Путешествие в молодость (СИ) - Поляков Эдуард Павлович - Страница 46

Рукой махну, бах, а тут и крали. Но их не было.

После восемнадцатой песни уверенность потерял и я. Перекурив, решил действовать согласно заветам предков: ждать у моря погоды или тусить в тепле на печке. Ни первого, ни второго у нас не было. Довольствовался чем придется: пеньком и палисадником. Сидеть было скучно, решили продолжить концерт.

Репертуар иссякал, настроение падало. Один габитус рвался в бой. Но не клевало.

— Слышь, самец, ты или ревёшь как то не так, или в наших пенатах самки глухие, — подлил масла в огонь Чиж, когда солнце уже частично скрылось за санычевскими полями, а моя луженая глотка требовала самогона и покоя.

Шутка ли, два часа уже девок завлекаем, а горизонт так и оставался девственно чистым. Даже бабки на улицу носа не показывали. Как повымерли все.

— Да иди ты, — огрызнулся я. — Когда “Лирику” затянул, слышал, как собаки прониклись. Какой жалобный вой над селом стоял, — набивал я себе цену, смотря в глаза юному падавану. — Не то, что некоторые… Херли с вас взять то. Мобильное поколение, чтоб вас. Позатыкают уши беспроводными девайсами и пыжатся, разбирая бубнеж слащавых пидоров, — разошелся я.

— И совсем не бубнёж, и даже не пидоров, — перебил мою тираду возмущённый девичий голос. — Это у них просто сценические образы такие.

— И поют они во много раз лучше вас. И симпатичнее, — поддакнул второй голос. Тоже девичий.

А вот это уже был результат. Голодные самцы всё-таки приманили двух неизведанных самочек. А то, что знакомство началось вовсе не романтично — это дело десятое.

Мне-то хорошо было известно, что если противоположный пол с первых минут знакомства не показал свое расположение, то это ещё ни разу не показатель. Тут, как говорится, язык до соития доведет. В том смысле, что приболтать можно.

Ну а чтобы уложить — вначале нужно расположить, это всем известно. А неловкая пауза затягивалась.

Я тупо пялился на Чижа, перебирая в голове шутки юмора, которые поразят или хотя бы зацепят незнакомок.

Не придумав ничего умного, я подмигнул Чижу и пафосно так, поднял глаза, постаравшись скрыть интерес.

Я чуть с пенька не навернулся, когда увидел, кто заглянул к нам на огонек. На первый взгляд девушки, лет семнадцати от роду, совершенно не подходили под параметры, озвученные мною два часа назад.

Перед нами стояли два милейших создания. Блондинка повыше, а брюнетка — посисястее. А в остальном, воистину, две подруги из ларца, одинаковы с лица. В меру веснушчатые лица, тонкие губки, школьные косички, в которых только что бантиков не хватает, коротенькие топики, подчеркивающие красивую грудь и бесформенные штаны.

Размеров на пять больше положенного.

Но удивило меня не это. Ощутив на себе плотоядный мужской взгляд, гостьи слегка повернулись и я охерел. Натурально завис… У них были острые ушки!

— Не, ну это же точно не родные, — возбудилась в моей голове шальная мысль. — Хотя… Может уже и родные. Пластические хирурги сейчас чудеса творят. Только успевай бабло отстегивать.

Как бы там оно не было, а судя по видимым анатомическим признакам, перед нами стояли две подруги, живущие в своей, остроухой действительности. Параллельной нашей.

А что самое интересное, эту пару смазливых эльфиек в своих пенатах я видел впервые.

Чиж, судя по отвалившейся челюсти, тоже.

— Ты на эльфийском, случайно не шпрехаешь? — толкнул я в бок юнца.

— Ааа, — отозвался он.

Гостьи шутку юмора не оценили. Презрительно хмыкнув в нашу сторону, они уже начали разворачиваться.

Более медлить было непозволительно.

— Надвигаются тёмные времена. Орки Кемь взяли, а Фёдор с Сеней на связь не выходят. Мерин с Пипином ещё куда-то запропастились, — выдал я фразы с единственного просмотренного в юности фильма, где мелькали остроухие.

В оригинале там, конечно же, чутка не так было, но я его смотрел в правильном переводе. И давно.

— Кого позвать? — переглянувшись, практически синхронно вопросили гостьи.

Отступать было поздно. Решив, что лучше прослыть дебилом, я продолжил грузить молодежь.

