Приключения гарантированы! Заводи “старушку”, погнали контент для песен мутить.

И ведь зацепил он меня. Пять минут назад не хотел никуда ехать, а после таких новостей руки сами сгребали всё, что в дороге понадобиться может. Меня даже пустые карманы не насторожили.

— Давай на посошок, — подмигнул я другану, разлив по пятьдесят.

— Будем, — подхватил малой. — Только ты это. Если я к Аньке подкатывать начну, хоть по морде мне бей, а уединяться с ней не пускай. Только-только чесаться перестало.

— Свежо придание, да верится с трудом, — усмехнулся я. — Ты мне лучше расскажи, с какого ты её там встретить то надеешься? И второе, а как же тётя Ксюха? — попробовал я подловить мальца.

Мой вопрос Бухаринского секс-символа ни разу даже и не удивил. Он наоборот, чуть ли не заржал в голос.

— Ксюха — хороша. Если ты понимаешь, о чём я, — подмигнул мне малой. — А Анька… Она решила, как кое-кто из нас, сменить обстановку, обнулиться, уйти в отрыв, наверстать упущенное и всё в таком духе. Короче, решила она вспомнить хиповскую юность и ломанула в деревню к тётке. Не заладилось у неё с роднёй только. Вот и хиппует где придётся, — просвещал меня Чиж.

— А самое интересное, что в полях то она, по ходу, благодаря бате нарисовалась. Лично она так прелюдию к нашей встрече описала: «Да есть тут козёл один. Обещал подвезти, а как понял, что карася попарить ему не удастся, свалил в закат». А она в полях осталась, — на серьёзных щах заверил меня дружан.

— Ну да, ну да. Совсем ни разу не попарил, — заржал я, вспоминая ночной фермерский променад в частную клинику.

Глава 30. Кабаки и бабы

А если хочешь ты отметить день рождения хорошо,

Иди в кабак!

А если хочешь хорошо со своей девчонкой отдохнуть,

Иди в кабак!

А если хочешь чтоб от улыбки треснула щека,

Иди в кабак!

Если хочешь этот вечер ты запомнить на всю жизнь,

Иди в кабак!

“Сектор газа”.

Орал я не жалея глотки основную строчку, а Чиж вдохновлёно дополнял: “Иди в кабак”. Потом я опять задавался вопросом, а Чиж уверял: “Иди в кабак”.

Так мы и ехали. Точнее летели на моей верной «старушке» по полевой дороге, подставляя встречному ветру свои пьяные и довольные морды. И как я ни накручивал ручку газа, а наши вдохновленные души летели впереди мотика.

Именно так мне в тот момент казалось.

До пункта назначения домчали мы быстро. Новое заведение нашли без труда. По пьяным воплям и отзвукам музыки сориентировались.

Городской инвестор, видать, рассчитывал на постоянный интерес гостей к этой деревеньке. Или решил превратить Любавино в мекку сельского туризма.

Именно такие выводы нарисовались в моей голове, когда я взором опытного рекламщика оценил фасад здания, а потом и внутренний интерьер клуба.

Снаружи это был сарай — сараем, с криво прибитой табличкой, информирующей, что сие место отныне именуется “Горячий стручок». Чуть пониже висела ещё одна дощечка с наскальным рисунком, расшифровав который мы поняли, что «Стручок» — это культурное заведение в стиле лофт и работает ежедневно с семи вечера до пяти утра.