— Шутку понял. Оценил. Смешно, — выдал я на серьезных щах и, повернувшись к Чижу, добавил. — Явка провалена. Передай в центр, мегакольцо просрали, — вылил я на охреневшего подростка очередную порцию ахинеи, постаравшись изобразить на своей морде глубочайший трагизм.

Чиж пялился на меня и тупил, как баран перед новыми воротами. Девчёнки вроде заинтересовались, но интерес-то поддерживать и разжигать надо. И мое сольное выступление тут не проканает.

Пришлось театральным жестом, наполненным скорбью, приобнять этого патлатого баклана и даже носом шмыгнуть для пущего эффекта.

— Санёк, я не буду это трахать, — просипел мне на ухо Чиж, начавший постепенно приходить в себя. — Чё у них с ушами, а вдруг это заразно? — начала разводить панику местная звезда рокенрола.

— Молчи, придурок, — прошипел я в ответ, пытаясь выудить из глубин дырявой памяти хоть одну оригинальную фразу, которая поможет нам навести мосты с толкиенистками.

А что это были они, я не сомневался. Ну или эти подруги в “Ведьмака” переиграли. Кажется, там остроухие тоже были.

— Ааа, я, кажется, поняла! — протянула титястая.

— Что? — недовольно зыркнула на неё подруга.

— Дяденька познакомиться с нами хочет. Причем, оригинальным способом. Всё по олдскулу.

Так меня ещё не обзывали.

“Дяденька”.

Обидно даже стало. Да я как Карслон, только-только вошёл в пору самого расцвета сил. Да и до пенсии мне, как до Пекина в позе буквы “Зю”.

Но вдохнул, выдохнул, улыбнулся и…

— Мадемуазель, вы крайне догадливы и к тому же просто обворожительны. Ваши ушки заставляют мое сердце биться, как будто я смертельно перепуганный кролик, только что ускользнувший из-под самого волчьего носа, — принял я её правила, все же скрипнув зубами.

Ну а что? Олдскул, так олдскул. Эта титястая даже и не догадывается, как я могу. А за дяденьку я ее анально покараю.

Но потом.

— Ну, я же говорила. Они не такие, как все, — заулыбалась титястая. — Я Марина, а это Катя, — кивнула она на подругу.

— Филин и Чиж, — жестами показав, ху из ху, представил я самцов.

Ну, вот захотелось мне так. К тому же, я их даже ни разу не обманул. Матвея уже полсела только Чижом и называли. Ну а я… А что я? Я им свою фамилию назвал.

— Кать, ты смотри, какая наглая стайка, — продолжала активничать Марина.

— Ага, клювы раскрыли, того и гляди налетят и затопчут. А потом ещё и обгадят до кучи, — буркнула подруга.

На такие безобидные подколы в свой адрес, если сравнивать их с “дяденькой”, я не обратил совершенно никакого внимания. Был спокоен, как удав. Точнее, филин.

— Мы не такие, — внезапно оживился мой балбес. — Мы тут, это. Чилим. Круто так чилим. И тут, бах! Вы не поверите, такие тяночки из мрака выплывают.

— Чё сказал? — не въехал я.

— Затролили дедушку! — чуть ли не синхронно прокричали подружки и прыснули со смеху.

— А пошли вы! — махнул я на них рукой. — Напиток богов будете? По писярику. В смысле, по пятьдесят грамм. За знакомство.

— Прям богов? — заинтересовалась Катя.

— Ну, дык, — заверил я, доставая из-за пенька пузырь с нашим эликсиром и пару гранёных стаканов.

Девки от такого расклада зависли. Видно было, им и хотелось и кололось.

— А вы чего? Не будете что ли? — засомневалась Марина.

— Напоить и трахнуть нас решили? — вроде как с надеждой спросила Катя.

— Будем. Нет. Не отказался бы, но только по обоюдному согласию, — успокоил я подруг.

Мой невнятный ответ их явно не удовлетворил. Титястая даже рот открыла, чтобы отмазаться, а потом утянуть подругу в закат.

— Наш напиток богов по старинному рецепту сварен. Его вкус только в такой посуде раскрывается, — пошел я ва-банк. — А чтобы вы, милые девушки, убедились в нашей честности, предлагаю пить на брудершафт. Можно без поцелуев, — заверил я Марину, протягивая ей стакан с эликсиром.

— А это мы ещё посмотрим, — улыбнулась мне титястая, принимая стакан.